Вы меня не знаете
Шрифт:
– А мне-то откуда знать? – Теперь уже я набрасываюсь на него. – Может, это ты мне расскажешь?
– Я? – Курт подходит ко мне вплотную. – Я?!
– Да, ты. Ты же ее возил в мечеть. Это тебе она сливала инфу, бро. «Скажи Гилти, чтобы надел, мать его, бронежилет» и так далее.
– Да пошел ты! – Он сильно толкает меня гигантской ручищей. – Все, что я делал, я делал для тебя и твоих родных. Ты совсем ебанулся?! Мне что, надо было послать Ки, когда она просила отвезти ее в Элефант? Или когда делилась со мной инфой?
Я смотрю на него и больше не нахожу ответов.
– Не знаю, чувак. Я уже вообще ниче не знаю, – говорю я и оседаю на пол.
– Ага, вот именно. Ниче ты не
Целыми днями я ждал, что она вернется или хотя бы свяжется со мной, но она этого не сделала. Я даже съездил к тому зданию, куда она ходила, когда я проследил за ней и увидел белобрысого парня. Но без толку. Двери были заперты. Оно снова стало тем, чем было, – пустым зданием, мимо которого можно пройти десять раз за день и даже не заметить.
Я возвращался к тому разговору, который был у нас с Кирой после того, как я проследил за ней тогда, за день до стрельбы в клубе. Ваша честь, вот сейчас важное. Я помню, какое у нее в глазах было потрясение, когда я сказал ей, что проследил за ней. И как она изменилась в лице, когда потом я сказал, что знаю, что ни в какую мечеть она не ходила. И еще потом, когда я сказал о белобрысом парне.
В тот вечер. После клуба. Она собиралась все мне рассказать, но потом все пошло наперекосяк, и она сбежала. Теперь я думаю, что должен был сам догадаться. У меня были все подсказки. Но, понимаете, у меня голова так не работает. Я не мог собрать это «Лего». Наверное, меня сбил с толку тот факт, что она исчезла. Где она, мать ее?! Почему не звонит? Я не мог ничего делать, не зная, где она. Мне как будто нужно было узнать, прежде чем позволить себе жить дальше. А пока я просто ждал.
Через несколько дней после всего, что случилось в клубе, Курт улетел в Испанию. Деньги он оставил, и когда я позвонил ему спросить, что мне с ними делать, он просто сказал:
– Оставь себе, бро. Я в это влез не из-за денег.
– Но они ведь тебе нужны. Как же Гилти?
– Он меня отпустил. Я сказал ему, что разобрался с Фейсом, и он отпустил. Даже подарок мне подарил.
Слова повисают в воздухе, пока я думаю, что бы сказать. Наконец я вспоминаю, что хотел спросить его кое о чем.
– Бро, как ты вообще с ними связался?
– Не знаю, чувак. Долго рассказывать.
– Пускай. Мне сейчас все равно делать нечего, – говорю я.
– Пушки подсадили маму на герыч, и, когда она не смогла заплатить, они сказали, что расплатиться должен я, просто по-другому. Так и началось. Мне пришлось выбить для них кое из кого долг. Через некоторое время, когда все стало серьезнее, они дали маме еще наркоты, а потом снова вызвали меня собирать долги. Ты же знаешь, в банду меня никогда не тянуло. Да и сейчас не тянет. Просто они всегда находят, как поймать тебя на крючок.
– Бля. Сочувствую, бро. Я не знал.
– Да все норм. Потом в прошлом году случился серьезный замес, и один чувак попытался пырнуть меня ножом. Ну я взял этот нож и развернул на него. И тогда Гилти уже не пришлось ничего выдумывать, чтобы держать меня на крючке. Я был в жопе. Пушки или полиция. Такой у меня был выбор.
И тут я вспомнил, как в клубе он обмолвился, что уже убивал. И я подумал тогда: интересно, сколько человек замочил мой лучший друг?
– Может, я приеду тебя повидать, – говорю я.
– Если поедешь, возьми с собой сестру. Мне нужно ей кое-что объяснить, но пока духу не хватает.
