Выбирая врага

Сириус приподнял бутылку и критически оценил уровень жидкости. Она была пуста только на четверть.

— Знаешь, а я ведь даже не опьянел, — усмехнулся крёстный. — Хоть и очень пытался, — тихо добавил он и поднёс горлышко к губам.

— Дай-ка это сюда, — сказал Гарри и выхватил бутылку у него из рук, после чего вылил содержимое на траву.

— Эй, ты что творишь?! Хорошее было огневиски.

— Оно не делает тебя лучше, — жёстко возразил Гарри. — Оно только мерзко воняет.

— Надо же! А когда мы пили его со Снейпом тут на кухне, оно пахло фиалками? — съязвил Сириус и отвернулся.

— Перестань, — вздохнул Гарри. — Я пришёл, чтобы поговорить с тобой.

— А что, со Снейпом уже наговорился? — мерзко процедил Сириус, прищуриваясь.

— То, о чём я хочу поговорить, не имеет к нему отношения.

— Правда? — изобразил удивление крёстный.

— Ладно, имеет. Но это не главное, — Гарри снова вздохнул. — Слушай, я просто очень устал от того, что происходит.

— Я тебя утомляю?

Гарри покачал головой и сорвал травинку, машинально начиная вертеть её в руках. Сириус был явно не расположен к беседе. Гарри поднял голову и увидел бледный полумесяц среди освещённых солнцем ветвей дерева.

— А помнишь, — усмехнулся он, — три года назад ты смотрел на полную луну и говорил, что хотел бы, чтобы я жил с тобой?

— Да помню, — мрачно отозвался Сириус. — Кажется, с того момента прошло лет сто. Или двести.

— Да. Но на самом деле всего три года.

Сириус внимательно посмотрел Гарри в глаза.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать… — Гарри вздохнул. — Да не знаю. Ничего я не хочу сказать. Просто вспомнил, что я тогда почувствовал.

— И что же?

— Что я нужен, — улыбнулся Гарри.

— Да, это приятное чувство, — кивнул Сириус и добавил очень тихо: — Наверное.

— Слушай. Я, видимо, опять неправильно начал разговор. Вообще-то я шёл к тебе, чтобы попросить прощения. Но эта чёртова бутылка меня просто взбесила.

— Прощения?! — Сириус выглядел действительно озадаченным.

— Да. Я только сегодня понял, как я был неправ по отношению к тебе.

— А я думал, ты пришёл ругаться.

— У меня нет причины с тобой ругаться. Теперь я понимаю, что происходит. И виноват в этом не ты, а я.

— Да?

— Да. Я за последнее время столько всего тебе наговорил. Я злился на тебя, потому что думал, что причина твоего поведения в тебе. Но на самом деле она во мне. Жаль, что я не понял этого раньше.

Сириус вздохнул и нахмурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я вытащил тебя из этой чёртовой Арки и решил, что на этом моё дело завершено. Я думал, что ты сам сможешь со всем справиться. Мне и в голову не могло прийти, что ты на самом деле чувствовал. Да и Азкабан… Мне казалось, что ты уже отошёл от него. Но, наверное, на это требуется гораздо больше времени, чем три года, часть из которых тебя не было вообще. Я никогда не задумывался о том, что должен чувствовать человек, отсидевший там двенадцать лет.

— Хочешь знать, что я чувствовал? — тихо спросил Сириус и уставился куда-то в пространство.

— Скажи.

— Ничего. Ничего, Гарри. Одну большую бесконечную пустоту. Вот что я чувствовал, когда сбежал. Я потерял всё в один вечер. Всё, что имел. И у меня было долгих двенадцать лет, чтобы оплакать свои потери. Но когда я очутился на воле, у меня не было ни радости, ни счастья, ни ощущения долгожданной свободы. Как будто выйдя из одной тюрьмы, я попал в другую. Ту, которую сам же себе и выстроил. Мною двигала только жажда мести. И это было единственное чувство, благодаря которому я ощущал себя живым. А потом Петтигрю сбежал, мне пришлось скрываться. Ты был далеко. И меня окружала только пустота. Вот и всё.

