Вундеркинд

– Тихо всем, - пряча за строгостью радость, велела я. Молодежь послушно затихла.
– Теперь по порядку. Кто, чего натворил, пока меня не было?

– Ой, Настенька Филипповна, бабка Федотова руку сломала, в аккурат утром, пошла корову доить и навернулась!
– не очень складно без матов разъяснили мне положение дел.

– Ясно все. Я сейчас за чемоданом забегу, и к Наталье Семеновне. С вещами поможете?

– Так уже!
– широко ухмыльнулся Глебка, пытаясь приобнять меня. Я глянула на него исподлобья, и огромная лапища с моей спины исчезла.
– Уже понесли. Настенька Филипповна, как уж мы за вами скучали!

– Да ты что?
– поразилась я. Валенки стояли дома, а зря, между прочим - без них тут было трудно пройти.

– Докачу с ветерком!
– Глеб приглашающе распахнул дверцу своего Москвича.

– Не сядем нигде?
– скептически вопросила я, скорее для проформы. Пешком идти час буду по всем сугробам!

– Обижаешь, Настюша Филипповна!
– возмутился Глеб.
– Как оно, в городе?

– Грязно, людно, душно.
– Пожала я плечами. Глеб продолжал кружить вокруг.

– Да, людей в городе - тьма. И мужики водятся ладные....

Мамочки мои, да никак началась вторая часть Марлезонского балета! Действующие лица - те же.

– Глеб, даже не начинай, - равнодушно велела я.
– Замуж не пойду, в любовницы - тем более.

– Гордая, - Глеб тут же налился злостью.

– Не в том дело.

– Я тебе не хорош, Витька, председателя сын - тоже плох! ПрЫнца ждешь?

– Дурак, что ли?
– вяло удивилась я.
– Как думаешь, если вот баба рядом с тобой - равнодушная и холодная, ты долго с ней протянешь? Спит с тобой, жрать тебе готовит, а ей на тебя плевать.

– Да на... такое счастье, - удивился Глеб.

– Ну, вот и не начинай.
– К счастью, мы приехали, и я унеслась в дом - переодеваться и готовиться к визиту к больному.

Я - дома, - вдруг отчетливо подумалось мне.

Марья, непривычно улыбчивая, поздоровалась со мной, даже приобняла, сказала, что на ужин жаркое будет.

Наталья Семеновна не очень уверенно оправдывалась, что перелом она заработала нечаянно и прикрывала заплывший глаз. Выдав самые строгие указания, я побрела домой - разбирать покупки, мерить обновки и раскладывать маленькие подарки.

***

Еще год пролетел незаметно - в хлопотах и вечной войне с Минздравом, который, как известно, мастер на предупреждения.

День клонился к вечеру, я уже позевывала, закончив основную работу и даже сходив по вызовам. Вызовов было мало - народ тут болеть не любит, а если болеет, сначала лечится до упора народной медициной, а уже потом идут ко мне с повинной головушкой вырезать чирьи, вправлять вывихи и лечить бронхиты. Сила привычки - страшная вещь, хочу я вам сказать!

Неожиданно, к входу подкатил Валеркин трактор, а из прицепа стали с осторожностью кого-то доставать. Я встрепенулась и пошла, встречать - привезли кого-то неместного, и явно лежачего.

– Что такое?

– Возле леса подобрали, - сообщили запыхавшиеся мужики, занося человека в здание.

– Авария, что ли?

– Нет, он явно из леса выполз, там борозда такая....

– Силен мужик, кто бы другой уже переставился, - Валера вытер вспотевший лоб. Я быстро осматривала пострадавшего.

– Так, мужики, обратно в трактор его, и ко мне домой везем.
– Скомандовала я, быстро сгребая в сумку лекарства.
– Этот барак топить - обалдеешь, а парень переохладился. Бегом, бегом, не стоим!

Суета улеглась не скоро - пока приехали ко мне, пока с Марьей объяснялись мужики, пока мы кое-как раздели бесчувственное тело.... В общем, только к середине ночи все разошлись, а я принялась мыть пациента. Когда оттерла грязное и ободранное лицо - меня ждал сюрприз.

– Дела, - присвистнула я, замирая.
– Вот это новости... на канале 'Культура'....

Я быстро достала сотовый, набрала почти забытый номер.

– Алло, - сонный голос в трубке.

– Игорех, просыпайся!
– скомандовала я.

– Настя?
– изумился Игорь.

– Я, я. Скажи мне, ты братана своего двоюродного не потерял, случаем?

– Да нет, а что такое?
– тут же испугался Игорь.
– Чего случилось?

– Подобрали твоего Лешку возле деревни Локотки, - пробурчала я, подтыкая одеяло вокруг Леши.

– ГДЕ?
– судя по шуму, Игорь то ли одевался, то ли передвигал мебель.

– Возле деревни Локотки, - начиная беситься, повторила я.
– Я тут работаю, вот, четыре часа назад притащили местные.

– Елки-палки, Настя, ничего понять не могу, - пробормотал Игорь.
– Мы созванивались три дня назад, какие Локотки!

– В общем, отзвонись там его родным, начальству, еще кому....

– Как он?

– Без сознания, ему чуть череп не проломили и в лесу оставили. Он часа четыре как минимум пробирался к дороге, рядом с ней потерял сознание. Переохлаждение, пальцы ног обморозил, наверное, отрезать придется. С лица шкура слезет, руки, вроде, целы.

Мат, трехэтажный, переходящий в семиэтажный.

– Игорь, ты понял меня? Если надо будет ампутацию проводить - я не возьмусь, я не хирург, у меня даже инструментов нет.

– Настя, за мной долг.

– Ага, - я вяло зевнула.
– Так когда мне гостей ждать?

– Да не думаю, что ждать, - вздохнул Игорь. Я подавилась зевком и вытаращила глаза.
– У него родители в Штатах, близкая родня - это я, а я....

– Понятно все. В общем, так, Игорь. Я тебе позвоню завтра в обед, точно скажу, надо ли его везти в город. Если понадобится - приедешь.

– Насть, мне просто не вырваться! Я ж как в кабале с этим контрактом! Черт бы его побрал....

– Не дергайся, все под контролем, - машинально отозвалась я.
– Все, он в себя приходит, до завтра!

Пальцы мы отстояли. Кое-как, только чудом, как я считала. К сотрясению мозга добавилась сильнейшая пневмония с высокой температурой и бредом. Я почти перестала спать, только гоняла добровольцев в город - за медикаментами. На восьмой день температура спала, бред тоже прекратился, сознание вернулось. Я клевала носом в раскладывающемся кресле, когда он тихо меня позвал: