Выбор жизни

— Жизнь забавная штука, — сказал я вслух. — Иногда мужчиной быть полезно. А

случается, женщиной выгоднее. Когда-нибудь поймешь. Повторить самостоятельно сумеешь? — спросил, пропуская мимо ушей эмоциональное негодование правильно воспитанной в двадцать первом веке особы, не признающей свой пол слабым.

Она неуверенно кивнула.

— Стоп! Не пытайся прямо сейчас. Важно иметь для входа и выхода пароль, чтобы сходу. Фраза, которую случайно не скажут. Бессмыслица какая-нибудь. И никому не говорить, мне тоже. Это козырь, и серьезный, потом кое-что дополнительно покажу, но транс и силы жрет. Поэтому завтра и без излишеств. Магия уже потом.

— То есть ты въехал, — воскликнула радостно, — как работает?

— В самых общих чертах. Просто не будет.

Глава 15

КРЕПОСТЬ С ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯМИ

84

Все вернувшиеся домой толпились на площади перед большим зданием без окон на нижнем этаже. Сама крепость стояла посреди реки на острове, занимая фактически всю его площадь, и имела очень солидные размеры. Неправильный из-за формы суши прямоугольник, приблизительно метров триста длинная сторона, поперек — раза в два меньше. У каждой стены три круглые башни. На оба берега ведут капитальные каменные мосты, по которым свободно проедут, не мешая друг другу, две упряжки с волами и телегой. Чтобы затруднить врагу наступление, вынесенное на берег дополнительное укрепление представляет собой натуральный форт, контролирующий подходы к мосту.

При этом не мешает стрельбе, так как ниже основной стены. Там на глаз восемь метров плюс зубцы почти два, ширина пять метров.

Из каких соображений ставили такую махину, не ясно. И каким образом — тоже. Не так много населения в долине. По идее, все оно запросто вместе со скотиной уместится внутри. Собственно, за оборонительными сооружениями имеется поселок, где проживают работающие в крепости, на полях вокруг нее и ремесленники всякого рода. Охрана мизерная. Ну право же, сколько может быть воинов, живущих за счет мужиков, если по спискам набирается тридцать тысяч с чем-то душ налогоплательщиков. Реально считают мужские, достигшие двенадцати лет. Так что максимум под сотню тысяч подданных имеет лэрд. В пиковых случаях можно загнать в войско каждого десятого, тем более что туземцы не овечки безобидные: даже простые мужики имеют копья, луки, топоры и небольшой банде способны дать отпор. Кое-кто и прежде участвовал в стычках и войнах, дома хранит мечи с кольчугами, снятые с убитых врагов.

А само военное сословие — сотни три человек, не больше. Но это не включая широв, то есть местных старост или ветеранов, получивших наделы в пользование от лэрда.

Земля все равно его, но пользоваться имеешь право до самой смерти или послав в дружину одного из сыновей. Такие хозяева работают вместе с обычными крестьянами, постоянно живущими на этой территории. По факту работники крепостные и передаются в аренду вместе с участком. А там уже зависит от характера нового господина. Всякое бывает, но чаще всего существующие четко оговоренные правила, кто что должен платить и какие повинности выполнять, не нарушаются. Плохой пример для соседей нарушать соглашения. Недолго ведь до бунта и жалобы в вышестоящую инстанцию — лэрду. А тот может и отобрать пожалование у создающего проблемы. Прецеденты были, доложил Ким, когда я принялся его расспрашивать.

На редкость удачное оказалось приобретение. И дело не в его страстном желании угодить. Дополнительный источник сведений, недостаточно развитый для удивления иными вопросами, однако кладезь информации о жизни в долине. К примеру, изучаемый мной язык отнюдь не всем известен. Простые крестьяне частенько на господском наречии знают совсем немного. В результате альбиносы и через три столетия вынуждены объясняться через местных туземных переводчиков. Не всегда это удобно. Таких зовут «ямпарика» — едоки картофеля. Но не буквально, а в смысле «деревенщина», с пренебрежительным смыслом. Хочешь продвинуться — учи арцан, язык высокорожденных.

