Второй Беличий Песок

– Хм... Налить воды?
– удивился столь простой мысли грызь.

– Воды налить?
– почесала уши Рилла.

– Да впух, за неимением ничего другого, - хмыкнул Макузь, - Воды.

– Это да!
– просиял Бобрыш, - Воды можно налить больше, чем предуслышивалось тара, и поскольку она плотнее, то веса будет раза в полтора больше. Рил, если бочка не поползёт под напором воды, будет в пух?

– Ну не знааю, - почесала ухи грызуниха, - Если в самую сыромятность, и в полтора раза, то думаю что да.

– Фуф, - выдохнул строитель.

Забегая вперёд следует цокнуть, что это оказалосиха крайне дальнослышно и крысторожность была возблагодарена в очередной раз. Когда хранилище было достроено, его натурально накачали водой по самую крышу - тара там никогда столько не подразумевалось, и вода, как было цокнуто, ещё тяжелее. Со стенкой ничего не случилось, а вот с дном - случилось; под огромной массой в несколько тысяч тонн песчаный склон, даром что этот склон было очень трудно услышать невооружённым ухом, пополз. Грызи бросились стравливать воду, но это не помогло - масса продавила себе путь по хитрой траектории, песок прямо в чистом поле вспучился, и оттуда попёрла вода. Небольшое наводнение никаких последствий не имело, кроме того, что грызи убедились в крайней чреватости строительства столь крупных хранилищ. Тарное озеро было переделано на такое же в пять раз меньше по нагрузке, а на некотором отдалении ставили другие такие же, воизбежание.

Пока же, выйдя вечерком из избы, Макузь и Ситрик в очередной раз окидывали ушами громоздящиеся постройки - кустов всё ещё не выросло, и было слыхать все постройки как на ладони. В воздухе пахло землёй, как на огороде, потому как и трава только начинала покрывать перекопанный пустырь; то с одной, то с другой стороны доносились свистки паровиков, и стучал колёсами по стыкам поездок. Такая открытость была чрезмерной, но пуши понимали, что через несколько лет сдесь будет совсем другое кудахтанье, когда вырастет подлесок и кусты. На фоне закатного неба громоздились длинные крыши сараев-пакгаузов: в посёлке ставили отдельно склад стройматериала, топлива и всего остального.

– Ну что Ситти, мне кажется, или ты довольна, что вляпалась в тарную лужу?
– цокнул Макузь, ласково почёсывая ушки грызунихи.

– Сто пухов!

– Сто пухов довольна, или сто пухов - кажется?

– Первое!
– пихнула его лапкой белка, - У меня такое ощущение, что всё это поле попало точно в пух.

– Ну, поле оно да, такое, - сумничал грызь, - А вообще почему бы?

– Это хрурное осознание того, что мы с тобой в возне с самого начала, - цокнула Ситрик, покачивая ухом, - Ну не с самого, когда только услышали про тар, но ведь до тебя кажется никто и не думал его выковыривать тоннами.

– Это Фрел-пуш сначала подумал. Головой подумал, да. Вот ведь как вышло - сидел себе грызь в учгнезде, всё книжки читал да трепался с пушами, а потом бабах! и кло.

– Так оно так и бывает постоянно, - хихикнула белка, - Учгнездо оно на то и, чтобы.

– Надо непременно его пригласить съездить сюды, - цокнул Макузь, - Чтоб внушило.

– Чтоб внушило, это надо когда бочки с таром будут, - добавила Ситрик, - И будет в пух.

Грызуниха задумчиво оглядывала расплывчатые перистые облака, протянувшиеся через пол-неба и подсвеченные снизу солнцем. В воздухе висел приятнейший свежачок после дождя, никак не переходящий в промозглость, так что можно цокнуть, что погода идеальная.

– А про грызунят подумывала?
– цокнул Макузь.

– Угу, - призналась та, - Сейчас возня слегка поуляжется, тогда и. А то или мне уши оторвут с корнем, или придётся убегать в другую область! А ни того, ни другого не хочется ни разу.

– Но ты вгрызаешь, что грызунята довольно привязаны к месту, и если уж бельчиться сдесь, то перебираться потом в Щенков будет довольно сложно, по крайней мере лет десять.

– Эт надо разбрыльнуть, - согласилась Ситрик, - Но зато приятно, даже разбрыливать.

Разбрыльнуть было над чем: стройка далеко не самое лучшее место для бельчения, если не цокнуть что самое нелучшее, но в то же время пуши собирались окапываться сдесь, и в то же время таки бельчиться, а если бельчиться в Щенкове - это, как цокнул Макузь, надолго. Кроме того, при прочих равных условиях белки всегда выбирали не цокалище, где и так пуха - выше ушей, а новые, более свободные места.

– Ну, с каких-то сторон в цокалище оно и неплохо, - растеклась мыслью Ситрик, - Да собственно со всех, да. Но если грызи будут сплошь селиться в цокалище, понятно что будет - оно лопнет, а в других местах будет обезгрызивание.

– Это да, - кивнул ушами Макузь, - Йа думаю вот что, надо будет доцокаться с пушами, как они насчёт бельчения. Всмысле, задумывается ли сделать школу и всё такое, или мы тут двое такие оригиналы.

– Не двое, - точно цокнула белка и покатилась по смеху, - А трое, бхехехе... Кхм! Йа цокаю, знакома с обстановкой, и точно знаю что подобные намерения отцокивали примерно сто пушей. Следовательно, подгонка посёлка под грызунят будет, в полной независимости от нас.

– О, это точно по центру пуха, - квохтнул грызь, - Тогда предполагаю, пол-дела сделано.

– Опушнел до беспредела - вот и сделано пол-дела, - кивнула белка, - А ещё можно подумать, что в Щенкове есть больше чем заняться, нежели тут. Там в одном химучгнезде оягрызу сколько всего... Ну всмысле, это о том, чем заняться грызунятам, когда они увеличатся.

– Пока белочь мала, все эти штуки ей без надобности, - цокнул Макузь, - А дичь и кой-какое вцокивание соли мы обеспечим, это уж будь спокойней. А когда белочь увеличится, то сможет и преребраться в Щенков, раз есть Дурь - кто помешает?

– Тебе не помешало, - припомнила грызуниха, - Тогда да, в пух.

Макузь потискал бельчону, отчего по сквозняку полетели ворсины серого пуха, который постоянно и упоминался. Неслушая на то, что вокруг по прежнему простирался огромный пустырь, грызи потирали лапы, потому как пустырь просто на ушах наполнялся - и превращался в полнырь, судя по всему. Пуши уже начинали расчерчивать огороды и сажать кусты в изгородь, а также закапывать саженцы деревьев и плодовых кустов вдоль дорог и возле построек; результат был хрурен вообще со всех сторон, но он будет только через несколько лет, когда всё это вырастет.

– Пока всё вырастет!
– вспушилась Ситрик, - У меня такое чувство, что йа попала в степь!

– Во что?

– Степь, это когда поле, поле, поле...
– пояснила белка, - Довольно далеко на юге такое бывает.

– А, ну да. А ещё у нас уже шарятся чайники, - хихикнул Макузь, - На следующий год можно давать уши на отрыв, что большая часть пустыря будет покрыта кыпреем, а это первейшее чайное растение.

– А чего они сейчас-то шарятся?

– Разведывают, дабы потом не, и окапываются.