Второгодка. Книга 3. Ученье свет

— Алло, — онемевшими, как от анестезии, губами произнёс я.

— Серёжа! — раздалось на том конце провода, и тело моё в один миг потеряло вес стало невесомым, и падение прекратилось, но резко исчезли все силы, будто давление упало в ноль, или что там ещё бывает… Облегчение приходит по-разному…

— Мама, — только и смог промычать я.

Сам себе удивлялся. Свою родную мать я почти не помнил и привязался вот к этой, ставшей так быстро по-настоящему родной. Чудеса…

— Серёжа, у меня телефон сломался, а когда я тебе пыталась с городского звонить, не могла дозвониться. Ты недоступен и недоступен. Я уж не знала, что думать…

— Это я в полёте был, наверное, — выдохнул я. — У меня же три самолёта получилось. Ну хорошо, слава Богу, разобрались.

— У тебя всё нормально?

— Конечно, а у тебя?

— Просто с этими новостями… Ты слышал, ужас какой с Григорием Александровичем?! В голове не укладывается! Я тут всю ночь не спала, смотрела сообщения, да тебе с городского телефона звонила, кошмар, говорят птица в двигатель попала, ворон…

— Да, я слышал, — сказал я, стараясь не называть имя, чтобы не палить знакомство мамы с Назаровым. — Я слышал. Да, мам, слышал. Ну хорошо, у тебя уже поздно, давай я завтра, как проснусь, сразу наберу на городской. Надо новый телефон купить, а то так не дело.

— Купим, купим. Ты-то как?

— Не беспокойся, всё прекрасно, мы приехали, тут замечательное место, мы в Сочи, у дедушки Ангелины, чудесная дача, прекрасные гости, рядом море, вода прохладная, но воздух волшебный.

— Как в Сочи?

— Да, вот такой сюрприз оказался. Прилетели в Сочи буквально пару часов назад…

— Ну хорошо, Серёженька, — вздохнула она. — Ладно, я тогда пойду пару часиков вздремну, чтобы завтрак не проспать. Ты мне звони, как проснёшься. Будь умницей там.

— Обязательно, мам, сразу позвоню.

Я убрал телефон.

— Мама беспокоилась, не могла дозвониться, — кивнул я.

— Ну, это неудивительно, — кивнул Ширяй. — У нас тут работают разные технические устройства, чтобы дозвониться было не так просто. Никита Антонович, а как так-то? Почему звонок прошёл? Я думал, ты глушилку включил, чтобы никому не захотелось записать что-нибудь.

— Сейчас включу, — нахмурился Никитос и, кажется, впервые за вечер глянул на меня.

— А то мало ли что в голову нашему молодому другу взбредёт. Молодёжь, сам понимаешь, не разберёшь, что у них в мозгах.

Ширяй посмотрел на меня. Он забронзовел, ещё как забронзовел. Такие люди уже не пытаются произвести впечатление. Им это давно безразлично. Они держат в руках ниточки, идущие к другим людям, дёргают их и полагают, что это и есть их предназначение — повелевать и властвовать. А окружающие своим поведением эту глубокую мысль только подтверждают.

— Ну что, мальчик, ответишь нам, чего ты хочешь?

— Довольно пространный вопрос, — пожал я плечами, окончательно придя в себя. — А на пространные вопросы обычно дают ничего не значащие ответы. Например, хочу всё знать.

— Это хорошо, — скривился в усмешке дедушка Ангелины. — Знание сила, учение — свет. Чтобы всё знать, нужно хорошо учиться, сынок, а у тебя с этим делом, кажется, не очень. К тому же большие знания большие печали, как говорили мудрецы.

— А я хочу жениться на Ангелине, чтобы компенсировать печали, — сказал я и посмотрел ему прямо в глаза.

— Ух ты, — заколыхался он в беззвучном смехе. — А на кой ты ей нужен? Ты ж второгодник, тупой и жадный. Тебя проще угондошить и не мучиться. Верно я говорю?

Он посмотрел на Нащокина и на Щеглова.

— Если такие люди, как Назаров, гибнут, такие глыбы, которых и с места не свернёшь, динамит их не берёт и пуля стороной облетает, если уж такие гибнут, то что говорить о простых школярах. Они могут пачками дохнуть, и никто не обратит внимания.

Ширяй перестал смеяться, перестал колыхаться, сделался серьёзным. Лицо стало злым, и взгляд напомнил, кто этот милый дедушка на самом деле.

— Да уж, — вздохнул я. — Кто бы мог ожидать. Большой человек был, что-то делал, организовывал, влиял, а потом бац, птица в мотор залетела, и всё, нет человека.

— Птица, — хмыкнул Ширяй.

— Наверняка многие будут ликовать, узнав о его гибели, — кивнул я. — А многие заплачут.

— Заплачут? — усмехнулся Ширяй. — Ты думаешь, кто-то о нём пожалеет?

— Я не сомневаюсь, — качнул я головой, — что у него была сделана куча тайников на случай внезапной смерти, и сейчас эти тайники, эти бомбочки начнут бахать там, тут и сям, и некоторым людям, может быть, даже сильным людям, станет не по себе.

Лицо у Ширяя сделалось мертвенным, будто он собирался лишить кого-то жизни. Повисла пауза, он долго и пристально меня рассматривал, а потом оскалился, показал белоснежные и, наверное, очень дорогие зубы. Раньше у него таких не было, тридцать лет назад зубы у него были гнилыми и кривыми, как у демона.

— Угощайся, — махнул он в сторону столика с напитками. — Элитные напитки, коньяки, виски, ром, где ещё такого попьёшь, как не у дедушки.

— Благодарю… Глеб Витальевич, — кивнул я

— Надо же, имя моё знает. Шустрый фраерок. Пей.

— Я не пьющий, спасибо.

— Смотри-ка, набирает очки, — ухмыльнулся Ширяй. — Кто не пьёт в кругу друзей, тот крысит. Не знал? Ладно, сынок, хватит целку изображать, говори, где документы.

Снова стало тихо. Едва слышно постукивали металлические шарики на ниточках, они раскачивались и тыкались друг о дружку рядом с настольной лампой.

— Что молчишь, где бумаги, тебя спрашиваю? Продал Назарову?

Я молчал и ждал, чего ещё они скажут. Признаюсь, смерть Назарова внесла в первоначальные планы некоторые коррективы и теперь приходилось перестраиваться на ходу.

— А почему не Никите? — махнул Ширяй в сторону Никитоса, — Не очень-то логичное поведение, если ты желаешь жениться на Ангелине.

— Ну, — пожал я плечами, — Где Ангелина и где Никита Антонович? При чём здесь он? И с другой стороны, я не думал, что ему будет интересно получить эти материалы. Его имя там лишь вскользь упоминается, так что даже не знаю, что и сказать.

— Серьёзно? — вступил в разговор Никитос.

Лицо у него было недобрым, угрюмым, смотрел он на меня исподлобья, как на насекомое, досаждающее и не дающее покоя.

— Ты хочешь сказать, что просил у Круглого материалы на меня и назывался племянником Бешметова, но при этом полагал, что мне эти материалы не интересны и меня не касаются? Наверно, ты не зря второгодник. Откуда тебе известно имя Бешметова? Теперь вот эти смс-ки тупые шлёшь.

Я качнул головой, типа, вас не проведёшь, и улыбнулся.