Выбор жизни

Уважаемый миллиардер Курдюмов мог бы задать лишние вопросы. К счастью, удачно вылез в каком-то парке в Подмосковье, а не в Польше, как однажды. Хорошо, ученый и ношу собой не только средство связи, но и парочку купюр зеленого цвета. Не везде кредитку возьмут. А кое-где еще и отнимут, отрезав пальцы, чтобы выяснить код. Не очень большого номинала президентов беру, а то однажды вывалился в Киргизии, и местные гопники крайне заинтересовались возможностью поправить за счет дурачка материальное положение. Пришлось стрелять по ногам, а потом резко драпать на чужом автомобиле. Кто его знает, какие завязки у них в ментовке. Безусловно, начальство выдернет, только пока там выяснят, если еще смогут, запросто можно получить проблемы со здоровьем. Лучше не попадаться. Так что махать пачками валюты идея не вполне удачная. Проще добраться на попутке до электрички. Так отследить даже приличной службе безопасности практически невозможно. Подозревать, что без наводки станут проверять все железнодорожные и автостанции, уже перебор. Главное на таких рейсах —

никто на странно одетого с рюкзаком не обращает внимания. Половина с сумками, набитыми чем угодно. Карабин разобрал и внутрь спрятал, пистолета и вовсе не видно.

— Позвонить с твоего телефона можно? — спросил случайно подвернувшегося соседа по скамейке. — Зарядка села.

— Если не межгород.

— Не, приятелю, чтобы встретил у вокзала. Спасибо.

Через час вышел на площадь, поймал сознательно не такси, а очередного бомбилу.

Назвал адрес, где точно нет камер слежения, и вновь пересел. Потом пробежался проходными дворами и подошел к машине с названными номерами. Полной гарантии не дает, но почти уверен — не отследят. Хватает опыта.

— Что за конспирация? — потребовала Анна Егоровна, когда сел и захлопнул дверцу.

Машина была не ее, а сына, и настоятельно просил не просто срочно приехать, но и никому не говорить, куда и зачем вышла.

— Ты часом не от родной конторы прячешься?

Взгляд скорее насмешливый, чем подозрительный. Благодаря мне, точнее, обнаруженному в моей крови, стала в определенных кругах очень известной личностью.

Предлагали немалые деньги. Предпочла остаться в прежнем качестве исследователя, но уже на своих условиях. Фактически неподконтрольна начальству, чем и ценна. Ну, еще и бонусы приятные материальные, так что не бедствует.

— И от них, и от других, и от третьих. Кто кому информацию сливает и какого рода рычаги с компроматом имеют на конкурентов, мне не доложили. Как бы больше не работаю официально. Отстранен до нового решения начальства и обязан сидеть тихо.

— А у тебя шило в заднице, — кивнула понимающе.

— У меня нарисовался папаша с большими связями, которому наша организация хвостом виляет, и ему нужен Тенятник. Я теперь не знаю, на каком свете живу, то ли уволят, то ли посадят, то ли медаль дадут, но крутиться предстоит самостоятельно. Честно сказать, понятия не имею, есть реальная опасность от заинтересованных и очень серьезных лиц — или им плевать на мои переживания и действия, но всегда лучше перебдеть, чем недобдеть. Вот, — сказал, извлекая из сумки тяжелый ящичек.

Сами пробирки весят немного, но внутри хранятся при определенной температуре и прочих влажностях. Никогда не интересовался подробностями, но именно так и носят образцы для клонирования и зародыши всевозможных животных. Людей прежде

51 выращивать смысла не имелось. А вот семя тоже приносили. Практически наверняка ходят по Земле помеси. Не удивлюсь, если используют и для искусственного оплодотворения. У людей с Той Стороны, если мир не промышленный, обычно замечательные показатели генетического (ни в коем случае не отсутствие приобретенных проблем, вплоть до паразитов и прочих малярий) здоровья и уж точно анонимность абсолютная. Требовать отдать ребенка не явятся. Ко всему, с диабетами и тому подобными заболеваниями не выживают и потомку не передадут.