– Блесс? Что тебе нужно объяснить?
– Да так, бро. Не важно. Просто, ну, передай ей привет. И маме своей.
Как и вам сейчас, я попытался рассказать ему о Ки и о том, что случилось в туалете, но он и слушать не стал. Для него
все уже кончилось. Он устал. Думаю, в конце концов у него кончилось терпение.– Тебе тоже надо уезжать, бро, – сказал он мне наконец.
– Не могу, чувак. Только не без Ки.
– Она тебя обманула. Просто сваливай, чувак. Уже пора, – тихо говорит он.
В тот день я купил новый билет в Испанию, но знал, что им не воспользуюсь. Не поеду без Ки.
– Не могу.
Я ждал ее. Я не верил, что после всего она вот так возьмет и исчезнет. Так что я просто сидел и ждал. Еще пара дней, и она войдет в эту дверь. Жара уже немного спала. Почему-то о стрельбе в клубе даже не говорили в новостях. Двое убитых – и ничего. Но об одном все-таки сказали. Я имею в виду о Джее Си. Но и о нем через пару дней говорить перестали. Теперь всех интересовал только Брекзит. Так что я знал, что она вернется. Должна вернуться. Ей больше некуда пойти. Она просто затаилась. Я не мог ее найти, но только потому, что она умная. Она затаилась так, что такому, как я, ни за что ее не найти. Но я был уверен, что она вернется. Сто процентов. Надо просто подождать. Но знаете, это было как тогда, когда она пропала в первый раз. Все по новой.
Так что, когда неделю спустя пришла полиция и вынесла дверь, все было как было. «Байкал», худи, деньги, билет в Испанию, паспорт, телефоны. Я. А потом, ну, что было потом, вы и так знаете. Курт был прав. Надо было валить, но я тогда не понимал, что к чему.
Перерыв: 15:35
38
Даже когда меня арестовали за убийство Джея Си и поместили под стражу, я все еще думал, что она вернется. Даже если не придет сама, может, ее хотя бы приведет полиция. Тогда мне уже было все равно. Мне просто нужно было ее увидеть. И даже если я не смогу увидеться с ней лично, мне было бы достаточно знать, что она жива.
Но она не пришла. Я был один. И это, наверное, хуже всего, что произошло за этот год. Не сидение в тюрьме. Не даже обвинение в убийстве. А Ки. Не знать, что с ней.
С предварительным заключением я смирился. Ведь я не осужденный, а просто содержусь под стражей, так что мне дают практически столько свиданий, сколько хочешь. Блесс и мама приходят так часто, как могут. Вообще-то, за этот год я видел их чаще, чем когда-либо. Сначала я не хотел, чтобы они приходили. Сидеть в центре для посетителей вместе с ними и другими заключенными, знаете ли, отстойно. Даже не поговорить нормально. Надо, чтобы была какая-нибудь комната, куда, например, можно пойти поплакать. Не мне, понятное дело, а им. Но им приходится сдерживаться, пока они не уйдут. Так что, честно говоря, несколько раз я даже думал не посылать заявку на посещение. Но, наверное, это в какой-то степени хорошо. Помогает подготовиться. Готовит их к тому, как это будет в тюрьме. Не меня готовит. Их.
Я однажды спросил начальника, почему нельзя организовать отдельные комнаты и прочее, но он сказал, что с этим слишком много заморочек.
– Но мы над этим работаем, – сказал он, – и ты не первый, кто это предлагает. Идея хорошая.
Идея хорошая. Может, вы потом напишете об этом своим депутатам или еще кому.
Короче. Следующая часть – это, можно сказать, важный кусочек пазла, как любит говорить обвинение. Типа это все пазл, и, пока не поставишь последнюю деталь, не поймешь, что там за картинка. Отстойное сравнение, как по мне. Как будто без последнего кусочка непонятно. Да любой и так увидит. Немного бесит. Так что следующая часть никакой не кусочек пазла. Это скорее двигатель. Или свеча зажигания. Без нее двигатель не работает. И даже не запустится.