Вуаль лжи

Он повернулся к сарацину, окинул взглядом согнутую фигуру и, довольно улыбнувшись, ударил каблуком в лицо. Мужчина повалился без сознания. Под щекой расплылось пятно из крови и слюны. Криспин потер костяшки о ладонь, затем вытащил оружие Махмуда из ножен. Полюбовавшись изящно изогнутым клинком и его необычайной остротой, бросил ятаган в горевший очаг.

Затем он поставил перевернутый стол на ножки, осмотрелся было в поисках кувшина с вином, но тут же вспомнил, что сарацины не жалуют веселящие напитки.

— Дикари, — пробормотал он тихо и присел на стул.

Лежавший в беспамятстве Махмуд издавал булькающие звуки. При каждом выдохе в его ноздрях надувались кровавые пузыри.

Солнечный свет, вливавшийся в окно, вскоре померк. Криспин решил, что хватит ждать. Он взял ближайший кувшин с водой и опорожнил его на голову лежавшего мужчины.

Махмуд фыркнул, заморгал и тут же поспешил принять сидячее положение. Зло взглянув на Криспина, ощупал себе лицо и поморщился от прикосновения к свежим кровоподтекам.

— Я вижу, вы очень живучий, — буркнул он, неприятно усмехаясь.

— Да, мне об этом уже говорили.

Криспин присел на корточки рядом, Махмуд скосил глаза на собственные ножны, но Криспин в ответ на это показал подбородком в сторону очага. Махмуд повернул туда голову, задохнулся и с пылающим лицом уставился на Криспина.

— Никаких игр на сей раз не будет, — сказал тот. — Почему вы со своими подручными хотели меня убить?

Махмуд поджал ноги под себя с таким видом, словно всю жизнь привык сидеть на полу, и посмотрел на собственные несвязанные запястья.

— Нет, я решил не опутывать вас веревками, хотя, наверное, следовало бы. Кроме того, я не сообщал и шерифу. Решил просто поговорить как мужчина с мужчиной. — Криспин зловеще улыбнулся. — Впрочем, для того и другого еще есть время, все зависит только от вас.

Махмуд вытер кровь с подбородка тыльной стороной ладони и издал смешок:

— Мне нравится иметь дело с людьми, которых трудно убить. Так получаешь больше удовольствия, когда задача наконец будет решена.

Криспин встал, улыбнулся Махмуду, даже похмыкал с ним за компанию, после чего опять ударил ногой в лицо.

Сарацин повалился навзничь, утратив улыбку. Придя в себя, он, покачиваясь, принял прежнюю позу. Его темные глаза, превратившиеся в щелки-бойницы, неотступно следовали за каждым движением непрошеного гостя.

Криспин сел. Его улыбка ни разу не покинула лица.

— У вас не то положение, чтобы мечтать об убийствах. Может, поговорим все же о деле?

Махмуд состроил кислую гримасу. На его щеке расплывалось красное пятно от башмака. Он пожал плечами — «Почему бы и нет?» — и перевел взгляд на второй стул, стоявший возле очага.

— Встать можно?

— Нет, — бесстрастно ответил Криспин, не меняя кривой усмешки.

Сарацин коснулся кровоточащего лба дрожащими пальцами. Криспин знал, что это не от страха.

— Я… член… как бы это назвать?.. В общем, синдиката.

— Из сарацинов?

— Нет, итальянцев. У нас общие интересы.

— Почему?

Мужчина улыбнулся, показав окровавленные зубы:

— Потому что они мне платят.

— Чем занимается этот синдикат?

Махмуд задумчиво пошарил языком во рту и выплюнул зуб.

— Они торговцы. Ищут себе выгоду, объединяя силы.

— Другими словами, гильдия?

— Нет, не гильдия. Нечто куда более влиятельное. В цеховые сообщества, к примеру, не входят люди, которые…

Тут он запнулся, выставил обвиняющий перст на Криспина и усмехнулся.

— Ну уж нет, этого я не скажу. Не то мои работодатели сильно обидятся. А такого и врагу не пожелаешь.

— Допустим. Итак, члены этого синдиката влиятельны и их имена содержатся в глубокой тайне. Тянет предположить, что их деятельность, мягко говоря, не вполне законна.

— Порой они действуют в рамках закона, а порой и нет. Они устанавливают цены на товары, создают спрос, душат предложение, тем самым задирая цены… Да и пиратством не брезгуют.

Криспин кивнул:

— Понятно. Преступники, сговорившиеся создать картель.

— Преступники? О нет. Таких людей никогда не называют преступниками. К ним обращаются на «сэр».

— Даже аристократ может быть преступником, — возразил Криспин, рассматривая собственные ногти. — Мне довелось примерить обе эти роли. — На его лице появилась улыбка, но в ней не было ни грана теплоты. Он пригнулся к Махмуду. — А почему они действуют в Англии? Может, мне следует сообщить эти сведения суду, а? Про иноземцев, обтяпывающих свои гнусные делишки на английской земле?

— Поступайте как хотите. Власти их никогда не найдут, так же как и меня. Мы подобны дыму. Растворяемся при малейшем дуновении ветерка.

Криспин оглянулся на дверь.

— Подобны дыму, говорите? Что ж, даже у дыма есть свой источник, который можно разыскать.

— Огонь к тому времени потухнет.

Криспин задумался. Этот преступный картель выглядел весьма амбициозным. Махмуд намекает на высокий статус его членов. Если они итальянцы, то, стало быть, в дело вовлечены герцоги и принцы. В придворных кругах за итальянцами водилась слава вероломцев и предателей. Выходит, все гораздо сложнее, чем ему казалось поначалу.

Криспин посмотрел на распухшее, разрисованное кровоподтеками лицо Махмуда. Этот человек издевался над Филиппой в этой самой комнате.

— И при чем здесь Филиппа Уолкот?

Махмуд откинулся назад и издал горловой звук, явно свидетельствующий о неудовольствии:

— Вы опять за свое? Ну-у, скажем так: это была… премия.

Криспин встал. Махмуд тут же вскинул руку, прикрывая голову:

— Если вы опять меня ударите, то, боюсь, выбьете оставшиеся зубы, и тогда я не смогу отвечать на ваши вопросы.

Криспин неторопливо взвесил ситуацию. Сведения, которыми обладает Махмуд, они действительно более важны, чем желание Криспина избить негодяя до смерти? В конечном итоге он решил по крайней мере выслушать его. Для насилия время всегда найдется.

Он вновь сел, придвинув стул поближе, и кулаком уперся себе в колено:

— Слушаю внимательно.

Махмуд опять покрутил языком во рту, выплюнул очередной зуб в ладонь. Посмотрел на него, криво усмехнулся Криспину и выбросил зуб себе за плечо.