Второй шанс: Истинная для Хранителя

Я раздвигаю палкой бурьян и обхожу дом. За ним нет ничего примечательного. И лестницы там тоже нет.

Чуть поодаль вижу что-то вроде сарайчика. А рядом с ним дерево с плодами, напоминающее яблоню. Значит, тут точно лето. Но чтобы туда подойти, надо сначала продраться сквозь заросли. А в них даже колючки попадаются.

Смотрю по сторонам и замечаю маленькую серую крышу из тоненьких дощечек, уложенных по принципу черепицы. Надо же, я в детстве такие в деревне у бабушки видела! Я устремляюсь туда.

Ветхая крыша на четырёх столбиках установлена над колодцем, обрамлённым увесистыми очень плотно уложенными камнями. Они оплетены зелёными побегами каких-то вьющихся растений. Я хватаюсь за них, обрываю и обнажаю тёмный провал, где внизу блестит вода.

Как же её достать? Я шевелю ворот с намотанной на него ржавой цепью. Он немилосердно скрипит, но крутится. Из глубины поднимается ведро цвета морёного дуба. Берусь за него, но тут же отпускаю, потому что оттуда прямо мне в лицо выпрыгивает лягушка. Ведро плюхается обратно.

Поднимаю его опять. Пить я такое не стану, а для уборки сойдёт. Я наполняю оба котелка, отношу к дому и выливаю в тазик. Потом иду с ними к реке, хорошенько начищаю песком и наполняю прохладной, кристально прозрачной водой. Утолив жажду, понимаю, что жутко хочу есть.

А из еды я пока только те плоды, напоминающие яблоки, видела. И ещё неизвестно, вкусные они или нет. Может, недозрелые, а может, и вовсе несъедобные. Хотя это вряд ли, раз рядом с домом растут.

Я оставляю котелки с водой на крыльце. Хорошо хоть на них крышки есть. От жажды теперь не умру. А вот от голода...

Я вспоминаю о найденной в траве сумке. Вдруг там что-нибудь найдётся?

Увы, там лишь кое-что из одежды и маленький кожаный мешочек с каким-то серым порошком. Интересно, что это? Может, какое-нибудь лекарство? А вдруг отрава?

Я вываливаю всё содержимое сумки на крыльцо. О, маленький ножичек! Это мне точно пригодится. А ещё крохотное, но самое настоящее зеркальце.

Ого, а глаза-то у меня теперь голубые!

Вот только красотой, даже собственной, сыт не будешь. Что ж, делать нечего. Я продираюсь через бурьян к той самой «яблоне». Дерево действительно очень на неё похоже. Разве что плоды немного отличаются, они как бы сплюснутые.

Срываю один и вгрызаюсь в мякоть. Есть можно. Кисловато, конечно, но сойдёт. Тянусь за вторым, но останавливаю себя. Надо подождать, не будет ли каких-нибудь нехороших последствий от того, что я съела.

Всё-таки не выдерживаю и срываю ещё три штуки. Не стану есть их сразу, но пусть будут поблизости.

Я поднимаюсь в гардеробную и беру одно из платьев. Оно тёмное и явно не новое. Для работы пойдёт. Выхожу на улицу и тщательно вытряхиваю из него пыль. Потом снимаю то, что на мне. Всё равно здесь никого нет.

Опускаю взгляд на свою грудь. Да я самая настоящая красотка! А ещё у меня тонкая талия и абсолютно плоский живот!

Ладно, некогда мне сейчас собой любоваться. Я надеваю старое, пропахшее пылью платье. Неприятно, но ничего не поделаешь. Ополоснусь в речке, как закончу уборку.

Нахожу подходящий бурьян и вяжу из него веник. Не самый лучший вариант, но за неимением ничего сойдёт. К тому же запах от травы приятный – напоминает полынь.

Я открываю окна и выметаю паутину и пыль из прихожей. Потом двигаюсь на второй этаж. Хочу провести первую ночь в новом мире в чистой комнате на нормальной постели! Хорошо, что я не оказалась посреди какой-нибудь тайги или джунглей.

Я выношу из спальни всё бельё, затем подметаю и мою. В одном из сундуков обнаруживаются постельные принадлежности. Хоть и слежавшиеся, но чистые. И даже пахнут приятно – чем-то цветочным. На всякий случай хорошенько вытряхиваю их во дворе и застилаю кровать.

Надо бы передохнуть. Да и желудок совсем взбунтовался, требует пищи. Я съедаю оставшиеся яблоки. Всё-таки придётся опять туда прогуляться.

На этот раз решаю заглянуть ещё дальше. Если бы только не проклятый бурьян. Я всё-таки отваживаюсь и огибаю яблоню. Какие-то кусты, а рядом с ними сиреневые цветы, напоминающие расцвётшие кустики лука-шнитта, что когда-то росли у меня на даче.

Наклоняюсь и срываю узкий листок. В нос ударяет знакомый запах. Я набираю целый пучок. Потом соображаю, что если я всё это съем просто так, без хлеба – расстройство желудка гарантировано. Кстати, интересно, где здесь уборная?

Она оказывается за узкой неприметной дверцей в торце прихожей. И очень напоминает то, что я видела в детстве в деревне у бабушки. А вот до туалетной бумаги тут явно не додумались.

Вспоминаю заодно и про предметы женской гигиены. Как я тут буду жить без них? Хи-хи, у молодого тела есть и свои недостатки.

Хорошенько отмыв прихожую, лестницу и второй этаж, я складываю грязное бельё в тазик и иду на речку мыться и стирать. Кухней и гостиной займусь завтра.

Наконец, я задвигаю кованый засов на входной двери и поднимаюсь в свою чистенькую теперь спаленку. С наслаждением вытягиваюсь на постели. Жестковато, но вопрос с матрацем или даже какой-нибудь периной решу позже. А сейчас мне надо хорошенько обо всём подумать. Вот только этого у меня не получается. Едва я начинаю размышлять о планах назавтра, как меня смаривает сон.

Я просыпаюсь посреди ночи. Я точно знаю, что мне что-то снилось. Но кроме каких-то смутных и волнительных образов, смазанных лиц, странных звуков ничего вспомнить не могу, как ни стараюсь.

Странно, что темноты, как таковой, нет, скорее, полумрак. Я даже думаю, что уже светает. А потом приподнимаюсь и выглядываю в окно. Ничего себе! На тёмном ночном небе сияют сразу две луны!

Глава 4

Я долго ворочаюсь, обдумывая увиденное, потом опять засыпаю. И встаю уже поздним утром, разбуженная солнечными лучами и щебетанием птиц. Как когда-то на даче.

Вспоминаю свои шесть соток, проданные после смерти мужа. Ну не могла я смотреть на яблони, которые он посадил своими руками! И на домик, который мы вместе строили и отделывали.

Была ли я счастлива тогда? Трудно сказать. Мы просто жили, как все. Работали, растили дочь, ездили на дачу, смотрели телевизор. В общем, делали всё, чтобы забыться и отвлечься.

Муж как-то обмолвился, что с детства мечтал защищать людей от разных злодеев и преступников. Он даже в полиции успел год отслужить, правда, она тогда ещё милицией называлась. А почему ушёл – так и не рассказал. И до конца жизни проработал скромным юристом, по сути, клерком, в одной бюджетной организации. Пока его не настиг инфаркт.