— Образцы тканей очередного человечества. Нужны максимально полные анализы и отличия от эталона. Генетические тоже.

— А что не так?

— Какие-то странные альбиносы, — сказал практически правду. — Солнца не боятся и в грузчики пригодны. Может, шанс получить нечто полезное по части фармакологии.

Через пару месяцев появлюсь, если будет в проверках нечто интересное — обсудим.

— Ты понимаешь, что это не мой отдел и придется просить об одолжении?

— Ой, да какие проблемы сделать у себя по просьбе постоянного друга? Составьте рутинный договор. Вот здесь данные на клиента и мои, — сказал, передавая бумажку, —

без нашего разрешения ничего не делать кроме анализов по категории «А», которые оплатим. Можно взять прямо из моих гонораров.

Материалов у нас всего с одного подопытного, которому ничего объяснять не требовалось, и можно было спокойно брать кровь, слюну, кожу, волосы. Лежит под снотворным и дрыхнет.

— Хотя да, начнется бюрократия. Выставите платежку на этот счет, — набросал номер, отделение и название банка. — Предупрежу заранее, и все пройдет. Просто очень важно, чтобы наши имена не всплыли раньше времени. В конце концов, я что, человек с улицы, и маленькая личная просьба не может быть удовлетворена без кучи согласований?

Или больше таких исследований никто не делает?

— Отсеквенировать весь человеческий геном стоит сегодня примерно одну тысячу долларов — семечки для любого человека с зарплатой. Плюс еще столько же на подробные сравнения с другими линиями. Может, проще к коммерческим организациям обратиться?

Они хороши для определения отцовства и неизвестно кому сольют информацию, обнаружься нечто странное. Скорее всего, очередная пустышка, но зачем глупо подставляться? Я Пролаза, а не идиот, и благодаря конторским будням прекрасно в курсе, как кидают за сущую мелочь. Здесь фирма солидная, и скандал им ни к чему. Все честно, включая налоги, но чисто по старому знакомству вне очереди.

— Кстати, — произнес, игнорируя вопрос, — не пора ли менять машину Васе? — в смысле ее сыну. — Старую (да ей всего три года, но тот, слава всем богам, на обычном «форде» катается, а не на «мазерати» с «ламборджини», — потяну) на новую той же модели.

— Взятку предлагаешь, соблазнитель?

Вид у нее усталый, смотрится плохо, несмотря на раскраску. Но не станешь же говорить такое женщине. Уже не девочка. И когда познакомились, в три раза старше прежнего подростка Макса была, но смотрелась очень недурно. А тут вспомнила прежние приколы, когда в юношестве клеился, раскраснелась и заметно похорошела. Кому не приятно вспомнить молодость.

— В договоре с фирмой у вас ведь есть пункт, запрещающий получать вознаграждение от клиента, но никто не может требовать не дарить постороннему для компании парню подарки на Новый год. Мы че, не в России?

Обсудив мелкие детали и конкретику по анализам, Анна Егоровна отправилась по своим делам, а мне внезапно захотелось при виде кафе жрать. Уже вечер на носу, а если не считать сомнительного пирожка на вокзале, давно ничего не ел. Потому не стал наступать на желудок, а подчинился ему. Внутри народу почти не имелось, парочка

52 молодых людей, занятых больше собой. Официантка примчалась сразу. Небритость с грязной одеждой и рюкзак ее не смутили. Возможно, способна оценить стоимость последнего. Не с барахолки брал, и качество.

Ну что ж, для простенького заведения неплохое меню. Форель или телятину постарорусски оставим на другой раз, а то разорвет от количества. Заказал салатик из свежих овощей, бефстроганов с картошечкой отварной, кофе, но не из автомата, а настоящий. Зерна обжарить. Также двести граммов холодного «Абсолюта». Напиваться не ко времени, но под приличную закусь можно слегка расслабиться. Я хоть патриот, но шведскую водку предпочитаю.