Второй шанс

(***Пузырное дыхание — способ дыхания, когда вместо воды через жабры через особый пузырь внутри перекачивается надмирный газ. Матери, охраняющие кладку в надмирье, пользуются пузырным дыханием. Но долго так жить нельзя — при этом сохнут жабры.)

Бло Блу не почувствовал тогда запаха мертвой воды. Он был с матерью и братом у окна, смотрел в сторону бездны и ждал. Дверь была открыта, чтобы успеть в случае чего выскочить и рвануться вверх, задерживая дыхание. Где проходила граница облака, он не знал. Вон поникли ряды гар-гара — значит, там оно есть. А вон резвится косяк рыбы — значит, там его нет. Но где оно заканчивается?

Бло Блу решил выбраться наружу и посмотреть…

С разгону влетевший в облако молок подсказал, где. Но было поздно. Его отшвырнуло потоком воды. Он видел, как молок всей тушей врезался в их дом, в ярости хватая все, что попадется. Бло Блу видел, как жуткие челюсти сомкнулись вокруг туловища брата. Спасая сына сына, мать кинулась к нему, и молок ударил ее хвостом, отбрасывая как раз в сторону поникших водорослей. Развернулся, обрушив на спрятавшихся в хижине отца и сестру каменную крышу и уплыл, правда, сначала задев ластами и хвостом стену соседнего дома.

Шаман тогда здорово напугал уцелевших жителей селения — еще три семьи мертвая вода накрыла так быстро, что они даже не успели добраться до дверей. Он сказал, что духи бездны голодны. Что их давно не кормили живыми жертвами, сбрасывая вниз только своих покойников или даже вовсе мусор и объедки. Что, если мы не хотим повторения, надо отправить вниз кого-нибудь живого.

Выбор пал на отца Бло Блу — все равно тот с повреждениями карпакса не мог нормально плавать. Отцу привязали к ногам камень, и все племя под пение и танцы проводило его в бездну.

Когда он скрылся в провале бездны, и даже тень его перестала виднеться внизу, шаман потащил осиротевших детей вверх. В надмирье. Дети упирались, но он заставил их ненадолго выглянуть за пределы мира. Туда, где нет воды. Где царит газ, откуда приходят тепло и свет, но где невозможно долго жить. Он заставил детей сделать пару глотков этого газа, переходя на пузырное дыхание. Брат и сестра закашлялись, и вода полилась у них из глаз. Было больно, неприятно, страшно, но, когда все трое снова нырнули в воду, сироты почувствовали облегчение. Вода, вытекшая из глаз, странным образом смыла с души всю боль и горечь разлуки.

«Запомните это, дети мои! — сказал тогда шаман. — И, если вам опять станет плохо, идите в надмирье. Там вы получите помощь!»

С тех пор сменилось несколько течений. Холодное северное на теплое южное и обратно. Бло Блу вырос в два раза, его карпакс, в подростковом возрасте мягкий, кожистый, затвердел. На его верхней половине, там, где над загривком нависал передний щиток, появились наросты — признак зрелости. Задние ноги обзавелись ластами, размер которых был сравним с ластами По Пука, которого прозвали Большеног. По Пук был сыном и воспитанником нынешнего вождя. Настанет пора, и он вызовет на бой любого, кто захочет оспорить его право командовать в племени. Пожалуй, Бло Блу мог бы его вызвать, но он еще слишком молод. Да, появились наросты. Да, выросли ласты. Да, на карпаксе с каждым днем все ярче проступали узоры. Но По Пука прозывали Большеногом еще когда были живы родители Бло Блу. У него уже была подруга, и в ближайший сезон она должна была отправиться вместе с другими матерями в надмирье, чтобы дать жизнь потомству сына вождя.

Сезон… скоро он начнется. Совсем скоро. Уже ощущались первые струйки теплого течения. Когда оно сменит холодное и взойдет полная луна, начнутся брачные игры. Женихи станут сражаться за невест, потом парочки уединятся для соития, и через несколько дней, в новолуние матери отправятся в надмирье.

Две луны проведут они там, на самой границе, охраняя потомство. Две луны не возьмут в рот ни крошки еды. Две луны не сдвинутся с места, защищая кладки. Многие из них так ослабнут от недоедания и удушья — ведь им придется то и дело высовываться и глотать газ, что к тому моменту, когда придет пора появляться на свет детенышам, лишь одна из пяти находит в себе достаточно сил, чтобы вернуться в воду вместе с детьми. Остальные четверо умирали, оставаясь в надмирье. Их детей разбирали все желающие, в том числе и пары, оставшиеся бездетными.

