Выбор жизни
Шрифт:
Ну да. Здешние поселки способны обороняться исключительно от мелких банд.
Невысокий вал с частоколом. Высота, чтобы голова торчала снаружи, не производила особого впечатления. Но вот наличие у любого мужика, а частенько и у баб, луков с топорами наводило налетчиков на грустные размышления. Три-четыре сотни взрослых людей, защищающих семьи, — мало никому не покажется. Проще уж не соваться. А вот приди серьезный отряд с магами — сами с поклоном ворота откроют. Как мне. Зачем связываться? На их месте вел бы себя точно так же.
— Для этого и нужен фирд.
— Прости меня, ярл, — сказал он без малейшего раскаяния в голосе, —
Я кивнул, заинтересованный.
— Никто не придет на твой зов. Конечно, и О’Доэрти не дождутся помощи. Вы решаете, кто в городе сидеть будет, а мужикам бы зиму пережить. Мы уйдем в лес.
И унесем все ценное, включая продовольствие, мысленно заканчиваю.
— И кто захочет оттуда вытащить, плохо закончит.
Практически прямая угроза. Причем нет сомнения в подготовке данного мероприятия и без моего появления. Вероятно, от серьезных налетов не в первый раз прячутся. И
ловушки с засадами знают где ставить. Горы большие, вечно ловить не станешь.
— Глупо. За стенами проще сохранить имущество.
— Это означает встать на твою сторону, — серьезно пояснил Хили. — Сможешь удержаться — всегда к твоим услугам, мой господин.
Ну да. Как же. Теоретически я могу попереть его из старост. Тогда получу добрых полсотни человек на вражеской стороне, и неизвестно кого взамен поставить. Без поддержки любой из моих воинов просто однажды не проснется. И не помогут боевые умения.
Убить сразу на месте? Помимо данного разрешения говорить прямо придется жечь всю деревню. Иначе куча мстителей. А где я потом возьму подданных и налоги? Мало того, неизвестно сколько потеряю при этой операции. Это же не налететь неожиданно, а на каждого моего дружинника десяток местных. Они классом пониже, однако совсем без потерь не обойтись. А мне каждый человек важен на данном этапе. К тому же пойдет слух о побоище, и все остальные деревни поддержат врага. Не иначе, просчитал не хуже и не боится ничуть.
— И клятва ничего не значит? — ехидничаю.
— Докажи, — подавшись вперед, заявляет, — что не случайно сел на трон. Простым людям нужна уверенность. А сейчас они не знают, зачем кровь проливать.
В переводе: даже нечто обещавшие на помощь не придут. Врали. В чем особо и не сомневался, прихватывая для профилактики в каждой деревне пяток парней из родственников старейшин в качестве заложников. Скорее всего, толку все одно не будет, но те же соображения удерживали от более резких движений. Клятву дают, за что же вешать?
— Я тебя понял, — говорю спокойно. — Теперь выслушай меня. Когда… Заметь, не говорю «если», а когда люди Даффи О’Доэрти уйдут несолоно хлебавши, узнаю, что ктото из твоей или другой деревни им помогал хоть на столько, — показываю пальцами, —
служил проводником или иным образом, вырежу всю семью. Станете защищаться — и остальных. Всех. До последнего. Не пожалею ни времени, ни сил. Хотите сидеть в горах
129
— сидите. Но чтобы носу в долину не казали. Никто. На этом деловая часть закончена.
Несите угощение — пора ужинать.
А что, прикажете утереться и отбыть голодными? Так или иначе, я здесь хозяин, и служить он мне станет. А если нет — угрозы придется претворять в жизнь, пусть это крайне негуманно. Здесь живут по иным законам и пустыми угрозами не разбрасываются.
Мне это известно, и ему тоже. Другого не поймут.
Дверь внезапно распахнулась, и, не спрашивая
разрешения, влетел мальчишка, тяжело дыша.— Там… это… папка велел…
— Выдохни и скажи нормально, — благодушно посоветовал староста.
Вообще за вторжение в беседу столь высокопоставленных лиц без разрешения положено долго и со смаком пороть негодяя. Однако вряд ли совсем идиот.
— Налетчики, — сглотнув, после короткой паузы, — стадо угоняют.
Аккомпанементом его сообщению зазвучал рог. Противный длинный вопль, заменяющий тревожную сигнализацию. Потом забухал колокол.
Мы одновременно вскочили, рванувшись на выход. По улице уже бежали люди с оружием. Еще немногочисленные, но с нашим появлением вроде бы случайно торчащие возле дома старосты мордатые парни с копьями и даже иные с мечами помчались следом, как и моя десятка.
Полсотни метров пробежать в полном вооружении — не больше пары минут. У ворот уже стояли и без нас в немалом количестве, глядя на поле. Бежать туда было бессмысленно. Нападавшие на конях, и схватка быстро перемещалась в сторону леса.
Даже из луков стрелять никакого смысла. Слишком далеко.
Мне на плечо приземлилась очень довольная Говорун и, потершись головкой о щеку, принялась докладывать. Стадо шло от реки в сопровождении трех парней, когда из леса выскочил десяток всадников. Пастухи слишком поздно заметили бандитов и вместо того, чтобы делать срочно ноги, принялись гнать быстрее коров к поселку. В результате вместо ускорения получили разбегающихся животных, недовольных ударами. А тут подскочили любители чужой живности. Один из пастухов погиб практически сразу, второй пырнул всадника и тоже отправился на встречу с предками, когда на него налетели сразу двое.
Третий парень из поселка не стал героически биться и со всех ног понесся в сторону ограды. Ему это не помогло. Теперь лежал с двумя стрелами в спине и не шевелился.
Видимо, на этом все должно было закончиться. Пока жители деревни собирались, стадо угнали бы. Возможно, погоня и догнала бы, но риск нарваться на засаду слишком велик. Неизвестно, сколько в лесу сидит дополнительно и не добиваются ли именно этого.
Уж больно наглое поведение. Но здесь и проявила себя Говорун. Она твердо установила, пройдя над опушкой на бреющем полете, что никаких вражеских полчищ в лесу не имеется. После чего сообщила Джану столь важные сведения. А он повел отряд в два десятка на врага. Не столько с целью защищать чужих коров, сколько выполняя первую обязанность сюзерена — защиту подданных от нездешних врагов. При численном перевесе два к одному было бы глупо не попробовать отбить. Лошади отдохнули и стояли готовыми к дальнейшему походу. Я сам не позволил расседлать, собираясь после разговора с Хили проскочить мимо горы, с которой все началось, и посмотреть, нет ли там чужих.
Все-таки есть в наличии неких умений даже невысокого уровня польза в военном деле.
Полноценного общения не вышло, но простейший образ десятник уловил и стал действовать незамедлительно. Что Говорун умеет в разведке, он давно в курсе, еще с первого патрульного похода. А вот насчет возможности не только со мной беседовать я раньше не подозревал.
— Ку-ук, — сказала сойка, почти извиняясь за самодеятельность.
Погладил ее по перышкам, успокаивая и продолжая наблюдать. Всадники еще рубились, но, похоже, дискотека закончилась. Собственно, все и так изрядно затянулось.