Второй шанс адмирала Бахирева

6 августа в утренних сумерках наши дежурные эсминцы в Ирбенском проливе обнаружили две подлодки противника, которые намеревались в надводном положении проникнуть в Рижский залив. «Финн» и «Эмир Бухарский» начали преследовать их, обстреливая любое место, где показывался перископ или предположительно что-то похожее на него. Примерно через час, без всякой видимой причины, на минном заграждении раздался взрыв, предполагают, что взорвалась немецкая подводная лодка, уходившая в море после атаки. Но подтверждений тому пока нет. После взрыва эсминцы отошли обратно в глубь пролива и снова заняли свое место в дозоре.

Я был на борту «Полтавы», когда рано утром штабом флота было получено сообщение от наших дозорных эсминцев, что дежурили возле песчаной банки.

В нем говорилось, что к стоящему на мели «Пиллау» подходил отряд немецких кораблей в составе двух броненосцев, трех крейсеров и шести эсминцев. Вдалеке наблюдались еще дымы, но что за корабли там, определить не смогли.

Тут и ребенку ясно, что без линкоров не обошлось. Германцы их на всякий случай вывели? А вдруг русские возьмут и надумают прогнать их броненосцы к чертовой матери от «Пиллау», выведя свои линкоры из залива. Да разве Канин на это пойдет, на что он осмелится – это подымить возле минно-артиллерийской позиции. У нас тут в каких-то двадцати милях перед Финским заливом в дозоре находилось два крейсера-старичка – «Россия» и «Громобой». Но немцы их не боялись, и что их бояться, когда за спиной броненосцев находились корабли прикрытия. Взлетевший с Даго на разведку лейтенант Гарковенко обнаружил в море большую эскадру: четыре линкора, два линейных крейсера с эскортом из крейсеров и эсминцев, всего девятнадцать вымпелов. Хороший мы им урок преподнесли, два раза тумаков получили, сразу уважать начали, ишь какие силы против нас держат, чтобы только их броненосцы не обидели.

Я получил приказ подготовить к выходу свою группу в район песчаной косы. Это линкор «Полтава», крейсера «Баян», «Богатырь», «Олег» и шесть эсминцев. Остальные корабли в ремонте. Готовилась к выходу и вторая полубригада дредноутов адмирала Максимова.

– Наконец-то приманка сработала! Я ни на минуту не сомневался, что немцы вдруг возьмут и не пошлют свои корабли, – поделился я новостью с Вяземским. Но он почему-то не разделил моей радости на этот счет. – Сергей Сергеевич, что-то ты сегодня какой-то смурной. Негоже перед выходом так раскисать.

– Да я подсчитывал наши шансы выстоять против шести германских дредноутов.

– Шансы у нас хорошие, так как я сомневаюсь, что адмирал Канин отважится нас выпустить дальше минноартиллерийской позиции. Но на всякий случай мы продемонстрируем немцам готовность к выходу из залива, давая понять, что мы не слишком-то боимся их превосходства.

Так оно и вышло. Пока мы собирались и вытягивались с рейда, у песчаной косы все закончилось.

Отогнав огнем от «Пиллау» наши эсминцы, германские броненосцы приступили к обстрелу крейсера. Как шли они курсом на север, так и начали пристрелку правым бортом с расстояния шести миль.

Немцы спешили как можно быстрее уничтожить свой корабль, но именно из-за этого они никак не могли поразить его. Может, потому, что мешали друг другу своей стрельбой. Броненосцы, пройдя немного на север, повернули на новый галс и стали сближаться с крейсером, чтобы с близкой дистанции и уж наверняка. Броненосцы подходили все ближе и ближе, как к самому крейсеру, так и к той точке, где они могли быть атакованы одной из двух подлодок. В крейсер, который они обстреливали, попало уже несколько снарядов, на нем начался пожар. Немцы были уверены, что еще несколько попаданий, и с ним будет покончено навсегда, и можно уходить отсюда. У них на сегодня еще одно задание – обстрелять русские позиции на курляндском побережье. Внезапно над морем прогремел сдвоенный взрыв, и над броненосцем «Лотринген» поднялось огромное облако дыма, с пламенем вверх взлетели обломки конструкций, броненосец стал быстро валиться на левый борт. В первую минуту на немецких кораблях подумали, что он наскочил на русскую мину. К гибнущему кораблю поспешили эсминцы, чтобы спасти тех немногих, кто уцелел при взрыве. Из более семи сотен членов экипажа спаслось менее сотни. Это «Акула» нашла свою жертву, оправдав свое название.

