Вверх тормашками

Но Илье Ивановичу знать о том, что у меня дома стоит жирный кактус в розовом горшке, названный его именем, совсем не обязательно.

— Куда волосы-то зеленые делись? — спросила я, кивнув на блондинистую шевелюрку.

— Зеленые выпали, новые отрасли, — снова эта ухмылочка. Ну давай, наклони голову и зыркни на меня из-под бровей, взмахни ресничными опахалами.

Что он и сделал. Как же банально. Правда вот его взгляд несколько отличался от того, что пугал меня лицевыми судорогами. Этот взгляд прожигал. На несколько секунд мне стало не по себе, словно спичку с огнем поднесли прямо к сердцу, и оно забилось часто и очень тревожно.

— Чего ты смотришь так на меня? — боязливо спросила, а сама развернулась и медленным шагом направилась к раздевалке.

— Как? — спросил он и направился следом.

— Ты чего приходил-то ко мне? — перевела я разговор в другое русло.

Не было смысла продолжать беседу на темы, которые хоть немного, но задевают «моё», личное и интимное. Я не сторонник раскрываться перед чужими людьми сразу. Проще…быть проще и веселее, спрятаться за маской инфантильной девчонки, чтобы скрыть бушевавшие эмоции внутри.

Но был ли он чужим?

Мы знакомы с начальной школы. Как ни странно, но это я издевалась над этим смешным парнем все школьные годы. В первых классах он был жутко полным — очередная причина для насмешек. Он не отвечал на оскорбления, лишь скромно молчал, опустив голову. Дети, как правило, жестоки, и я не была исключением. Я не изводила его до слёз, лишь иногда подначивала. Но, как оказалось, парень тоже не промах, и с пятого или шестого класса, когда начался пубертат, парня переклинило. Началось всё с того, как я обомлела, когда в сентябре в класс вошел не скромный затюканный подросток, а вполне себе такой румяный парень. Как сказали девчонки, он всё лето провел у бабули в деревне, но что она там с ним сделала, я не имею ни малейшего понятия. Но парень вдруг стал отвечать на мои выпады, а это заводило меня ещё больше. К слову сказать, Илью больше никто не трогал, и многие с ним даже дружили, но, что меня так в нём интересовало, я не имела понятия, вот нравилось мне его цеплять.

Началось всё с того, что на мой «укол», что парень малость прибавил в весе, он сломал мою новую линейку. Дальше было хуже... И к выпускному в одиннадцатом классе мы имели богатый опыт издевательств друг над другом. Запертые в туалетах, вода из ваз на голову, даже презервативы с водой шли в ход, разорванные тетради и фотки с нарисованным мужским писюном у губ, которые расходились по всей школе, были только цветочками. Я пару раз кинула в него кактус, он же незаметно складывал в мою сумку обеды, причем без пакетов и тарелок, прямо, как есть, а я долбила его этой же сумкой по голове. А один раз мы всё же разодрались и так, что я, схватив заточенный карандаш, когда он зажал мою голову в своей подмышке, не выдержала запашка и, размахнувшись, провела им по его руке. Вот откуда на его коже остался памятный след.

— Да просто посмотреть хотел, изменилась или нет, — улыбнулся он краешком губ.

— И как впечатление? — слегка съязвив, проговорила я. Взглянула на него украдкой, мельком, но всё же уловила легкую заинтересованность.

— Похорошела, — кивнул парень. По-видимому, это «верх» его уровня по раздаче «шикарных» комплиментов, но он снова огорошил меня, продолжив фразу, — Правда характер всё такой же гадкий.

Снова уколол, и у него это отлично получилось.

— Ты тоже похорошел, — не удержалась я, — Липосакцию сделал?

Илья звонко рассмеялся.

— Я же говорил, — кивнул он, намекая на свой, характеризующий меня, отзыв, — Давай поужинаем вместе? — задал он вопрос в лоб.

— Ага, жди и надейся, — быстро закивала я головой, едва не брызнув ядом.

Прям тебе, наивный чукотский парень! С чего ты вдруг решил, что я плашмя рухну под твои стройные длинные ноги, в мольбах о свидании?! Как был зеленоволосым толстым гадом, так и остался. И с чего бы он вдруг взял, что я соберусь с ним ужинать? УЖИНАТЬ? Ещё бы на завтрак пригласил, хвостатый осёл!

Красавица

Как бы я не пыталась скрыть тот факт, что Вадик мне не безразличен, выходило туго.

Тужилась изо всех сил, чтобы выкинуть из головы предстоящую встречу, но так и не смогла этого сделать. Учитывая, что на дворе вторник, и встреча с тем, кто когда-то предал меня, должна была состояться уже завтра, то времени на подготовку было не так много. А ещё и занятия завтра с самого утра, и у меня остается не так много времени, чтобы привести себя в порядок настолько, насколько это возможно, чтобы выглядеть сногсшибательно.

Но больше всего меня бесило даже не то, что я слишком сильно волновалась из-за того, что увижу его, а то, что он чувствовал себя слишком спокойно и вальяжно, что ли. Если быть точнее, то так это выглядело с моей колокольни, когда я вела с ним недавнюю переписку. Слишком легко и быстро у него все, и отвечал на сообщения, будто разговаривает со старым другом, с которым просто не виделись давно. Словно и не было того предательства. Наверное, в тот период жизни, в том возрасте для меня это было слишком серьезно и тяжело. До такой степени, что те эмоции я запомнила и проносила в своём сердце не один год. Но, если поразмыслить, то это не так и страшно. Ну было и было.

Господи, о чём я думаю?!!! Я только что в собственной черепной коробке простила его, что ли? По истине, женский мозг даже здравую мысль может перевернуть с ног на голову и пришить к ней хвост.

Надо в тапки ему нагадить! — прошептал гаденький голос в голове.

Прикусила губу, чтобы не рассмеяться, а сама топала по дороге домой, держа в руке здоровый пакет с сухим кормом для Сардели...Тефтели!

Боже, ну что за дурак дал такую кличку псине? Назвал бы тогда Котлеткой, и дело с концом. А то... Тефтеля...

Назвать здоровую лошадь так, как называют плевок, напоминающий котлетку, это конечно надо обладать огромной фантазией и, блин, чувством юмора. Решено, я буду звать его Котлеткой, и плевать мне на железный жетон на ошейнике этого КвазимоРды.

— Ты-то чего тут делаешь? — услышала я, когда перед моим носом, а направлен он был четко вниз, ибо я смотрела на дорогу перед собой, появились смутно знакомые кроссы.

Поднимаю голову и встречаюсь с насмешливым взглядом серо-зеленых глаз.

Нет, ну он обнаглел, что ли? Мало того, что мы работаем вместе, так он ещё и преследует меня.

— Иду. Это действие, сопровождаемое движением ног, сначала правой, потом левой, и так до дома, — пояснила я.

— Мне уже начинает казаться, что ты меня преследуешь, — улыбнулся он широко. А я закипела от злости на него. Стоит весь такой красивый и буквально издевается надо мной, а мне не под силу толком придумать хотя бы одну колкость, чтобы его задеть. Не то, что в школьные годы.

— Ты бы губы свои бородатые закатал, — предупредила я, — А то я наступлю на них, не дай бог.