Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Суд совершен.
Он слышал, как два орка ушли, и ощутил вонючее дыхание нагнувшегося над ним Башыка. А затем сильная рука схватила его за шиворот.
— Поднимайся, падаль. Еще не все закончено.
Его грубо подняли и поволокли по земле. Когда сломанная нога задевала кусты или кочки, Радзи-ил глухо стонал. Эльфара притащили в стойбище и бросили у шатра гаржика. Затем двое рабов раздели его и, связав, кинули на муравейник. Этот день показался Радзи-илу самым длинным днем на свете. Он находился в полуобморочном состоянии, но укусы злых насекомых не давали уйти в спасительное забвение. Он лежал с закрытыми глазами и звал смерть, но смерть не шла. Когда стемнело, его подняли мягкие руки и понесли. Ногу чем-то омыли и намазали, потом наложили лубок. Он с трудом открыл опухшие
— Ларисса, — крикнула она, обернувшись назад, — красавчик твой очнулся. Ишь как смотрит на мои груди. — Женщина осторожно вытерла ему мокрой тряпкой лицо. — Лежи, болезный, не шевелись, я еще дам тебе их пощупать.
Ему влили в рот горький взвар, и он отключился. В полузабытьи он слышал их разговор.
— Что-то Башык милосердный сегодня. Не дал кнута твоему красавчику, Ларисса. Не переломал обе ноги. На него это непохоже. Стареет, что ли?
— Нет, Агарья. Парень постоял за себя, вернул одежду и наказал обидчиков. Когда Башык сломал ему ногу, он не плакал и даже не стонал. Поэтому обошлось муравейником. Хромой знает, что укусы муравьев заживляют раны.
— Теперь понятно. Ты мне будешь должна, Ларисса.
— Не спорю, буду давать тебе этого красавчика. — Он услышал тихий смех женщины. — Только не умори его своими ласками.
Когда он проснулся, рядом с ним сидела Керти. Тело не саднило, только болела нога.
— Миленький, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, Керти, уже лучше.
Он повел головой, осматривая шатер. Они были одни.
— Мне привиделась худая женщина, — сказал он.
— Тебе не привиделось, тебя лечила тетка Агарья. — Керти как-то странно посмотрела на Радзи-ила. — Тебе придется спать и с ней, — сказала она, изучая его лицо.
— Почему? — Радзи-илу уже было все равно, с кем спать. Он был измучен и опустошен. Он хотел избавиться от мучающей его боли в ноге и вопрос задал, чтобы за разговорами отвлечься. Так ему было легче.
— Миленький, ты должен знать, что за все надо платить, — заботливо подавая ему миску с бульоном, ответила девочка.
Эльфар принял в руки миску и вздохнул:
— Ну раз надо, значит, надо.
Проболел он всего десять кругов, и, когда смог ходить, Башык выгнал его на берег. Другие рабы к нему не лезли. Они сторонились странного эльфара и только плевали вслед. Но с этим Радзи-ил мог смириться. Однажды, придя на берег, он увидел большую лужу нечистот. Кто-то из рабов решил ему таким образом мстить. Он убрал и тщательно почистил это место. В эту ночь он в свой шатер не пошел. Юноша сделал вид, что вернулся в лагерь, а потом обошел его по большому кругу, вышел к реке и спрятался в кустах. Просидел он так до глубокой ночи, пока не увидел двоих, которые тащили два тяжелых ведра. Фигурки были щуплые, и Радзи-ил понял, что это дети. Злоумышленники подошли к реке и вылили содержимое ведер на кусты. Теперь нужно было не только убрать, но и вырубить куст. Негодники знали, что делали. Но уйти им не удалось. Два удара лопатой плашмя, и оба "диверсанта" свалились на загаженный куст. Схватив мальчишек за тонкие шеи, Радзи-ил зловеще прошептал:
— Я вас утоплю в этом дерме, если не уберете здесь все.
К утру все было чисто, перемазанные дети в страхе зашли в реку и помылись.
— Еще мойтесь, — приказал эльфар, — от вас несет вонью за лигу.
Он загонял их в реку пять раз. Заставлял тереться песком и пучками травы.
С тех пор его оставили в покое.
