Вверх тормашками

— Отставить, сержант, — скомандовал отец в ответ, — За стол быстро!

— Так точно «за стол», — отсалютовав папе, сдвинул кепку на нос глубже и направился следом за ним. Но притормозил и, развернувшись, показал мне язык.

Мне….язык… показал здоровый лоб. Что за детский сад, блин?!

Ужин тоже зря не прошел. Мало того, что Вадику вручили старые папины треники (а в белой и приталенной рубашке и трениках с пузырями на коленках он смотрелся просто изумительно), так я никак не могла придумать пакость для Ильи. Мы поужинали, выпили, правда те, кто за рулем пили только сок, но не беда, я выпила за них… двоих. Ещё и посадили меня между двумя этими обормотами. А теперь представьте себе, какого это, когда ты маленькая беззащитная девочка сидишь между двумя здоровыми лосями, которые, мало того, что поиграли на тебя, так еще и ни фига этого не скрывают.

— А ты чего здесь забыл? — поинтересовалась я у Ильи, когда мама убежала за тортиком, испеченным собственными руками.

— Я его пригласил, ты же с ним была в последний раз, — ответил громко отец, прервал Илью, который уже открыл рот.

— Так я и с этим была, — кивнула на Вадика, жевавшего остатки мяса.

— Ну прости, номер телефона «этого» я не знаю, — и от папы Вадику тоже досталось.

Эх, сейчас в выигрышной ситуации только Илья, гад в тапках с ногтями. Придется пожертвовать маминым тортом, у неё, сто процентов, припасен ещё один, чтобы отдать мне с собой.

— Мааам, — позвала я, вскочив с места, — Давай я тебе помогу.

— Ты чего задумала? — сощурив глаза, Илья смотрел на меня слишком внимательно.

Неужели понял?!

— Ильюх, она просто поможет матери, чего ты прицепился? — меня спас Вадик.

Ну как спас? Помог мне по своей же глупости.

Илья перевел задумчивый взгляд на Вадика, потом, прикусив губу (и я бы тоже её прикусила, блин), посмотрел на меня.

Долго не думая, убежала к маме.

Несу тортик, такой красивый, весь в сливках. Иду, значит, иду… Папа восторженно вскидывает руки:

— Ох, как я люблю твои тортики!

Прости, мама….

Илья поворачивается, чтобы посмотреть на красоту, а я «запинаюсь», и тортик летит прямо… неееет, не на штаны, это банально. Прямо в лицо парню, причем я-таки догадалась ещё и амплитуду ему нужную задать. С размаху тортище мамули впечатывается в удивленное лицо Хвостатого, ошметочки кусками падают на его штаны, собственно, как и сливки, которыми мама щедро сдобрила торт.

— Ой! — вскрикнула я наигранно, — Прости, Илья, — проговорила и села рядом.

А вот парень дураком совсем не был. Пальцем освободил глаза от сливок и посмотрел на меня. А борода такая симпатичная, вся в сливках, так бы и куснула… Черт бы тебя побрал!

— Вкусно! — восторженно крикнул он, облизав губы, пристально глядя на меня.

А я губу прикусила, настолько сексуально он это сделал.

— Попробовать хочешь? — и ладони, что были все в сливках, прикладываются к моим щекам.

На секунду я зависла от его прикосновений, а следом взвизгнула, вскочив со стула.

— Что ты делаешь?! Ты же меня всю перемазал, блин блондинистый!

Мой стул свалился на пол, а Илья встал вместе со мной, слизывая языком сливки со своих губ.

— Мммм, Сабик, торт и правда вкусный, — протянул блаженно он, надвигаясь на меня.

Поздно, баста карапузики, подростковая игра уже началась!

— Ты чего удумал?! — протянула я, медленно шагая от надвигающегося на меня Илью.

— Саби, тортик и правда нереально вкусный, — улыбался он, — Иди попробуй.

— Больной стрекозел, — ответила ему.

Резкий рывок, и парень рванул на меня. Но и я обладала отличной реакцией.

Пробежав вокруг стола три раза, я помчалась в гостиную, а потом и наверх.

— Не вздумай лапать меня, хренов извращенец! — кричала я, вбегая вверх по лестнице.

Было только одно спасение — успеть закрыться в собственной комнате.

— Сабина Георгиевна, это что за выражения такие? — крикнула укоризненно мама.

— Прости, мамуль, — прилетело ей с верхнего этажа.

Заскочив в комнату, резко развернулась и захлопнула дверь перед Ильей, который практически не издавал звуков, когда несся за мной. Странно даже, что он такой ловкий и бесшумный при его-то габаритах.

— Не так быстро, козявка! — пробормотал он и влетел плечом в дверь, распахивая её настежь.

Даже не притормаживая, подошел, резко обняв за талию, притянул к себе, заткнув поток ругательств поцелуем.

Ох…. сливки размазываются по всему лицу, попадая в рот. Сладкая борода щекочет губы и щеки, а этот язык в купе с десертом. Но он буквально украл этот поцелуй, вынудил меня открыть рот, ущипнув за попу. Кусая мои губы, что-то прорычал мне в ответ, а я не слышала из-за звона в ушах.

— Я люблю тебя… Боже, маленькая козявка, как же я люблю тебя! — проговорил он и снова набросился с поцелуями, пока я не дала ему под дых коленом.

— Ты в своём уме? — спросила я согнувшегося парня, — Вы оба любить не умеете, только играть, — присев, медленно и с удовольствием проговорила каждое слово.

Один — ноль в мою пользу… Но, раз уж их двое, то два — ноль. Игра продолжится, пока они оба не отстанут от меня.

Черт, но как же сильно кольнуло под ребрами от его слов… «Люблю тебя, боже, как же я люблю тебя, маленькая козявка». Вертится в голове снова и снова, будто кто-то специально включил повтор записи.

Ненавижу обоих и даже не представляю, что им нужно сделать такое, чтобы я поменяла свое мнение о них…

Завоевание девушки в мужском понимании

М-да, я явно поторопилась, когда говорила о счете в игре.

Обошла Илью, чтобы с гордо поднятой головой выйти из комнаты, а этот гад снова схватил меня за руку и дернул на себя, да так, что я буквально свалилась на него. Он ловко развернулся и оказался сверху. Лицом к лицу, так сказать. У обоих лица в сливках, Илья, вообще, заляпанного пьяного снеговика напоминает.

— Думаешь, я тебя отпущу, Козявка?! — спросил он, но это было больше похоже на констатацию факта. Не уйдешь, и точка.

— А куда тебе деваться? Сейчас папа поднимется, и тебе придётся меня отпустить, — ответила я, лишь делая вид, что пытаюсь выбраться... Ну, что не говорите, а лежать на нём очень приятно.

— Ты же поняла, что я имею в виду, — мило улыбнулся он, уже не удерживая меня, а требовательно поглаживая по талии.

— Ты ненормальный, я клянусь!

Оттолкнулась от его груди, парень охнул от моей массы.