III

Капитан второго ранга Гудим на своей «Акуле» находился в пяти милях на юго-запад от стоящего на мели немецкого крейсера, чуть южнее его находилась новейшая подлодка старшего лейтенанта Подгорного «Гепард». Это была только что вступившая в строй подлодка, почти семьсот тонн, с мощным торпедным вооружением, не то что «Акула». Но и «Акула» была не старым представителем Российского подводного флота только потому, что вошла в состав флота четыре года назад. А на самом деле была она заложена через год после Русско-японской войны. Вот как быстро у нас строят боевые корабли для флота, и это всего-то подлодка, менее четырехсот тонн водоизмещением. Про остальных представительниц можно сказать, что они все или почти все зарождались в Русско-японскую войну и в данный момент никакой боевой ценности не представляли, хотя играли роль пугала для германского флота. Да, в те времена все очень боялись подлодок, как только кто-то завидит перископ или что-то похожее на него, так в это место с перепуга столько всаживается железа и взрывчатки.

Накануне командир «Акулы» получил приказ срочно идти к полуострову Дагерорт и встать в засаду на удалении шести миль от разбитого германского крейсера. В самое ближайшее время там ожидается появление немецких кораблей. На пару с ним пойдет старший лейтенант Подгорный на подлодке «Гепард».

И вот они здесь, еще со вчерашнего вечера заняв свои позиции, как им показалось, на самом верном курсе подхода немецких кораблей. Если только это правда, что тут в ближайшее время появятся немцы, для того чтобы окончательно раздолбать то, что осталось от этой груды железа.

«Акула» и ее напарница уже почти восемь часов болтались на поверхности моря в ожидании противника. В двух милях от подлодок, ближе к полуразрушенному крейсеру, стояли в дозоре два наших эсминца. Вторая пара эсминцев ушла еще вчера, после того как из этого района были изгнаны подлодки противника. Это случилось за час до прихода на позицию наших подлодок.

На крохотном ходовом мостике «Акулы» с трудом, но все же не толкая друг друга, смогло уместиться четверо: сам командир, штурман лейтенант Копец и два сигнальщика. Еще двое находились на верхней палубе, это минный офицер старший лейтенант Калчев со своим подчиненным унтер-офицером Гончаровым, они проверяли исправность торпед в наружных аппаратах.

– Почему они так уверены, что именно в ближайшее время кайзеровский флот надумает бомбардировать этот остов? – задал вопрос штурман своему командиру, кивая в сторону разбитого «Пиллау». – Они что думают, мы потащим его к себе да начнем восстанавливать? Тогда почему «Магдебург» не сняли с камней да не отволокли в Кронштадт или хотя бы в Ревель? Он-то находился в каких-то пятидесяти милях от него, а отсюда более сотни.

– Лейтенант, я не знаю, как решили поступить вот с этим, будут его снимать или нет, нас послали сюда устроить засаду, и по возможности чтобы она была результативной. А что до «Магдебурга», то там и спасать-то практически было нечего, немцы его основательно взорвали, да и наши крейсера хорошо постарались. А этот еще вполне целый, возможно, смогут его восстановить или, на худой конец, снимут все годное. Стефан Афанасьевич, наши рыбки не подведут? – Вопрос был задан минному офицеру.

– Не должны, Николай Александрович, я все проверил, сработают как надо, лишь бы мы не зря тут простояли.

– В штабе уверяют, что в самое ближайшее время германский флот пошлет сюда корабли, чтобы разнести свой крейсер на мелкие обломки по всему морю.

– Если уверяют, тогда подождем.

– Ваш высокоблагородь, семафор с «Гепарда», – доложил сигнальщик.

С «Гепарда» первыми увидели приближение дымов с юга и предупредили об этом «Акулу».

– Похоже, что не обманулись на «Кречете», все по их вышло, – обмолвился Калчев.

– Теперь дело за нами.

– Я вот сомневаюсь, правильно ли мы выбрали место для засады? Они могут и ближе или дальше от нас пройти.

– Могут. Но я думаю, что самая подходящая дистанция для расстрела корабля – это три-четыре мили. Потому-то мы и находимся посередине.

Вскоре и с «Акулы» увидели на горизонте дымы приближающихся кораблей. Время шло, наконец показались мачты впереди идущих небольших судов, по всей видимости, это передовой дозор из эсминцев, а дальше более массивные мачты, не иначе броненосцы. Было видно, что «Гепард» пошел на погружение.