Вверх тормашками

— Не придуряйся, тебе это не идёт.

Вниз я спустилась одна, Илья пошёл умываться и стирать остатки торта со штанов.

Родители миленько беседовали с Вадиком... Боже, эти папины треники на нем меня до истерики доведут!

Илья спустился через пару минут и без футболки.

— Прикрылся бы ты, — махнув пренебрежительно ладонью, скорчила гримасу отвращения, получилось паршивенько, поэтому компенсировала, добавив, — Чего титями своими сверкаешь перед приличными дамами?

Илья хохотнул и обратился к отцу, проигнорировав меня:

— Георгий Захарович, футболки не найдется? Штаны я ещё смог оттереть, а вот футболка минут через десять колом от сахара встанет.

— Да без проблем, — кивнул родитель.

— Так, хорош цирк устраивать... валите-ка, ребята, домой и меня заодно прихватите, завтра на работу, — хлопнув себя по ляжкам, встала с дивана.

Илье торжественно выдали синюю папину футболку и, переодевшись, (и Вадик, собственно, тоже) выплыли на улицу. Илья, скомандовав Тефтеле, повернулся ко мне:

— С кем поедешь, Козявка?

— Ну не с тобой, я думаю, — подал голос Вадик, поджидая меня у своей машины.

Два дебила — это сила, — пронеслось в голове вихрем, и я направилась в сторону джипа.

— Один привез, другой увез, — закончила вслух и запрыгнула на переднее сиденье.

Шушукались они или нет, я не заметила, но то, как недобро взглянул Вадик на Илью, всё же увидела. Даже закрался червячок сомнений, что Вадик вытворит что-нибудь эдакое. Что ж, подождём, посмотрим, что будет дальше.

И мы тронулись с места.

— Поговорим? — спросил Илья, когда мы выехали из посёлка.

Ага, прям тебе. А больше тебе ничего не хочется?

Было решено повторить фокус с песней.

— Подожди! — подняв вверх указательный палец, заставила его заткнуться, нашла нужную песню и врубила на всю громкость.

Илья молча наблюдал за моими манипуляциями. И ведь только улыбается, гаденыш!

Я обнаглела в конец, когда стащила свои тимбы, забросила ноги на панель и заорала во все горло:

— Смешай моей даме ваш самый жёсткий коктейль... я буду просто ждать.

Но этот дурак меня снова удивил. Резко вывернув руль на обочину, он остановился и выхватил у меня телефон.

— Да ты издеваешься надо мной? — крикнул он, правда не злобно, а скорее удивлённо.

— Какого черта, Илья? Отдай сейчас же мой телефон!

— Без проблем.

Кивнул, отдал телефон и, крутя кнопки на магнитоле, сказал:

— Подожди, не включай, — заметив, как я копаюсь в мобилке, — Нашёл, отличная песня, — кивнул он, а я услышала знакомый мотив.

Илья резко выворачивает регулятор до половины и как заорет:

— Смешай моей даме ваш самый лучший коктейль... я буду просто ждать.

— Ты больной, — покачала я головой, не выдержав и захохотала в голос.

— Чего? — искренне удивился парень, — Неплохая же песня. Погоди, сейчас ещё одну включу.

И врубил ещё громче другую с приличным содержанием матов.

— О! Так я и эту знаю..., — и мы заорали в два голоса, — ...мммм, бейби, к твоим ногам я сыпал роз лепестки, а оказалось ты *** мне мозги...

До дома доехали под сопровождение ЛСП. Перекинулись парой стандартных фраз и, послав воздушный гудбай, я выпрыгнула из машины.

— Ну как дела? — спросил Макс в трубку, когда я набрала его номер после разбора вещей, душа и чашки крепкого чая.

— Да никак. Отвратительно, если честно.

— Почему? — кажется, Макс был очень удивлен.

— Потому что он мне нравится, Макс. Он мне очень нравится.

— М-да, дела, — протянул парень, хихикнув в трубку.

— Чего ты смеешься? Что мне делать-то?

— Ничего.

— То есть как это ничего? Совсем ничего?

— Совсем ничего. Всё само стабилизируется.

— Опять эти твои пророческие штучки, да? Как ты делаешь это?

У друга моего была одна очень интересная особенность. В свое время, переболев минингитом, да-да, смешно, но схватило его тогда сильно, до реанимации. И вот Максимка пошёл на поправку и уже, примерно, лет пять умеет видеть тех, кому суждено быть вместе. Не знаю, врет он или нет, никогда не уточняла, в особенности про себя. Не хочу знать, что тот или иной прохожий парень предназначен мне судьбой. Хочу в конечном итоге сделать выбор сама. Странно ещё и то, что Макс не видел своего суженного. Да, вот так вот, его же особенность сыграла с ним злую шутку.

— Я же говорил тебе, что просто вижу нити и всё. В какой-то определенный момент две яркие блестящие нити соединяются. Но ты ведь, как и раньше, не хочешь знать о том, кто для тебя выбран?

— Заткнись Макс, это ужасно звучит. Я выбираю, а не кто-то там, наверху.

— Я и не спорю с тобой, — ответил друг, — Просто так было всегда... Тебе же кто-то предназначен, лишь он один и на всю жизнь.

— Не говори глупости… И, кстати, я не хочу знать о том, видишь ли ты свои нити у Ильи или нет.

Друг рассмеялся в трубку:

— Я же обещал тебе не говорить.

— Ох, Макс, как бы я хотела знать, — выдохнула я, — Но не стану просить тебя об этом. Он меня предал уже в начале, и, даже когда у нас что-то серьезное завязывалось, он не прекратил игру и не рассказал мне ничего.

— Что бы ты сделала, если бы он рассказал тебе всю правду? — задал друг вопрос, на который у меня ответа не было.

С утра на выходе из подъезда меня ждал Вадик. Ну святые помидоры, а?! Какого хрена они ко мне прицепились? Поиграли и хватит. Неужели Вадику не хватило того, что устроила вчера у родителей? Решил попытать удачу еще раз, что ли?

— Что тебе надо? — спросила я, хотя на лице читалось явное «тебе мало, да?».

— Разве я не могу просто так с утра подвезти тебя на работу? — искренне удивился парень. Похоже, ему и правда маловато будет.

Тащиться пешком в такой холод совсем не хотелось, и я села в машину. Наплевать на него, зато доеду с комфортом.

— Думаешь, так просто сможешь избавиться от меня? — ухмыльнулся весело Вадик, заводя машину.

— Чего ты привязался ко мне? — спросила я прямо, ежась от холода, — Сделай потеплее, я замерзла, — припечатала сверху приказным тоном.