Выбор сердца

— Не хочу войны, — прошептала, но с каждым предложением голос мой становился громче и сильнее. — Хочу, чтобы мои дети росли не в ненависти и боли. Вы же один вид — драконы. Твоё отношение к моим детям тому подтверждение! Когда же вы это поймёте? Сколько можно меряться силой? Когда до вас дойдёт, что в этой войне не будет победителя! Только проигравшие. Потерявшие друзей, любимых, родных! Почему от вашего упрямства должны страдать все вокруг? Вы от чувства собственной важности ног под собой не чуете! Там, на горе, в тот день, когда я тебя нашла, ты убил моего друга — Хейрадрагона. Его потеря оставила на моём сердце кровавую рану. Но и твоё окровавленное, умирающее тело причинило мне такую же боль. Я не хочу твоей смерти, Ран. Не хочу…

Я сама не поняла, что из глаз покатились слёзы. Грохот от упавших под ноги деревяшек вывел меня из отрешённого состояния. Вместе с моими словами у меня перед глазами мелькали все мёртвые драконы, которых я знала. И самым большим ужасом было увидеть среди них моего дар-дракона — Валардрагона. Он же так горяч, даром, что Ледяной!

Ран очень осторожно обнял меня и прижал к своему плечу, утыкаясь губами в макушку. Его разгорячённый запах послужил лучшим успокоительным, а ласковые поглаживания по спине расслабили напряжённые мышцы. Страх, поглотивший меня, медленно отступал под размеренное биение сердца дракона.

— Тише, тише…

Его губы вдруг накрыли мои, и я раскрылась ему навстречу, чувствуя на языке соль от собственных слёз. Целовал Ран нежно, изучающе, не торопясь. Смакуя губы, как сладкий фрукт. Его рука скользнула вверх по спине и легла на затылок, придерживая вдруг закружившуюся голову. Дракон надавил языком и скользнул вглубь моего рта, лаская и оглаживая, сплетаясь в неспешном танце языков. Я обвила руками его шею, чувствуя под руками, как всё быстрее бежит по сосудам драконья кровь от зачастившего сердца мужчины. Меня охватило жаром от тела дракона, магическим пламенем, способным испепелить. Но я лишь плавилась в его чувствах. По телу пробегали колкие иголочки, вызывая сладкую мелкую дрожь. Раскрывалась я робко и неспешно. Принимала его поцелуй и отвечала на него. Его вкус — нектар, запах — моё персональное счастье. Мир вокруг замер, перестал существовать. Осталась только острота ощущений на кончиках нервов, рецепторах.

Сдержанное рычание вибрацией отдалось в моей груди, и я со стоном вторила ему. Где-то глубоко во мне словно затарахтел котёнок, и этот звук вырвался довольным урчанием в момент, когда на грани слышимости дракон произнёс слова, не предназначенные для того, чтобы быть услышанными, если бы не мой обострившийся слух:

— Как же сладко ты пахнешь, моя дара.

От неожиданного признания, слетевшего с уст Рана, я словно очнулась. Вздрогнула и, прикрыв глаза, прижалась лбом ему между ключиц. Драконы «дарой» называют ту, что предназначена богами. Выбранная Судьбой. И один дракон так уже меня называл…

Руки безвольно упали вдоль тела.

«Нужно собраться и не подавать виду, что услышала» — мысленно приказала себе.

— Извини за истерику… Ран. Не знаю, что со мной в последнее время. Обычно я держу себя в руках, не кричу на драконов и не целуюсь с ними после короткого знакомства.

— Значит, мне повезло увидеть тебя такой, какой тебя не видел твой бывший дракон.

— Может быть, — согласилась и отступила на шаг. — Вал не бывший. Он здесь, — я положила руку на сердце, — навсегда. И здесь, — указала на висок двумя пальцами. — Он в моих детях. Так что он всегда рядом.

— Ты любишь его? — Ран старался удержать эмоции, и у него это практически получалось. После такого шага вперёд в отношениях со своей признанной дарой он не мог рисковать из-за собственной несдержанности и ревности, которая охватывала всё его существо при мысли об эрде Ледяного предела. Вал... Валардрагон Ашха. Сомнений не было — это именно он.

— Безмерно.

Одно слово, но столько в нём было скрыто силы и смысла, что Аранагон проникся им. Он скрипнул зубами, но всё равно улыбнулся своей такой серьёзной, сильной, и в то же время нежной, ранимой избранной.

