Второй Год

Илия кивнула.

— Да, это не должно быть чем-то слишком уж безумным. Старый кейс из учебника. Этого супа, должно быть, легко найти.

Я фыркнула.

— Есть способ поделиться этим со вселенной. Ты сама ищешь приключения на пятую точку.

Илия сморщила нос, глядя на меня, и я рассмеялась.

— Нам нужно добраться до Главы Джонса, — сказала я Лариссе. — Показывай дорогу.

Илия не пошла с нами, и я почувствовала легкую боль, потому что в прошлом году мы втроем впервые ходили на это собрание вместе.

— Я напишу тебе, — прокричала Илия, и я послала ей воздушный поцелуй на прощание. Семья. Это было самое странное, что произошло в моей жизни сейчас. Но я не могла представить, что когда-нибудь снова буду так одинока, как до Академии.

Когда мы проходили по залам, в них царила суета, энтузиазм от нового учебного был на небывало высоком уровне. Он должен был утихнуть с началом учебного года и началом напряженной работы, но пока в воздухе витало волнение. Особенно это касалось первокурсников, которые вступали в новую школу. Конечно, большинство из них пришли из младших классов близлежащей школы, но Академия — это гораздо больше. Высшая лига.

— Какие у тебя занятия сегодня утром? — спросила Ларисса, когда мы пересекали огромную общую зону. Многие ученики уже заказывали завтрак, болтая с друзьями. Было шумно.

Я представила свое расписание на среду.

— В девять часов у меня занятия спортом. — Я нахмурилась. Я этого не выбирала, так что, должно быть, это обязательно.

Ларисса кивнула.

— О да, в этом году этот урок у всех. Это новое папино упражнение по сближению. Буквально. Будут физические упражнения, командные занятия и… еще куча всего.

Она не выглядела такой уж счастливой по этому поводу, но мне нравилась физическая активность. Я была довольно хороша в большинстве видов спорта и была в некотором восторге от того, что это принесет.

— Даже для третьего и четвертого курсов? — спросила я. Мои ребята были на год старше меня, учились на третьем курсе.

Ларисса кивнула.

— Да. Пятерка Атлантов тоже будет там, не волнуйся. Это абсолютно обязательно для всех студентов.

Она пробормотала что-то вроде «Посмотрим, как долго это продлится», что заставило меня усмехнуться.

Мы уже почти добрались до кабинета Главы Джонса, так что я быстро перечислила остальные занятия на сегодня.

— До обеда у меня меч и магия, а после — продвинутые атака и защита.

Глаза Лариссы расширились.

— О, девочка! Ты выбрал А и З. Это очень круто с твоей стороны. Дай угадаю… Илия предложила.

— Э-э, да, — нерешительно сказала я, гадая, не совершила ли ошибку.

Ларисса усмехнулась, придерживая дверь в кабинет отца.

— Нет, серьезно. Это потрясающий урок, но в то же время очень насыщенный. Ученики тренируются и сражаются друг с другом. Ты научишься заботиться о себе и своей безопасности. — Она помолчала. — Если подумать, с твоей-то жизнью, это, наверное, идеальное занятие для тебя.

Она не ошиблась.

— Мэдди, — сказал Глава Джонс, шагнув вперед и раскинув руки. — Как дела? Пожалуйста, входи.

Когда я прошла дальше в его отделанный деревом кабинет, на моем лице уже появилась улыбка красивому вампиру, я заметила вторую фигуру в комнате.

— Луи! — закричала я, бросаясь вперед и обнимая могущественного колдуна.

В некотором смысле я была обязана Луи своей жизнью. Я определенно была обязана ему своей свободой. Я была пленницей своих безумных способностей, пока он не создал кулон, достаточно прочный, чтобы не дать мне взорваться.

— Как твоя сила? — спросил он, когда мы отстранились друг от друга. — Были какие-то проблемы?

Я покачала головой, ставя сумку рядом со стулом.

— Нет, на самом деле все очень нормально. Я имею в виду, что иногда, когда мои эмоции становятся слишком сильными, я начинаю чувствовать, что теряю контроль, но пока ожерелье работает.

Он опустил взгляд на волнообразный камень, который покоился на моей коже, и кивнул.

— Приятно слышать. Я не забыл о твоем обучении… не волнуйся, но я здесь сегодня не из-за этого.

Я не волновалась. Пока что его кулон работал идеально, и мне не хотелось оставлять школу на несколько недель или месяцев, чтобы научиться контролировать свою силу, поэтому я не собиралась давить на него.

— Тогда зачем вы здесь?

Его фиолетовые глаза блестели, а улыбка была довольной.

— Кстати, мне нравятся фиолетовые волосы, — сказал он вместо ответа на мой вопрос. — Возможно, я подумаю о том, чтобы выбрать этот цвет в будущем.

Я покраснела и подумала, знает ли он, что цвет его глаз — и все, что он для меня сделал, — повлияло на цвет этого нового года.

— Пока что год фиолетового начался прекрасно, — сказала я ему. — Не могу не порекомендовать этот цвет еще.

Его улыбка стала шире, и я снова поразилась тому, какой он красивый. Не такой, как Ашер. Луи был более… утонченным, как супермодель. Я не отдавала этому предпочтения, но в сочетании с его силой это производило впечатление.

— Итак, тот факт, что вы здесь, обычно не означает хороших новостей, — сказала я, усаживаясь напротив Главы Джонса. Ларисса села рядом со мной, а Луи остался стоять. — Если это не связано с моим обучением, тогда это должно быть связано с Атлантидой?

Луи полностью перестал улыбаться, и у меня в животе тут же все сжалось. О черт.

— Это из-за Атлантиды, — сказал он.

Я не была удивлена. «Атлантида снова поднимается на поверхность» стало главной новостью в мире сверхъестественного. Нашу школу наводнили сотни супов, и все они запрашивали информацию у меня и моих ребят. Все они хотели знать, что произошло, когда мы были там, внизу, и чему мы научились у разных атлантов, с которыми встречались. В конце концов я волшебным образом записала свою информацию, чтобы Глава Джонс мог просто раздать ее.

В сверхъестественном мире на самом деле не было средств массовой информации, как у людей, но они все равно сообщали новости своим сообществам.

— Она поднялась? — спросила я Луи, чувствуя неловкость в словах. Моя судьба была безвозвратно связана с этим миром, и незнание того, что это значит, убивало меня. — Вы видели это?

Луи покачал головой.

— Она еще не поднялась, и в этом проблема. Я поговорил с Коннором и с тем, что осталось от Артериан — они живут в плавучем доме неподалеку от предполагаемого места, — и он понятия не имеет, в чем причина такой задержки. Она уже должна быть на поверхности.