Вторжение

Я во все глаза следила за Кейном, пытаясь понять, как себя вести дальше.

— Как положено моей избраннице, разумеется, — вставил свои пять копеек инопланетянин. — Тебе помочь помыться или сама справишься?

— Сама, — сдавленно произнесла я. Кейн коротко кивнул.

— У тебя полчаса. Жду тебя в гостиной.

И закрыл за собой дверь.

Почти нормальные отношения. Вроде даже похожи на человеческие. Н-да…

А ведь всё так и начиналось.

Лежа в душистой, пенистой ванне, я вспоминала нашу первую встречу и то, как быстро Кейн сориентировался. Воспользовался моей растерянностью — и аккуратно рассек кожу на руке, чтобы попробовать у меня кровь.

Если бы я тогда чуть больше доверяла собственному чутью, и чуть меньше сладким речам Кейна…

После нашего необычного знакомства, я более ни на один день не оставалась одна. Кейн всегда незримо присутствовал рядом — и сейчас, по прошествии времени, я невольно задаю себе вопрос: сколько его подчинённых следило за мной в те далёкие дни. Один? Два?… Дюжина? Едва только прогнав мать и сестру с лестницы, Кейн, выжидательно заглядывая мне в глаза, поинтересовался, чем я хочу заняться сегодня вечером.

Хороший вопрос для девушки, которая сначала шла по жаре восемь км {в США. если у тебя нет машины — считай, нет жизни; автобусы. если и ходят, то ходят очень редко), затем отдраила весь их огроменный особняк. У меня от усталости уже помило всё тело — и единственное, чего мне хотелось в тот момент — скорее вернуться домой, в общагу.

— Нет проблем, — в такт моим мыслям, ответил Кейн. — Только покормлю тебя чем — нибудь.

Я…я никогда не считала себя какой — то особенно испорченной, но почему-то в этот момент в голову пришло воспоминание о том, что происходило на парковке возле дома.

— НЕТ, — подумала я, и тут же покраснев начала вежливо отказываться: мол, и есть я не хочу, и подружки в общаге ждут… и вообще мне домой пора.

Кейн усмехнулся — очень по мужски — и провёл мизинцем по моей щеке.

— Иначе не отпущу, — просто произнес он. — Ты же целый день ничего не ела — этот твой кофе не в счёт Давай, собирайся.

— Да я честно…

— Радость моя, знаю я твоё «честно».- хмыкнул Кейн. — Собирайся.

И даже подтолкнул меня обратно, к комнате.

— И знаешь, тебе даже не стоит думать о тех шлюхах, что убпажали меня. Я ведь тебя так долго ждал — и если бы не сбрасывал напряжение хотя бы таким образом, давно бы сошёл с ума. Согласна?

Я ошарашено обернулась. Как он узнал?

Светлые — очень светлые, прямо нечеловеческие глаза, таинственно мерцая, выжидающе смотрели прямо в душу.

Я как — то машинально кивнула, сама не очень понимая, зачем я это делаю — и какое это отношение имеет к Кейну.

— Вот и умница, — тут же осязаемо расслабившись, улыбнулся парень. — Давай мы не будем вспоминать прошлое, а будем думать лишь о будущем — нашем будущем на двоих. Кстати, какая пицца тебе нравится?

Мой голодный желудок, громко заурчав, тут же выдал в памяти самую вкусную пиццу на свете: с ветчиной и кусочками ананаса.

— Лично я больше предпочитаю гавайскую, — заметил мне в спину Кейн. — Такой приятный вкус, не так ли?

Надо же, как у нас похожи вкусы, подумала я, понимая с пола свой рюкзак — прежде, чем выходить на улицу, стоило переодеться из рабочих шорт и футболки в более приличную одежду. Кейн же, ожидавший на лестнице, продолжал интересоваться моими пристрастиями — и заодно сообщал о своих, которые были удивительно схожи с тем, о чем думала я.

Хотя, если честно, было странно слышать от американца, что ему нравятся русский рок. Но он так уверенно называл имена музыкантов, что у меня не могло возникнуть даже сомнений о том, что он говорит неправду.

В тот вечер, можно сказать, состоялось наше первое свидание: пиццерия, которую обещал Кейн. на деле оказалась дорогим итальянским рестораном, где, услышав заказ на гавайскую пиццу, сильно удивились, но перечить клиенту не стали.

Там же Кейн напоил меня вином — два бокала, после чего я демонстративно прикрыла ладошкой бокал.

— Мне хватит.

— Ещё один бокал не повредит, — сощурился Кейн. — Алёна, ты устала, а красное вино благотворно влияет на человеческий организм. В разумных приделах, конечно.

— Ты же сам почти не пьешь.

— Я за рулем, — напомнил Кейн. И тут же скривившись, словно самому не понравился свой ответ, добавил. — Я и так пьяный от твоего аромата.

С этого дня мы начали встречаться.

Правда, я об этом догадалась не сразу — записавшись на несколько дополнительных уроков, которые бесплатно вели старшекурсники в качестве преддипломной практики, я только и успевала, что крутиться между учебой и работой, забывая лишний раз поесть или лишний час поспать.

Кейн же, каким — то непостижимым образом угадывал моё местоположение, каждый раз «случайно оказываясь неподалеку»: в библиотеке ли, где я готовила домашку, а мой новый знакомый гулял по залам с кофе и пончиками; по дороге ли с работы, когда я, измученная, шла по обочине с одной лишь мыслью завалиться спать — и тут, словно по волшебству, притормаживал желтый феррари. приглашая меня внутрь; в редкие ли выходные дни, когда библиотека была закрыта, а плохая погода не позволяла гулять по окрестностям, и тут же некто вежливый звонил на мой сотовый, приглашая в кино…

О тех совпадениях, когда я между уроками коротала время в сквере неподалёку, и говорить не приходится — каждый день в одно и тоже время Кейн, появляясь на территории колледжа, приносил с собой целую корзину деликатесов ‚ заставляя меня съесть столько, что на урокя не шла — катилась.

При этом, он понимал меня с полуслова… Нет, даже не с полуслова — с полувзгляда — что меня всегда удивляло в то время. К примеру, когда на следующий день после нашего первого свидания он «поймал» меня на дороге, находясь за рулём своего черного феррари, я мысленно вздрогнула.

Просто накануне, в ресторан, а затем в общагу, Кейн отвозил меня на джипе, который не навивал неприятных воспоминаний. Черный же спортивный монстр даже не шептал — кричал, напоминая о том, чему я стапа невольной свидетельницей.

И хотя ехать в прохладной машине было куда приятнее, чем топать по пыльной дороге, у меня на душе всё же оставался неприятный осадок: Кейн начинал мне нравиться, и то, что он был способен и на другие поступки, мне думать не хотелось.

Впрочем, после того дня черный феррари навсегда исчез из гаража Кейна. что очень удивило его матушку — оказывается, Кейн коллекционировал феррари, и черный был выпущен специально для него.

Я тогда, кажется, была слишком замотанная своей учёбой, а потому всё, что говорила Джессика (так звали мать Кейна), я пропускала мимо ушей. Не придирается по поводу уборки — и ладно…

Хотя Кейна моя работа бесила. Не раздражала, не ставила в неловкое положение — именно бесила. Однажды, когда я пару дней не могла разогнуть спину после особенно долгой уборки (накануне у хозяев дома побывали многочисленные внуки, которые удачно уничтожили и порядок, и чистоту). Кейн. не сдержавшись, рыкнул, что, мол, хватит играть в независимость и кинул мне пластиковую карточку на колени. Мы тогда сидели на толстом пледе под раскидистом деревом.