Второй шанс: Истинная для Хранителя

Я огибаю предназначенную под огород поляну и натыкаюсь на мяту. Теперь у меня будет чай!

Дальше растут высокие деревья. Прохожу под ними и оказываюсь на берегу самого настоящего пруда. Я слышу громкий всплеск, и над водой мелькает спина с плавником здоровенной рыбины, длиной чуть ли не с мою руку.

Удить рыбу мне всегда нравилось. Надо подумать, как это организовать. Леску и прочее тут явно не купить. Я вспоминаю, как моя бабушка опускала в речку плетёную из прутьев ёмкость в виде кувшина с загнутым и суженным внутрь горлышком. Она клала туда хлеб, и привлечённые им караси заплывали в суживающееся горлышко и оставались внутри. Может, и тут такое есть?

Иду вдоль деревьев и выхожу на открытое пространство. Ничего себе! Я вижу среди травы множество тучных колосьев, от тяжести зёрен склонившихся книзу. Это явно какой-то хлебный злак!

Ручная мельница у меня есть. А цельнозерновой хлеб – это очень полезно. И выпечь его я наверняка смогу, потому что в последние годы дома не на шутку увлеклась хлебопечением и освоила множество рецептов.

А что это за странные обрубки брёвен на подставках? Мамочки, да тут пчёлы! Я вспоминаю прочитанную в интернете статью про старинное пчеловодство в колодах, выдолбленных из брёвен. Обожаю сладкое! Сахара тут явно нет, но мёд – нисколько не хуже. Вот только как до него добраться?

Я нарываю целую охапку колосьев и возвращаюсь к дому. Расстилаю на траве кусок полотна и очищаю зерна. Вскоре они наполняют доверху глиняный горшочек.

Я достаю мельницу. О, Боже, не ожидала, что делать муку настолько тяжело! Когда я закончила крутить этот чудовищный агрегат, у меня на пальцах вспухли самые настоящие мозоли.

Но теперь у меня есть мука и я быстренько замешиваю закваску. Жаль, нет сахара, с ним она созрела бы побыстрее и можно было бы приступить к выпечке уже завтра.

Но уже сегодня я опробую печную духовку и запекаю в ней яблоки. Они удаются на славу, только сахара и корицы не хватает. Ничего, надеюсь, придумаю, как добыть мёд.

Как же я устала. А ещё хотела в управлении стихией воздуха попрактиковаться. Но сил на это совершенно нет, и я ложусь спать. Успеваю только подумать, что завтра надо обязательно попробовать поймать рыбу.

Прямо с утра я думаю, чем это можно сделать. Может, тут всё-таки есть какие-нибудь удочки? Вспоминаю про сарайчик, который так и не исследовала. Надеваю сапожки и продираюсь через окруживший его плотной стеной бурьян.

Внутри меня ждут настоящие сокровища: лопата, грабли и серп. Точно, надо сжать те колосья! А это я умею. Бабушка в деревне даже показывала мне, как вязать снопы.

Но сначала надо позаботиться об ухе. И тут я замечаю стоящий в углу сачок. В голову приходит идея приманить рыбу старой крупой и попробовать подцепить сачком. Я тотчас бегу на кухню.

Я стою на берегу пруда и едва не плачу от отчаяния. Вот же еда, только руку протянуть! Но пока я размахиваюсь сачком, наглые рыбины бодро уплывают на глубину. Наконец, мне удаётся подцепить одну зазевавшуюся.

Я чищу свою добычу и ставлю на печь котелок.

Пока варится, надо попрактиковаться в магии стихий. Открываю книгу и приступаю к тренировке. К моменту готовности ухи я совершенно выматываюсь и плетусь в огород за луком, пошатываясь от усталости.

Но обед подкрепляет мои силы. Я беру серп, срезаю и вяжу несколько снопов. Бедные мои руки! Вчерашние мозоли от рукоятки мельницы не дают мне нормально поработать. Однако небольшой запас зерна у меня теперь есть! А значит, будет и хлеб.

Я просыпаюсь среди ночи и долго не могу прийти в себя.

– Вот это ты должна будешь добавлять ему в еду! Потихоньку его магия начнёт слабеть. Но он не сразу это заметит. А когда заподозрит, будет уже поздно. Твой... хм, куратор сможет его одолеть.

Ужас пробирает меня до костей. Тот, кого Мастер назвал куратором, страшен. Я едва выдержала свой первый контакт. Целительница школы даже сказала, что я очень сильная. На её памяти некоторые умирали или сходили с ума.

Но я ведь знаю, что и сама смогла бы обрести все эти способности. Дар стихийницы уже начал пробуждаться во мне. Но Мастер сказал, что не может ждать. А я не могу ему противостоять.

Я долго лежу в полутьме и думаю о несчастной Яре. Что ей пришлось пережить? Мне её очень жаль.

Глава 7

Наутро я не позволяю себе разлёживаться. Надо пользоваться хорошей погодой и делать запасы на зиму. Я даже не знаю, какая она тут.

И с дровами ещё что-то надо решать. Вчера я доверху заполнила корзину у печи наломанными сухими ветками, но для зимы нужно нормальное топливо.

Я опять иду на поле и убираю созревшие колосья. Моя закваска, которую я держу в тепле у печки, уже пузырится. Вечером поставлю опару, завтра утром замешу тесто и к вечеру, надеюсь, смогу поесть хлеба. Как же я по нему соскучилась!

После обеда сажусь на крыльцо. Надо бы потренироваться в управлении стихиями, но после тяжёлой работы в первой половине дня мне этого совершенно не хочется. У меня немилосердно болят руки, да ещё и спину ломит.

Бедные наши предки, я даже не представляю, как они жали хлеб на большую семью? А здесь, похоже, и сейчас так живут. Интересно, когда я, наконец, смогу использовать магию, чтобы хоть как-то облегчить физические нагрузки?

Я жмурюсь под ласковыми лучами солнца, и вдруг замечаю лёгкую движущуюся тень. Неужели опять Ужик? Мне надо столько всего у него спросить!

Мой маленький друг пристраивается на ступеньке повыше той, на которой я сижу.

– Какая здесь зима? – спрашиваю я.

– Морозы не осссобо сильные, могут длиться три месяца, ссснега не очень много. Мягкая, в общем. И не скоро она будет, макушка лета сейчас. Потрудишься в огороде – ещё успеешь репу вырастить!

Я вспоминаю про свои ночные переживания.

– Скажи, Ужик, а много людей рождаются с магическим даром?

– Эти способности не врождённые, они вообще не связаны с генами. Они проявляются, когда человек достигает определённого уровня развития. Интеллект, знание грамоты и счёта, хорошо развитое логическое мышление. Эмпатия, наконец. Способность сопереживать и сочувствовать - одна из самых важных. Она определяет суть и судьбу человека.