Вундеркинд

– Там грот небольшой, влезем, пересидим, потом обратно пойдем.
– Не сбиваясь с дыхания, ответил Леша. Дальше спускались молча. Дождь усилился, и правда, стало скользко, пару раз Леше пришлось меня ловить.

– Так, залезай на закорки, - велел он, когда мы встали на более ровный камень. Я прикинула, сколько еще идти вниз и кивнула.

– Ты не свалишься?

– Если орать в ухо и пинаться не будешь - не упаду, - ответил Леша. Дальше я вспоминала Тарзана. Длинные скачки с камня на камень, балансирование на качающихся валунах, хриплое дыхание - ужос, ужос! Я зажмурилась на второй минуте нашего спуска, стиснула зубы и со всех сил старалась не взвизгивать, когда мне казалось, что мы теряем равновесие.

– Приехали, - все-таки, дыхание сбилось. Я открыла глаза - мы стояли под природным карнизом. Щель между валунами уходила вглубь, образовывая не то пещерку, не то грот.
– Слезай.

– Стряхивай, - клацнула я зубами. Леша повел плечами, и я кое-как отлепилась от него. Села на землю, потрогав ее рукой. Сухая, хвоей закрыта. Оперлась спиной на камень, расшнуровала гриндерсы. Леша опустился рядом со мной. Дождь, кажется переходил в грозу.

– Костер, конечно, разводить нельзя, - скорее сказала, чем спросила, я. Леша неопределенно повел плечами.

– Если через два часа дождь не перестанет, разведем и костер. Хвои хватает. Ты замерзла уже?

– Немного.
– Я дернула плечами.
– Сыро просто.

– Это лес.

– Я заметила, - язвительно ответила я и принялась стягивать рюкзак.
– Ну, раз мы тут на час, не меньше, предлагаю перекусить.

– Ты что, шашлыки взяла?
– хмыкнул Леша.

– Нет, я взяла шоколад, орехи, немного мяса и овощей. Воду ты брал, кажется.

– Брал, - хмыкнул Леша. Я разделила всю провизию напополам, половину убрала обратно, остальную половину разделила на две неравные части. Большую протянула Леше, меньшую принялась есть сама.

– Жить стало лучше, жить стало веселей, - пробормотала я.

– Лишь бы эта пьянь не полезла нас искать, - неожиданно вздохнул Леша. Я хмыкнула и полезла за сигаретами.

– Не полезут. Там уже бессознательный балласт лежит. Дай бог, чтоб в домике лежал, а не на улице. Слушай, дождь вообще стеной стоит, - пожаловалась я.

– Быстрее кончится.

– Если он кончится, когда стемнеет?
– проявила я любопытство, чем, кажется, ввела Лешу в раздражение.

– Значит, ночевать будем тут. Страшно?

– Страшно, - серьезно ответила я и потушила сигарету. Леша, кажется, устыдился.
– Ночи холодные, замерзнем.

– Насмерть не замерзнем.

– Воспаление легких штука тоже неприятная.
– Я поежилась.

– Иди сюда, заяц, - хмыкнул неожиданно Леша, а я вытаращилась на него.
– Сидишь, трясешься. Иди, иди, не бойся, приставать не буду.

– Иду, - я с трудом разогнула окоченевшие коленки и подобралась к Леше. Он широко распахнул края своей ветровки. Я не стала изображать из себя Тургеневскую барышню, и юркнула к теплому телу. Повозилась и уместилась компактным комочком. Леша тоже принялся возиться. Голову повернуть я не могла, поэтому только спросила:

– Ты чего делаешь?

– Рубашку застегиваю, у тебя спина ледяная.

– Ты переоцениваешь мои скромные габариты, - фыркнула я, а Леша дернулся.
– Ты чего?

– Не щекочись, - сердито велел он, а меня распластало по могучей груди. Я затихла, пока он заправлял мои волосы мне же за уши.

– На голове воронье гнездо, лезет в рот прямо!

– А ты его закрой, - посоветовала я и снова фыркнула. Леша дернулся еще сильнее.
– Я не шевелилась!
– тут же отбрыкалась я от возможных претензий.

– Ты фыркаешь, а мне щекотно.

– Такой большой, а щекотки боишься, - захихикала я и тут же получила щелбан.
– Несчастного ребенка, произвол, руки распускают!

– Ребеночек нашелся, - хмыкнул Леша. Я это проигнорировала, вдыхая запахи, которые меня окружали. Зря, по-моему - мой организм как-то причудливо отзывался на это, что напугало меня хуже раската грома над головой. Сердце начало колотиться как бешеное, дыхание, соответственно участилось, в животе стало как-то гулко, пусто и тревожно. Черт, траванулась, что ли?

– Ты чего так дышишь?
– проявил интерес и наблюдательность Леша. Я сделала несколько глубоких вдохов и поделилась подозрениями.

– Да как-то в животе странно. То ли пусто, то ли скользко. И ногам горячо.

– Заболеваешь, что ли?

– Да вряд ли, - усомнилась я.
– Симптомы странные.

– А, я ж забыл, ты ж доктор!

– Не смейся, - буркнула я.

– Не буду. Дождь успокаивается.

– А он заново не зарядит?

– Не знаю. У нас три варианта. Первый - сломя голову через весь лес обратно. Второй - тут остаться. Третий - тут примерно в половине от того, что мы прошли - село.

– В село, - тут же решила я.
– Если дождь начнется заново, быстрее к селу придем. Лишь бы пустили.

– Пустят. Давай собираться.

Пока собрались - дождь кончился, но с деревьев то и дело щедро ссыпалась вода. Ведрами. Леша меня вел за руку и инструктировал:

– Главное, ногу не подвернуть, Настя.

– Не подверну, - пообещала я.
– Я тоже в гриндерсах.

– Умница девочка. Сильно устала?

– Нет, - соврала я. Устала я неимоверно, но хоть живот отпустило.

– С тобой в поход не страшно, - видимо, похвалил меня Леша. Я вытаращилась:

– А мы сейчас не в походе?

– Мы сейчас на увеселительной прогулке. Смотрела когда-нибудь по каналу Дискавери передачу такую....

– Мужчина, женщина, природа? Смотрела пару раз. Мы с тобой не тянем.

– Точно. Почти пришли.
– Впереди и правда, что-то чернело, вроде строений, слышно было, как скотина... голосит, дымом потянуло.

Через час я сидела, завернутая в одеяло до носа и пила огненный чай. Сердобольные хозяева охали над моими синими ногами. Баба Клава решительно сказала:

– Девку надо в баню, иначе свалится.

– Может, не надо?
– пискнула я. Леша бодро растирался вафельным полотенцем.

– Стакан самогонки и баня, - постановила баба Клава и вышла.

– Леш, я пить не буду, - заволновалась я.

– Будешь, как миленькая. Кто там пневмонии боялся?

– Я и теперь боюсь, но я когда выпью, я...

– Буйная?

– Хуже, - мрачно ответила я.
– Озабоченная.

– Не волнуйся, я отобьюсь.

– Это вот самое обидное, - буркнула я. К счастью, Леша не расслышал. Вернулась баба Клава и уволокла меня в баню. Я тут же задохнулась от жара и пара, ослепла и закашлялась.