Меня Ким освобождал от постоянной необходимости приглядывать за Таней: еще не хватало, чтобы по незнанию нарвалась на излишне любвеобильных граждан. Одна женщина высокого положения не путешествует. А слуга с оружием сразу говорит о статусе, и приставать не посмеют: можно остаться без излишне бойких частей тела. Рук или языка, в прямом смысле. Проделай я такое с кем-то из здешних мужиков, максимум, что грозит, — заплатить виру. Типа компенсации, и серьезной. А если нет, на здешнего лэрда придется отработать. И не на поле, если драться умеешь. Найдут службу при оружии, но без оплаты. Налоги собирать или воевать в качестве вассала за чужие интересы с соседом.

85

Ну а учить фехтовать… Чем он отличается от парней, с которыми занимался в последние годы на Земле? Главное — стремление и наличие воли, а то иные после парочки синяков теряют всякий интерес к тренировкам. С этим у него все в порядке оказалось. И пинки с затрещинами, получаемые для пущего ума, нисколько не обижали, не в пример россиянам, привыкшим к уговорам и вежливости. В отличие от наших горожан, он крови не боялся и чего добивается, прекрасно знал.

Жертвенник, параметрами и бортиком напоминающий небольшой бассейн, находился перед статуей вполне человеческого вида, с чертами альбиноса. Она раскрашенная, и никаких сомнений. Переместить можно было, только отбив низ, поскольку фигура вырастала прямо из каменного основания и из того же материала состояла. Похоже, просто отсекли лишнее от куска скалы. При этом неизвестно каким способом делались глаза, но выглядели они живыми и из любой точки площади, казалось, смотрели на тебя.

Ощущение не самое приятное. И даже тройка переливающихся сине-зелеными оттенками дракончиков, расположившихся на плече памятника, на веселые размышления не наводили. Они не гадили на манер голубей и не каркали, а сидели молча, с интересом изучая находящихся внизу.

Женщина-альбиноска, первая из увиденных мной, произносила с давно сделанного помоста вдохновенную речь, во время которой жутко тянуло зевнуть. Все равно половину слов не понимал. Приходилось стоять с заинтересованным лицом. Это была жена лэрда, и происходил некий важный ритуал. К тому же за спинами обоих властителей торчала группа приближенных и пристально смотрела на толпу. Еще не хватало, чтобы обратили внимание на нарушение здешнего этикета залетным кадром и сделали неприятные выводы.

Когда привели крепкого быка, не особо удивился. И что хозяйка лично одним движением, выдающим немалую практику, перерезала животному глотку, тоже нормально. А вот дальше началось нечто странное и достаточно подозрительное. Туша скотины принялась медленно погружаться в камень под возбужденный шум толпы. С

трудом вернув на место челюсть, я осознал, что вцепившиеся в локоть до боли пальцы принадлежат Тане. Никакие не глюки, она тоже видит. И Говорун, уютно пристроившийся на плече, тоже передает соответствующую картинку недоумения. Только сойка видит все несколько иначе: у жертвенника зубы, и он поедает, а не растворяет тело. Очень странный, однако логичный образ. Фантазиями моя птичка прежде не страдала и крайне практична.

— У реки такого не было? — шепотом спросил девушку на русском.

— Настолько явно — нет, — столь же тихо прошелестела. — А вблизи не присматривалась.

— Кому дар? — уже у Кима спрашиваю.

Он непонимающе моргнул.

— Духу здешнего дома, — ответил с задержкой.

— Дома или всего?

— А! — Он решил, что я недопонял. — Предку, хранящему род О’Ши и следящему за крепостью.

Яснее не стало. Не стандартный Страж, а нечто иное? Но кое-что прежде в разговорах мелькало. Кроме Великого духа и им созданных помельче, все обязаны чтить предков. Но то, что отзываются, до сих пор я считал фигурой речи. Жить становится определенно все веселее и занятнее. Размер каменного бассейна позволял загнать туда целое стадо или небольшого слона. Интересно, людей тоже режут на алтаре или нет, и что взамен получают?

Торжественный прием явно закончился с полным исчезновением быка. Точнее, остались кости, всплывшие через какое-то время наружу. Слуги их деловито собирали, ничуть не опасаясь отправиться вслед за животным. Я подошел и пощупал. Камень самый обычный. Не настолько разбираюсь, но смахивает на гранит. Обработке должен плохо

86 поддаваться, уж больно твердый. И изнутри, где вынимали куски, прекрасно видно, что работали простейшими инструментами. Следы достаточно грубых ударов, и нет шлифовки. Ничего проваливаться по определению не должно. Даже если фокус и кто-то убрал тушу, подсунув взамен старые остатки. Ну ей-богу, никакое животное с такой скоростью не очистит скелет и не обглодает.