Второй контакт

– В них белков нет?

– Нет.

– Отлично!
– женщина взяла узкую длинную банку с компотом и, заглянув в коробку еще раз, прихватила со дна флягу майора Доруса, которую тот, по всей видимости, туда спрятал. Ирма открыла и понюхала содержимое.

– (Непереводимо), это ж алкоголь! Тут уж точно никакого белка не может быть.

– Это гирд, - сказал Ситус.
– Да, белка там тоже нет. Стой, он очень креп...

Но он не успел предупредить, Ирма уже отхлебнула из фляжки и закашлялась.

– Ты чего не сказал, что это крепкое такое!? (Непереводимо)!

Ситус встал и тоже порылся в коробке с припасами. Достав оттуда пару небольших пакетиков, он надорвал один и высыпал в небольшую пластиковую миску круглые сухие хлебцы.

– Вот возьми. Это хлеб, в нем минимальное содержание белка, может ничего с тобой не случится. А то с одним гирдом и компотом ты очень быстро вырубишься, а то и несварение с непривычки заработаешь.

Ирма сгребла из тарелки горсть хлебцов и засунула в рот. Затем она повертела в разные стороны жестяную банку с компотом, не понимая, как ее открыть. Ситус непроизвольно улыбнулся и протянул руку.

– Давай я открою, - сказал он и подхватил жестянку из ее рук. Дернув когтем металлическое кольцо, охватывающее банку по периметру, он отсоединил крышку и передал получившийся стакан с компотом и кусочками фруктов женщине.

– А ты ничего для (непереводимо), - сказала она, жуя хлебцы и запивая компотом. Кусочки фруктов она доставала пальцами и отправляла в рот вслед за хлебцами, которых почти не осталось в миске.

– Для кого?
– не понял Ситус.

– Ну для турианцев. Нам рассказывали, что вы детей едите.

– А нам в учебке говорили, что у вас омерзительные мокрые рты, как присоски.

– Чего?
– Ирма выпучила на него глаза.
– Я правильно поняла перевод слова? Ты сказал - присоски?

– Ну я сейчас вижу, что это не так. У тебя очень симпатичный рот... для человека, - турианец заметно смутился и опустил голову, чтобы она не заметила. Но Ирма была увлечена доставанием кусочков из стакана и не обратила на это внимание. Доев хлебцы, женщина еще раз отхлебнула из фляги и снова закашлялась.

– Ну, и крепкий этот ваш ... как ты сказал? Гирд?
– она попыталась произнести это слово, как слышала его от Ситуса. Получилось как-то очень нежно и с придыханием. "Гхиирт".
– Выпей ты тоже. Раз уж мы тут застряли, и в знак того, что наши народы больше не враги.

Ирма протянула Ситусу флягу, тот принял ее и отхлебнул. Человек и турианец улыбнулись друг другу. За стенами их небольшого домика бушевала стихия.

Спустя еще некоторое время они улеглись спать на оставшихся койках. Ситус выключил генератор и выдал Ирме еще пару одеял, так как ночь предстояла холодная, а турианец видел, что без дополнительной защиты человеческое неукрепленное тело очень быстро теряет тепло. Женщина заснула почти сразу, а турианец еще долго смотрел в потолок и думал о том, что же ему делать дальше. Потом и он уснул под звуки ливня, размеренно стучащего по крыше палатки...

Среди ночи раздался резкий звук, и вход, который Ситус так тщательно укреплял от стихии, не выдержал натиска грубой силы. В помещение вместе с ветром и дождем ворвались несколько фигур. Ситус не успел в темноте разглядеть их и отреагировать, как его стащили с кровати и выволокли на улицу под холодные струи неприветливого ливня Шаньси. Затем последнее, что он успел почувствовать - это сильный удар слева по голове. А потом он потерял сознание.

Глава 5. Чужак.

Планета Шаньси, колония "Альянса", 2157 год, девятый месяц.

Сильно болела голова, но Ситус все же мысленно просканировал свое тело на предмет повреждений - все остальное вроде в порядке. Он обнаружил себя, лежащим на земляном полу, и сейчас самое время было оглядеться. Судя по обшарпанным стеновым панелям, отсутствию мебели и довольно запущенному грязному полу, это было человеческое помещение, предназначенное для допросов или изоляции пленных. На удивление, руки и ноги турианца не были связаны, но в то же время из-за закрытой двери иногда доносились голоса, а это значило, что его охраняли. Ситус поднялся на ноги и потрогал место удара на голове. Болело сильно - удар пришелся на относительно мягкие ткани, не прикрытые гребнем, так что вполне вероятно сотрясение мозга. Прислушавшись к ощущениям, Террон заметил тошноту, звон в левом ухе и небольшое головокружение, так что, можно сказать, что повреждения были минимальными. Хотя, как показывала медицинская практика, все последствия подобной травмы могут проявиться позже в виде осложнений.

Внезапно за дверью послышались громкие шаги, и голоса стороживших турианца людей утихли. Ситус про себя усмехнулся. В комнату вошли трое. Один, по-видимому главный, шел впереди. В руках у него была коробочка переводчика, которую они скорее всего взяли там же, где напали на Ситуса. Главный человек начал что-то спрашивать у турианца, держа коробочку перед собой. Затем показал на нее пальцем. Ситус понял, что от него хотят, чтобы он активировал прибор. Турианец сделал шаг вперед и протянул руку, чтобы взять переводчик у человека. На его движение люди среагировали моментально, нацелив оружие прямо Ситусу в лицо. Террон поднял вверх руки в знак того, что он не проявляет агрессию. Затем медленным движением принял коробочку, нажал на той несколько кнопок и вернул переводчик человеку.

– Имя, звание и должность, - донеслось из прибора после того, как человек произнес эту фразу на человеческом языке.

Ситус хотел было промолчать, но потом подумал о том, что если он планирует решить мирно это недоразумение с похищением, то лучше пока не злить этих людей игнорированием их вопросов. Возможно они просто еще не знают о том, что война закончена.

– Старший лейтенант, Ситус Террон, полевой хирург, - произнес турианец, четко произнося все звуки, чтобы прибор мог уловить и перевести верно его слова.

– Значит ты врач, - скорее утвердительно произнес человек.
– Ответь тогда, что вы до сих пор делаете на нашей планете? Планируете (непереводимо) нас?

– Война закончена. Мы ничего не планируем против вашего народа. Турианцы не понаслышке знают, что такое приказ и честь, - не без гордости ответил Террон.

– А если война закончена, что же вы не улетели?
– Спросил человек и скрестил руки на груди. Ситус не слишком хорошо умел читать эмоции на человеческом лице, но было похоже, что этот тип ему не верит.

– После войны осталось много раненых, - вздохнув, начал говорить Ситус, как будто объясняя прописные истины маленькому ребенку.
– Мы не могли многих транспортировать сразу же. Ожидали, пока все больные завершат лечение.

– Ну это ты будешь нашему (непереводимо) рассказывать, чужой.

– А ты - не он?
– усмехнувшись, спросил Ситус, и тут же, после перевода своей фразы, получил тычок в бок прикладом винтовки от одного из охранников. Удар был несильный, но весьма ощутимый, и Террон решил, что с юмором пока придется подождать.