Все это он вспомнил сегодня, когда думал, что его неприятности остались в прошлом. Он периодически оказывался в постели то Лариссы, то его забирала к себе Агарья. Тетка Агарья оказалась знахаркой и кроме постельных утех учила его разбираться в травах и ядах. У орков и тем более у рабов часто заводились паразиты, и она показывала ему, как от них избавляться. Агарья лечила орков и животных, ее не заставляли делать черную работу, никто на нее не кричал и не указывал,
что ей делать. Лигирийка, она раньше была алхимиком. Но, взяв деньги у идришей в долг на расширение дела, не смогла расплатиться вовремя. Ее лавку и дом сожгли конкуренты, а ее саму за долги продали на рынке рабов. Она попала к оркам давно, еще молодой девушкой.Сегодня вечером он спокойно возвращался с реки. У костра гаржика стояли и громко смеялись двое незнакомых ему молодых орков. Увидев подходящего эльфара, замолчали. Подождав, когда юноша подойдет, они загородили ему дорогу, и у Радзи-ила засосало под ложечкой. Он отступил в сторону, остановился и, опустив голову, стал рассматривать носки своих чуней.
— Брат, — обратился один орк к другому, — это, по-моему, тот самый бледнолицый, которого поймал отец.
Молодые орки были очень похожи, отличались только одеждой и ростом. Тот, который начал говорить первым, был ниже ростом и выглядел франтовато, на нем были высокие сапоги. Второй немного сутулился, на ногах у него были чуни. Высокий равнодушно промолчал и отвернулся. Видно было, что эльфар ему безразличен. Но низкий не отступал:
— Грум, он говорил Башыку, что был воином и умеет сражаться. Посмотрим, что он умеет?
Грум уже с интересом посмотрел на раба.
— А давай! — согласился он с братом и ткнул пальцем в грудь Радзи-ила. — Ты, пошли биться, посмотрим, что могут бледные пиявки.
— Он, брат, не пиявка! — засмеялся низкий. — Он бледный глист. — Продолжая смеяться, приказал Радзи-илу: — Следуй за нами, раб.
Эльфар обреченно побрел за ними. Ничего хорошего он для себя не ждал. На большой утрамбованной площадке они остановились.
— Покажи нам, бледнолицый, что ты умеешь.
Низкий без размаха коротко ударил эльфара в живот. Юноша не сопротивлялся. Он хорошо знал, что поднимать руку на орка подобно смерти. Радзи-ил согнулся и обхватил руками живот.
— Какой-то слабый бледнолицый, — разочарованно проговорил Грум. Он ухватил эльфара за волосы и задрал ему голову. — Сражайся, раб, иначе забьем насмерть.
Умереть от побоев Радзи-илу было нестрашно. Его били много раз, и он уже привык. Но в смерти он увидел возможность избавления от мук и горечи унижения. Он сплюнул на чуни Грума и ощерился в улыбке.
— Он еще смеется, поганец! — возмутился низкий и ударил эльфара кулаком в лицо.
Юный эльфар упал на спину. Не торопясь поднялся и растер запястьем кровь с разбитых губ. Он нагло усмехнулся и получил новый удар, сильнее прежнего. Радзи-ил вновь с улыбкой поднялся и встал, опустив руки вдоль тела. Упорство эльфара привело молодых орков в ярость.
— Убью! — взорвался низкий.
Его били долго, но он неизменно поднимался и смеялся в лицо взбешенным оркам. На шум вышел из своего шатра хромой Башык. Уселся на брошенном у костра бревне и стал наблюдать. Каждый раз, когда молодые орки наносили удар, его рожа презрительно кривилась, но когда он смотрел на поднимающегося эльфара, в его глазах мелькал одобрительный огонек. Наконец ему надоело, и он гортанно прикрикнул на орков, остановив избиение.
— Хватит! Бить не умеете. — Подошел и одним ударом отправил эльфара в беспамятство.
Очнулся Радзи-ил у Агарьи. Та заботливо обложила его примочками. Увидев, что юноша пришел в себя, приподняла голову и подложила под голову еще одну подушку.
Шатер Агарьи был богаче шатра Лариссы. Здесь были даже вытертые ковры и подушки. Ей прислуживал мальчик-раб, который злобно поглядел на эльфара и отвел глаза.
— Малыш, зачем ты злишь сыновей гаржика? Теперь они будут тебя бить каждый день, пока не покалечат или пока ты не станешь просить пощады.
Она подала ему чашу с отваром. Юноша принял из ее рук горячий напиток и стал пить мелкими глотками. Выпив половину, ответил:
— Я хотел умереть, но мне не дали.
— Глупый, кто же будет убивать свой скот? Ты лакомая добыча. Тебя сломают, покалечат, но оставят как производителя. Ты хочешь такой жизни? — Она поменяла примочки. — Мой тебе совет, не усложняй себе жизнь. Покорись этим двоим, и они от тебя отстанут. Натешатся и отстанут.
Радзи-ил понимал правоту женщины, но ничего не мог с собой поделать. Он хотел, чтобы его убили.