Второй контакт

— Однако, — продолжал Стюарт, вновь пыхнув сигарой, — их дьявольски много, и они прочно обосновались в этой части Галактики — Спиральной ветви, как называем ее мы. Мы заверили их в наших мирных намерениях и получили от них подобные заверения, но из-за той злосчастной первой встречи мы не слишком доверяем друг другу. — Он замолчал и поглядел на Беккера. — Понимаете, к чему я клоню, майор?

— Думаю, да — но все же я не понимаю, какими способностями они должны обладать, чтобы становиться так похожими на людей, или почему, зная об этих способностях, вы даете им доступ к нашей технологии.

— У них нет таких способностей, — заверил его Стюарт.

Беккер нахмурился.

— Тогда я ничего не понимаю.

— В сущности, майор, вы были куда ближе к истине, чем представляете, — сказал Стюарт. — После того как мы больше года общались с чеботти, мы заключили с ними соглашение — секретное соглашение, на основании которого поставили на несколько кораблей чеботти свои следящие приборы. Благодаря физическим и сенсорным ограничениям раса чеботти достигла немалых успехов в кибернетике, и в обмен на установку наших приборов мы согласились поместить на наши корабли определенное количество их андроидов: четырнадцать здесь, в Штатах, и тридцать семь в других странах. Согласно нашему договору, после примерно двадцати пяти лет взаимных наблюдений, когда каждая сторона окончательно удостоверится в доброй воле партнера, мы известим об этом втором контакте обе расы и в мире и гармонии будем расселяться по Спиральной ветви Галактики, зная, что ни одна сторона не захватит то, что нужно другой. — Он помолчал. — Я был поставлен руководить тем, что получило название операция «Джокер». Я нахожусь в постоянном контакте с моими коллегами в России, Китае и Бразилии, и разумеется, наши ученые постоянно анализируют данные, полученные от наших следящих приборов. Единственные компьютеры во всей Америке, имеющие доступ к нашим файлам, находятся в этом здании и в Белом доме, и в других трех странах установлен тот же уровень секретности. Я сам остаюсь в звании полковника, чтобы не привлекать внимания к своей персоне. Теоретически, — добавил он с усмешкой, — армия должна компенсировать мне это, когда я выйду в отставку.

— Для такого крупного проекта эта штаб-квартира чертовски мала, — заметил Беккер.

— Верхушка айсберга, — пояснил Стюарт. — Хотя все фирмы, находящиеся в этом здании, существуют совершенно законно, само здание построено космической службой. Операция «Джокер» занимает целиком пять его подземных этажей. Именно там мы и держим вашу подругу мисс Нчобе.

Стюарт заметил, что его сигара погасла, и вновь раскурил ее.

— Итак, продолжим. Больше десяти лет все шло гладко. Мы воспользовались авиакатастрофой, чтобы около девяти лет назад внедрить на наши корабли замаскированных андроидов чеботти и установить свои следящие приборы на их корабли. Учитывая тонкость этой операции, поистине поразительно, что почти целое десятилетие мы обходились без серьезных проблем.

— И тут появился Дженнингс, — вставил Беккер.

— И тут появился Дженнингс, — кивнул Стюарт. — Проблемы начались, когда он заметил что-то неладное в андроидах. Девять лет никто не сомневался в том, что они — люди, но он разглядел то, чего не увидел никто другой. — Стюарт вздохнул. — Вот что бывает, когда для командных должностей отбирают лучших из лучших. Что бы там ни заметил Дженнингс, он решил, что на его корабле двое инопланетян, — и убил их.

— Джиллетт тоже андроид? — спросил Беккер.

— Разумеется, — сказал Стюарт, — иначе и быть не могло. Андроиды могли пройти практически любой социологический или психологический тест, но тщательная медицинская проверка неизбежно разоблачила бы их. Джиллетт был третьим андроидом на борту «Теодора Рузвельта», и у Дженнингса достало сообразительности догадаться об этом, когда Джиллетт выбросил трупы в космос. — Стюарт вновь помолчал. — Благодарение Богу, что он не убил его! У нас всего четыре андроида-врача; эти девять лет они почти без перерыва провели в глубоком космосе. Мы не осмелились бы посылать в полет андроида без медика-андроида, который мог бы проводить еженедельные проверки его физического состояния.

— Значит, на «Мартине Лютере Кинге», кроме Джиллетта, есть еще андроиды?

Стюарт кивнул.

— Четверо.

— И он оказался там не потому, что вы прятали его от меня?

— Нет. Это соответствовало истории с наркотиками, поэтому мы поощряли в вас уверенность, что его прячут от вас, но на самом деле ни один андроид-врач не проводит на Земле между полетами больше месяца. Разумеется, — добавил Стюарт, — мы соответственно фальсифицировали их послужные списки.

Мгновение Беккер в упор смотрел на полковника.

— Почему вы не замолчали это дело? — спросил он наконец. — Это, похоже, получается у вас особенно хорошо.

— Мы так и собирались поступить. Никто не хотел, чтобы Дженнингса судили — этот процесс он никак не мог выиграть — за принятие решения, защищавшего нашу безопасность. Но у убийства было чересчур много свидетелей. Мы просто не могли замолчать его — дело слишком разрослось. Когда «Рузвельт» приземлился и история стала достоянием гласности, мы взяли Дженнингса под стражу и решили, что он выйдет из этой истории с наименьшими потерями, если сошлется на временную невменяемость.

— Но он не согласился, — с усмешкой сказал Беккер.

— Не согласился. Он был твердо уверен в разумности своих действий, более того, он был полон решимости предостеречь общественность о том, что он счел угрозой безопасности всей планеты. — Стюарт поглядел на Беккера. — И тогда-то, майор, в игру вступили вы. Мы хотели придать суду пристойный вид, а это значило дать Дженнингсу хорошего адвоката. — Полковник скорчил ироническую гримасу. — Кто же знал, что вы ему действительно поверите?!

— Я и не верил, — сказал Беккер. — Я считал, что он сумасшедший — точь-в-точь как утверждали вы.

Стюарт, казалось, смутился.

— Почему же тогда, во имя всего святого, вы решили строить защиту на факте существования инопланетян?

— Потому, — сказал Беккер, — что этого требовал мой клиент. Я считал, что он ошибается. Когда я не смог уговорить его сослаться на временную невменяемость, я хотел отказаться от дела. — Он помолчал. — Моя просьба не была исполнена, и мне не оставалось иного выхода, как только следовать требованиям моего клиента, пока мне не удастся убедить его, что ему лучше сослаться на временную невменяемость и отдать себя на милость суда. Вот тогда-то я и наткнулся на фальшивку с наркотиками, которую вы так трудолюбиво для меня состряпали.

— Не совсем для вас, майор, — сказал Стюарт. — Часть моей работы состоит в том, чтобы предвидеть любую возможность, включая и тот факт, что кто-то мог предпринять именно то, что предпринял Дженнингс. Наркоцепочка была лишь последней в целом ряду творений, которые, как мы надеялись, никогда нам не понадобятся; информация менялась и дополнялась ежемесячно, включая и деньги, которые конфисковала ваша подруга с нашего счета в швейцарском банке. — Он помолчал. — Просто ради любопытства, майор — что именно нас выдало?

— Я проглотил вашу ложь со всеми потрохами до тех пор, пока не встретился в госпитале с Монтойей. Тогда Монтойя — или кто он там на самом деле — допустил несколько обмолвок.

Стюарт вздохнул.

— Человеческий фактор. Я боялся, что кое-какие детали истории с наркотиками мы зарыли так глубоко, что вы до них не докопаетесь.

— Я и не докопался бы. Это целиком заслуга Джейми Нчобе.

— И все же, — настойчиво сказал Стюарт, — мы не могли допустить, чтобы эти сведения чересчур легко было найти, иначе бы они с самого начала выглядели фальшивкой.