Вундеркинд
Шрифт:
– Ложись на полок, я сейчас за веником схожу и вернусь.
– Баб Клав, я ж сдохну!
– Не сдохнешь, - донеслось из-за двери. Я кое-как улеглась на нижний полок, отвернулась к стене и приготовилась к худшему. Ожидания оправдались - веником меня налупили нещадно, до звона в ушах и жалобного писка. Зато сверху облили теплой водой. Баба Клава снова вышла, оставив в предбаннике большое чистое полотенце. Я замоталась в него и выползла из бани, пошатываясь. На кухне дед Митяй принял меня к столу и железной рукой налил мне стакан самогона.
– Баба Клава одевается, что ли? А Лешка где?
– начала бормотать
– Бабка корову доит, Лешка на дворе обливается, вон, - дед махнул рукой в окно. Я выглянула и тут же потянулась за стаканом. Блин, пришли мы с ним одинаково синюшные, а этот ... нахал стоит посреди двора, в чем мать родила и обливается водой колодезной. От злости я снова посинела и щедро отпила из стакана, тем более, что пить хотелось неимоверно.
– От и молодец, девка, - подбодрил меня дед.
– Закусывай, закусывай.
– Я чем-то зажевала пожар в пищеводе.
– Давай теперь за здоровье!
– Дед Мить, я ж ...
– Пей, сказал!
– дед крякнул, стукнул по моему стакану своим и воровато оглянулся на дверь. Лешка, красный и мокрый, замотанный в полотенце зашел и тут же отвел глаза. Я приложилась к стакану и выхлебала оставшееся. Даже смогла не закашляться, просто сразу запила и закусила.
– Смотрю, вы нашли общий язык.
– Леша сел за стол, налил себе чаю.
– Ты, Алексей, рисковый парень!
– важно поднял палец дед Митяй. Я подперла голову рукой и пьяно смотрела то на одного, то на другого.
– Такой, дядь Мить.
– Не стал спорить Леша.
– Тебе прям вот надо было девку по мокрому лесу таскать! Просто нельзя было на сеновал позвать?
– С кузнецом, - икнула я. Леша кинул на меня быстрый взгляд, а я глупо улыбнулась.
– Дядь Митяй, Настю бы уложить, - тихо сказал Лешка. Я насупила брови.
– Я все слышу!
– Это радует. Спать сейчас пойдешь. Дядь Митин самогон быка с ног свалит....
– Дурак что ли, на скотину добро переводить!
– тут же оскорбился дед. Я сложила голову на скрещенные реки и уснула.
Сны мне снились совершенно непотребные - видимо, нерастраченное мое пьяное либидо нашло выход и такой сон порнографический выдало - ужас. Снилось, что пришел ночью Лешка, проверить меня, и остался. И вовсе не отбивался, а наоборот - шептал, что я самая красивая, храбрая, желанная на всем свете. И щедро подкреплял свои слова действиями. А я тоже не возражала и взахлеб рассказывала, что он - самый лучший мужчина на земле. И тоже действовала. Вот так вот, девочки, как вредно подавлять женскую природу....
Утро было кошмарным. Во-первых, присутствовало дикое похмелье. Во вторых, ломило все тело. В-третьих, страдала я вчера зазря - простыла, и горло опухшее, и гланды, и сопли. Поставив себе диагноз - фарингит, я нашла свои сухие вещи и переоделась. Время было восемь утра. В деревне встают раньше, так что я всех нашла на кухне. Лешка сочувственно присвистнул, когда меня увидел, а баба Клава только руками всплеснула. Дед Митяй прищурился и многозначительно предложил полечиться. Я шарахнулась от пузыря, как черт от ладана и попросила водички.
– Насть, у тебя телефон с собой есть? А то мой разрядился.
– Леша наворачивал оладьи.
– Телефон-то есть, а тут связь есть?
– просипела я.
– У нас, как в Греции до кризиса - все
есть, - солидно сказал дед Митяй и показал в окошко. Я послушно туда посмотрела и увидела лестницу, прислоненную к сараю. Перевела вопросительный взгляд на Лешу. Дед обстоятельно объяснил:– Значит, кладешь телефон на крышу - ысымысы принимает. Насест видишь?
– Вижу, - слабым голосом отозвалась я. В кроне дерева и правда, виднелись какие-то доски.
– Вот, туда влезаешь, говорить можно.
– Жесть, - выдохнула я. Леша развел руками.
– И кто полезет?
– Ну, этот кабан точно развалит все, - дед махнул рукой на Лешку.
– Так что, ты полезешь!
– Кому звонить, чего говорить?
– Игорю, скажешь, что с нами все нормально и мы скоро будем.
– Лешка как-то подозрительно отводил глаза.
– Тогда, я полезла, - обреченно вздохнула я.
На насесте было скользко и шатко. Для верности я ухватилась за ветку и принялась дозваниваться. Повезло, Игорь взял трубку с первого раза. Значит, потеряли.
– Мать вашу, Настя!
– Не трогай мою маму, святая женщина!
– Конечно, такую засранку родила!
– Мы в соседнем селе, попали в лесу под дождь, сюда быстрее было. Игорь, я сижу на дереве, как ворона, потому что по-другому не ловит.
– Дикий хохот в ответ.
– Хорош ржать! Я простыла, у меня похмелье и взбесившееся либидо, и я через час максимум буду в зоне досягаемости!
– Прости, золотко, - всхлипнул Игорь.
– Это нервное. Ждем.
Мое прощание потонуло в моем же мате, потому что насест не выдержал, жалко хрустнул и сломался. Я полетела на крышу сарая, которая тоже сломалась. 'Это конец', - подумала я, приземляясь боком во что-то хрусткое и относительно мягкое. Дыхание вышибло из груди, боль - адская залила все багряным цветом, а сверху что-то принялось меня трогать. Я застонала, отмахиваясь и пытаясь встать хотя бы на четвереньки. Двери сарая распахнулись, и в свете дня, я, наконец, рассмотрела, что трогал меня теленок. Языком, по-видимому. Я застонала с удвоенной силой и принялась отползать - телят я недолюбливала за их страсть жевать все подряд. Лешка вынес меня на свет божий. Я злобно косила заплывшим глазом в разные стороны и пыталась рассказать этому миру, что я о нем думаю.
Обошлось без переломов. Морда заплыла, зуб, кажется, шатался. На плече длинная ссадина. Сходила в поход, называется....
Наше появление, на дед Митином тракторе произвело фурор. Когда из трактора выползла я - на поляне воцарилось гробовое молчание. Я нашла не заплывшим глазом Игоря:
– Что бы я еще раз! С вами! Сволочами! Куда-нибудь! Поехала.
– Полная чувства собственного достоинства, я поковыляла в домик - там у меня лежала более масштабная аптечка. И зеркальце.
Через час в дверь тихонько поскреблись.
– Занято, - мрачно ответила я.
– Настюююш, - сочувствующе воззвали девчонки. Я вздохнула:
– Заходите....
– Насть, ты как?
– Вот я как выгляжу, так себя и чувствую, - уже менее злобно ответила я.
– Ты чем-то намазалась, да?
– шедевральный вопрос. Если у меня вся морда в белом креме, значит, я определенно, чем-то намазалась.
– Синяк-оффом.
– Думаешь, поможет?
– Надеюсь. Ты представь, что мне в понедельник в больнице скажут?