Вторая жена. Часть 3

Сарнай остановилась в паре шагов от решётки, служившей нам обеим преградой. Только в отличие от первой жены, я уйти не могла.

Я не потрудилась встать и смотрела на предательницу чуть прищурив взгляд, всем своим видом показывая ей, как мне противны такие люди, те, кто не ценит свой народ. Сарнай это поняла. Я догадалась по её взгляду, вспыхнувшему слишком ярко.

Она была одета в чистые одежды, на поясе вместо меча длинный кинжал в ножнах, волосы распущены и горят огнём. Женщина широко расставила ноги на ширине плеч, словно собиралась вступить со мной в поединок, я же продолжала смотреть на нее, стараясь одним презрением на лице, выразить то, что чувствовала по отношению к ней. Если раньше я могла уважать её за храбрость и мужество, то теперь в моих глазах она была более чем жалкой, при всей её кажущейся силе.

— Как тебе твои новые покои, принцесса? — спросила она.

— Если есть желание, мы можем разделить из вдвоём! — предложила я и сделала широкий жест, словно приглашая Сарнай войти ко мне. Она рассмеялась.

— Нет! — произнесла тихо. — Наши пути расходятся, принцесса. Теперь ты — никто, а я...

— Мне нет дела до того, кем ты станешь при Давлате! — поспешила перебить её речь. — Если хочешь сказать что-то важное — говори, если же нет, убирайся. Мне неприятно видеть твоё лицо. Думаю, что в этом дворце найдётся тот, кто когда-нибудь перережет тебе глотку или подсыплет яд в еду. Предателей никто не любит!

— Я не предатель! — возразила она яростно. Кажется, мне удалось зацепить её своими словами.

— Правда? — я смогла рассмеяться, глядя на её лицо. — А кто же?

— Они никогда не были моим народом, — ответила она. — Да, я подстраивалась под Шаккара и его людей, но я не принадлежу к варварам Хайрата, — сказала и словно опомнилась.

— Впрочем, зачем я говорю все это тебе? Ты скоро умрёшь, и я пришла лишь сказать тебе, что буду рада присутствовать при твоей казни.

Вспомнив о Малахе, я перестала улыбаться.

— Вижу, ты поняла, о ком я говорю! — пришла очередь воительницы смеяться надо мной. Но что я могла поделать, если воспоминания о жуткой твари Давлата вызывали у меня страх и дрожь. Одно дело быть убитой в бою, а другое — съеденной заживо подобным чудовищем.

— Это будет превосходное зрелище! — добавила рыжеволосая.

Я сжала руки в кулаки и постаралась улыбнуться, понимая, что не дам ей шанс порадоваться над моими страхами.

— Что с повелителем и Аббасом? — спросила я.

— Вазир еще жив, а тело менсувара Шаккара уже ищут воины Давлата! — ответила Сарнай. — Новый правитель устраивает меня намного больше прежнего.

— Расскажи мне, что ты сделала, что бы защитники проиграли так быстро? — поинтересовалась я. — Тут в клетке я ничего уже не смогу сделать тебе, так окажи милость проигравшей, расскажи, что произошло на самом деле и почему мы проиграли так быстро? Дело ведь не в Малахе и даже не в количестве воинов в войске Давлата. Тут замешана ты и твоя ведьма Наима!

— Наверное, ты сейчас жалеешь, что не убила её, когда была такая возможность! — сказала рыжеволосая. — Она ведь долго прислуживала тебе по моему приказу. И да, это я велела ей дать тебе зелье, от которого ты должна была умереть.

— Зачем? — хотя Сарнай сменила тему и не ответила на мой вопрос, я хотела знать все. Когда отправлюсь по ту сторону жизни, буду ждать её и хранить в памяти все злодеяния. Почему-то я была уверена, что боги оставят мне память ради такой мести. А убить воительницу я могла за многое и первой причиной было моё не родившееся дитя.

— Ответ прост: ты мне мешала! — Сарнай переложила факел в левую руку. — Шаккар слишком увлёкся тобой.

— Ревность? — предположила я и первая жена тут же рассмеялась.

— Ревнуют только когда любят! — успокоившись, ответила она. — А я никогда не любила Шаккара. Между нами была только страсть и взаимная выгода. Нас обоих устраивало то положение, в котором мы находились. Тебе не понять, маленькая принцесса, даже теперь, когда ты так изменилась!

Я прищурила глаза, рассматривая Сарнай. Мне показалось, что я по-новому вижу её теперь. Передо мной была не воительница, не храбрая женщина, которая когда-то вела за собой войско, которая закрывала своим телом спину своего любимого мужа, нет. Я видела её такой, какой она была на самом деле: человеком с насквозь прогнившей душей.

— Что ты там увидела? — спросила она резко.

— Ничего! — ответила я, и мои слова были правдой.

Сарнай еще некоторое время простояла рядом с прутьями решётки, так и не рассказав мне то, что я хотела узнать. А затем попросту двинулась прочь, исчезая во тьме, растворяясь в ней. И только когда пламя снова застыло на стене и скрипнули тяжёлые двери, я поняла: она ушла. Я не узнаю, как пало войско Хайрата, хотя моя уверенность в том, что к этому приложила руку верная служанка и рабыня своей госпожи, ведьма Наима, только возросла.

Гроза ушла далеко на юг, оставив после себя мокрые улицы и серое море, начинавшее штормить. Корабли качались на волнах, торговые лавки были закрыты. Вдоль длинного причала прошлась вооружённая стража. Один из мужчин, в одеждах старшего воина, в положенном ему по званию доспехе из кожи, облегающем тело, посмотрел на город, устремив взгляд не на крыши домов, а дальше, туда, где возвышался над всем городом огромный дворец правителя Роккара, повелителя Борхана.

Сам Борхан в этом время отдыхал лежа на подушках и пил вино. Две наложницы подавали ему ягоды винограда и подливали напиток в золотой бокал, но повелителю никак не удавалось расслабиться и предаться забавам с новыми девушками гарема. Его мысли то и дело возвращались к сыну, принцу, который так и не вернулся из степей, отправившись за непокорной женой.

Борхан надеялся, что Акрам образумится и поймёт, что ему не нужна такая жена. Да и кто она теперь, эта варварская принцесса? Ни трона, ни силы отца и брата у неё нет. Даже дома у неё больше нет. Птицы быстро приносят вести, вот так и к Борхану прилетели ястребы, сообщавшие о том, что войско Давлата уже стоит у входа в Хайрат, главный город варваров, сердце империи, созданной некогда Вазиром. Борхан предполагал, что к тому времени, как он прочитал послание, отправленное кем-то из соседей, имевших в стане мудреца своих осведомителей, Хайрат пал, или находится в осаде.

Сперва Борхан обрадовался этой новости, решив для себя, что при первой же возможности, едва узнав, что Хайрат теперь принадлежит другому хозяину, отправит ястреба с предложением дружбы и взаимовыгоды.

А затем он вспомнил о сыне и холод потёк по его венам.

К этому времени, повелитель Роккара уже убедился в том, что Акрам, скорее всего, повез жену на родину. Зная своего наследника, правитель Борхан понимал, что Акрам так просто не оставит жену и то, что произошло или уже происходит с Хайратом. Такие, как Акрам не могут оставаться в стороне и эти мысли пугали мужчину. Да еще подливала масла в огонь его жена. Всегда молчавшая, не смевшая перечить своему повелителю, правительница женской половины дворца, его жена Ширин, словно сошла с ума, требуя от мужа и повелителя, что бы он отправил войско за Акрамом.