— Я должен был понять…

— Ты не мог, — усмехнулся Сириус. — Откуда тебе, тринадцатилетнему мальчишке, было знать, что со мной происходит? Да я и не пытался тогда ничего объяснить. Знаешь, я тоже думал, что справлюсь сам. Только у меня ничего не вышло.

— Но ещё не всё потеряно.

— Не знаю, Гарри. Никто не выходит из Азкабана нормальным. Все становятся там другими.

— Но Сириус, я ведь и не знал тебя раньше. Я не знал, каким ты был. Я и сейчас не знаю.

— То, что ты видишь сейчас… Это просто кусок мяса, наполненный изнутри вакуумом. Он говорит, движется, даже думает. Иногда. Но на самом деле он давно уже мёртв.

— Не говори так! — вспыхнул Гарри и почувствовал, что глазам стало мокро. — Не смей так говорить!

— Почему? — грустно рассмеялся Сириус. — Это правда. И ты это знаешь. Тебе всё это не нужно, Гарри, поверь мне. Так что я… Я, чёрт возьми, прекрасно тебя понимаю. Понимаю, почему ты предпочёл мне Снейпа.

— Это самое ужасное, что ты мог сказать, — прошептал Гарри и вытер глаза тыльной стороной ладони. — Я не выбирал между вами. Просто… просто…

— Просто так получилось, — печально улыбнулся Сириус.

— Нет, нет, нет, всё не так, — Гарри замотал головой и на несколько секунд прикрыл глаза.

— Гарри, я не могу вернуться к нормальной жизни. Прошло уже три года, а я всё ещё не могу. Пойми, время в Азкабане течёт совсем по-другому. Мне было двадцать два, когда я попал туда. После школы я прожил несколько счастливейших лет. Самых счастливых в моей жизни. Твой отец, твоя мать, Ремус, ты… Только этими воспоминаниями я и жил все двенадцать лет в тюрьме. Если бы не они… Если бы не вы, я бы точно сошёл с ума. Всё, что у меня было, — это надежда на то, что когда-нибудь я оттуда выберусь, найду тебя и буду заботиться, как когда-то обещал Джеймсу. Я постоянно думал о тебе, потому что ты — последнее, что оставалось у меня в реальном мире, по ту сторону стен. — Гарри опустил голову и спрятал лицо в ладонях, больше не в силах сдерживать слёзы. — Но я не знал, что всё так обернётся. Когда мы с Клювокрылом поселились на Гриммо и к нам стали приходить члены Ордена, я понял, что жизнь сильно изменилась. Прошло двенадцать лет, и она ушла вперёд, а я остался в Азкабане. Я по-прежнему тот двадцатидвухлетний парень, у которого жизнь только начинается. А мне говорят, что нет, всё совсем не так. Ты уже взрослый, тебе тридцать четыре. Так изволь вести себя, как положено. Не делай глупостей, думай, прежде чем что-то сделать. А я понимаю, что так надо, но только не могу. Я не могу, я не умею… я не знаю…

Сириус умолк, потому что Гарри медленно сполз с бревна и уткнулся лицом в его колени. Его плечи сотрясались от плача.

— Ну, чего ты? — растерянно пробормотал крёстный и сначала неловко, а потом уверенно начал гладить его по голове. — Гарри, ну перестань. Ну хочешь, я извинюсь перед Нюньчиком? — Гарри отрицательно покачал головой. — Хочешь, я буду всё время сидеть дома, чтобы ты не волновался? — та же реакция. — Я устроюсь на работу! Хочешь?

— Сириус, — прошептал Гарри, поднимая заплаканное лицо. — Я хочу, чтобы ты просто был.