Но пока до начала сезона еще было достаточно времени. И Бло Блу нес дозорную службу, патрулируя границы Златоглазого рифа, где жило его племя. Златоглазым его назвали потому, что в кораллах, которые его слагали, обитало много рыбок с яркими пятнами — глазками — на боках. Эти пятна искрились и переливались в полосах света, которые порой пронизывали воду. Шаман называл эти полосы лучами и говорил, что их посылает источник тепла, тот, который над газом. Шаман вообще много знал. Он, например, говорил, что раньше мир был не таким, как сейчас. Что воды было меньше, и часть Народа половину жизни проводила в надмирье. В память об этом у них, например, остался пузырь, который был вообще-то наполнен газом. Его можно было прокачивать через глотку, делая «вдохи» и «выдохи» — то есть, практикуя пузырное дыхание. Шаман утверждал, что его предкам больше нравился именно этот способ, но мир изменился, и пришлось перебраться в воду. Вода не предаст и не исчезнет, в отличие от суши.

Бло Блу плыл вдоль круто обрывающегося в бездну края земли. Тут и там торчали камни, из грунта возносились зубья скал, усеянные водорослями, мшанками, ракушками и мелкими донными отложениями. Колыхались перья эхении. Проплывая мимо, Бло Блу разломил один пополам и сунул в рот верхнюю половину, оставив нижнюю сидеть на камнях. Эхения хороша тем, что растет бесконечно. И можно время от времени отламывать кусочки, чтобы остальные как ни в чем не бывало продолжали рост. Главное — не делать этого слишком часто, чтобы давать ей возможность восстановиться. Возле его дома — его старого дома, где они еще жили всей семьей — росла эхения особого сорта, сладкая. Когда из бездны пришла мертвая вода, заросли погибли. Не нашлось ни одной ризомы, ни одной споры, чтобы возобновить посадки. Правда, шаман обещал что-то поколдовать с теми посадками, которые он высадил возле своей хижины, и вкус изменился, но что именно такого больше не было. А жаль. Бло Блу он напоминал о детстве.

Впереди встала большая Акулья скала, похожая на большую носатую акулу. Здесь уже начиналась общая территория, которую его племя делило с двумя соседними. С племенем Песчаных ям они враждовали, а с живущими чуть выше Солнечниками наоборот, общались довольно тесно. Настолько тесно, что раз в пять сезонов молодежь обоих племен сходилась вместе и отправлялась в совместное Большое Кочевье — путешествие, обязательное для всех подводников. Они плыли старым маршрутом, проложенным еще предками в незапамятные времена. Плыли, ориентируясь по солнцу и звездам, а также внутреннему чувству направления. Их звал инстинкт. И Бло Блу время от времени уже начинал чувствовать его зов. Зов предков, которые когда-то жили в других местах, от которых ныне не осталось даже воспоминаний. Теперь от прошлой жизни остались лишь эти регулярные паломничества молодняка и рассказы старых шаманов.

Возле Акульей скалы Бло Блу несколько сбавил скорость. Потом и вовсе остановился, цепляясь за острые «зубы» скалы. Образованная двумя каменными «челюстями» трещина действительно походила на разинутую пасть, в которой подводник мог уместиться целиком. В прежние времена он частенько тут отдыхал, если не хотелось плыть дальше. Забирался внутрь и…

Нет, сегодня он поплывет вперед. Хватит бояться племени Песчаных ям! Он уже взрослый. В ближайший сезон ему можно отправляться в паломничество, откуда он может вернуться с подругой — если повезет.

Впрочем, вооружиться не мешает.

Пошарив взглядом вокруг, заметил острый обломок скалы. Поднял, примерился. Тяжеловат, но ничего. Ему же его не бросать, а рубить, если кто подберется слишком близко!

Обломок мешал плыть, сковывая движения рук, так что пришлось опуститься на дно и шагать по мелкому песку, аккуратно переступая через камни, кораллы-мозговики и раковины крупных моллюсков. Водорослей тут росло меньше, а эхения нашлась только в одном месте — пять «перьев» разной высоты теснились на небольшом пятачке на возвышении. Искушение было велико, и Бло Блу дотянулся до крайнего. Отломил, сунул в рот…