— Найдётся ли в твоём сердце, — он коснулся моей груди, а потом виска, повторяя мои жесты, — место для ещё одного дракона?

Я не могла сразу ответить «да». Но и для «нет» не было места. Ответила официально:

— Жизнь покажет, лаэрд Ран Огненный. Но здесь, — я снова коснулась виска, — вы уже заняли место.

***

В следующие после разговора с Ашшерой сутки время тянулось очень медленно, как бывает всякий раз, когда ждёшь новостей. Это нервировало. Но хуже было от присутствия Рана в доме. Откровенный разговор с Огненным драконом не добавил мне спокойствия и уверенности. Разбередил чувства, остро царапая, как глубоко засевшая заноза.

Мысли о словах Огненного плотно переплетались с воспоминаниями о Валардрагоне. Пугало то, что оба дракона ощущались моими одновременно. Я не могла признать, что готова начать отношения с Раном, отпустив при этом Валардрагона. Нет. Я могла начать отношения с Огненным, но и Ледяной оставался моим. Это не было раздвоением чувств. Не было чем-то делимым напополам. Они были чем-то цельным в союзе со мной в моих мыслях, сердце, душе. Разве так бывает? Двое мужчин, таких разных и одновременно одинаковых, но оба желанных.

Ран освоился и окончательно перетянул на себя внимание моих младших детей. Даже Эль заинтересованно слушал занимательные рассказы о стране Огненных драконов, морских путешествиях, диковинных островах. Одна Лола всё так же обходила дракона по широкой дуге, испытывая страх жертвы перед хищником.

Но всякому ожиданию приходит конец. На следующий день вечером в окно нашего дома постучал посланник от Арахнидов. В тот момент в доме я была одна. Лола отпросилась в Зелёные Холмы на праздник благословения Наргалом младшего братика. Остальные ушли на реку за рыбой, снимать сеть. Я спокойно отпускала детей с Элем. Дракон решил пройтись с ними, чтобы оценить свои силы. Совсем немного, и он будет способен уйти к себе. Ран быстро восстанавливался. Скорое расставание неотвратимо приближалось. От этого в груди болезненно тянуло, и меня охватывала растерянность, смешанная с грустью. Он уйдёт в земли Огненных, а мы весной уйдём в ковен лаэрда Номерея. И больше я его не увижу... И снова одиночество поглотит меня. Может быть, в снах я смогу увидеть Рана так, как видела Валарда.

Посланник принёс неутешительные новости. Верп не свернул, а очень даже быстро приближался к Зелёным Холмам. Далее медлить было нельзя.

Я сразу же переоделась в костюм наёмницы, взяла свой лук, закинула колчан за плечи и вышла к Арахниду. Мужчина, несмотря на мороз, был в неизменной одежде из кожаных ремешков, между которыми виднелась смуглая кожа. У Арахнидов была отменная терморегуляция. За спиной у мужчины были парные мечи. Он подал мне руку для опоры и присел на лапах, чтобы я взобралась к нему за спину. Сидеть на паучьей части мужчины было комфортно. Кожа под ремешками на ощупь была прохладной и очень плотной. Арахнид легко бежал по снегу, унося меня к месту расположения колонии Ашшеры.

Позади оставался мой дом, дети, Эль, Ран.

Дракону я ничего не стала рассказывать. Он был слаб и уязвим на чужой территории. Просить его о помощи тоже не стала. Если мой дом стоял фактически на границе Ледяного предела, то навстречу верпу я направлялась вглубь страны. А это погибель для Огненного дракона, который находится на территории Ледяных драконов нелегально.

С Элем я имела серьёзный разговор вчера. Мальчик не одобрял моего участия в охоте. Но не так явно. Скорее, я поняла это по сжатым в нитку губам и недовольно раздутым крыльям носа. Он порывался пойти со мной, помочь, но понимал, что, как маг, в данной ситуации он будет только приманкой и слабым звеном, которое придётся кому-то защищать. Магия привлекала верпов даже больше, чем люди. Я сейчас выглядела магом, о чём мне напомнил Эль. Сын усомнился в моих возможностях, но я была очень убедительна, напомнив ему, что я не существо, рождённое на Истрее, и моя магия была со мной даже тогда, когда я выглядела для всех человеком.