Выбор. Изгнание

– Ты сгоришь в аду, - наконец выдавливает он.

Улыбаюсь:

– Я знаю.

Глава 2: Момент

Сижу в кабинете Макса под уютным пледом и пью чай. Два часа назад я кинула парню смс о полном завершении задания, а он в свою очередь сообщил об этом заказчику. По пути сюда, заскочила домой и переоделась. Пропитанные чужой кровью вещи залила хлоркой, уничтожая любую ДНК, затем сложила в мусорный пакет и выкинула. Всё оружие почистила и спрятала по тайникам. И вот теперь я битый час жду Макса, сидя в его же кресле.

Наконец, дверь за моей спиной тихо скрипнула.

– Ты опоздал, - говорю я, не оборачиваясь.

Макс начинает раздеваться, полностью игнорируя мои слова:

– Как всё прошло?
– произносит он, немного склонив голову влево.

– Ну, знаешь, убийства. Скучно, как обычно.
– Я подпираю щеку ладошкой, - Кроме того, ты оказался прав. Этот засранец оказался крепким орешком - всё не хотел со мной поделиться, где эти поганые документы.

– Как ты его расколола?
– у парня всё тот же бесстрастное выражение, однако глаза горят любопытством. С тех пор, как он сам не выходит на "охоту", он с жадностью слушает каждое моё слово о заданиях, хоть и не подаёт вида.

Моя очередь немного поиграть. Я молчу и смотрю в окно. На улице совсем потемнело, начал моросить дождь. Я тяну время, всё сильнее чувствую обжигающее желание Макса услышать мой ответ. Проходит еще пару минут, и я сдаюсь:

– Никак, - отвечаю я, отпиваю маленький глоток и с неудовольствием замечаю, что чай почти остыл, - Он предпочел умереть в муках.

С интересом наблюдаю за реакцией шефа. Он бледнеет, потом краснеет. В конце его лицо вовсе идёт пятнами. Не выдерживаю и начинаю смеяться:

– Остынь, солнышко, - говорю я, успокоившись, - я выполнила условия договора. Единственный плюс твоей задержки - ты успел прямо к шоу.

Беру со стола пульт и включаю новости:

"Сегодня в районе 9 часов в собственном доме сгорел глава прогрессивной в США компании "Хайлайт индестриз" Гарри Хоггарт вместе с двумя представителями охранной службы. Ровно в 8:30 на Хантер-стрит прогремел взрыв.. К сожалению, подоспевшие к месту трагедии спасатели уже ничем не могли помочь. Причины пока не известны".

– Я решила, если не могу найти то, что нужно, то могу просто всё уничтожить. Я забрала все жесткие диски с компьютеров на территории, взломала и удалила все аккаунты почты Хоггарта, поставила пару зарядов CL-20, по всему дому на случай сейфов, и в довершение подпалила ноги еле живого, истекающего кровью Гарри. Когда огонь добрался до его волос, подпаливая фитиль и бум! Ни дома, ни документов, ни трупов.

Оглушающее молчание. Парень недоверчиво смотрит на меня, будто я сказала, что пальцев на руке не пять, а восемь. А потом Макс достает виски и два стакана, наливает немного, и, вручив мне емкость с янтарной жидкостью, тихо произносит:

– За еще одно идеально выполненное дело.

– За дело, - эхом повторяю я, и мы чокаемся. Виски обжигает горло. Закрываю нос ладонью и медленно вдыхаю.

– Как ты вообще до этого додумалась?
– Макс вопросительно смотрит на меня.

– Хоггарт идейку подал, - чувствую, как улыбка заскользила по моим губам.

Парень наливает еще.

– За хорошие идеи?

Улыбаюсь:

– За идеи.

Еще один стакан. Пить уже не так противно. Приятное тепло распространяется по телу, в голове появляется легкая дымка. Надо уходить.

– Мне пора.
– Говорю я. На грани сознания вспыхивает разочарование и еще что-то. Но не мое. Макса.

Одеваюсь, быстро и четко.

– Пока, Макс, - произношу я, не оборачиваясь. Последнее, что я чувствую, выйдя за дверь, сверлящий взгляд, будто бы выжигающий дыру в моей спине.

***

Прошло три месяца со дня убийства Хоггарта. Все штаты только и говорили о его смерти и выражали соболезнования бедным родственничкам. Я слушала по новостям их наигранную печаль и откровенно хотела стошнить под стол. Насколько я поняла, раз детей и жены у Гарри не было, то всё наследство досталось этим театрально скорбящим снобам. Отвратительно.

Время от времени, мои мысли отвлекались от ежедневной рутины и возвращались к Максу. После того дня, его не видно и не слышно, судя по всему, даже клиенты затихли и не пылают ненавистью и желанием выпустить кому-нибудь кишки.

Была и другая проблема. Она накатывала и вводила в ступор. Она лишала меня контроля и заставляла подчиняться ее желанию, а мне только и оставалось пытаться бороться с этим. Бороться с собой.

Я сижу в тёмной ванне на холодном полу, обняв коленки. Я пытаюсь думать о чем-нибудь безобидном, но мозг то и дело вытаскивает картинки из моей памяти: взмах рукой, вытаскиваю нож уже из трупа, еще один взмах - почти наяву слышу треск чужой грудной клетки. Резко втягиваю воздух. В последнее время я и вовсе забываю дышать. Запрыгиваю под ледяной душ прямо в одежде, надеюсь смыть свои мысли, очистить голову. Но ничего не выходит. В глазах вновь темнеет. Выстрел, кто-то кричит. На краю сознания чувствую, как вода бежит по лицу, спине и ногам, но даже она не способна вытянуть меня из омута моих же мыслей. Я дрожу, вот только холод тут ни при чем. Я хочу убивать.

Сегодня я сбежала из школы. Я не понимаю, что произошло. Я просто сидела на биологии, а потом миссис Адамс вызвала меня. Училась я всегда на отлично, да и параграфы с моей-то памятью знала наизусть. Вот только идеально рассказанный параграф почему-то не удовлетворил биологицу:

– То, что ты знаешь тему слово в слово - похвально, - прогнусавила она, поправляя очки на длинном остром носу, - однако мне нужно не тупое заучивание, а понимание текста. Садись, три.

– Что?

Я стою возле доски и с недоверием смотрю на миссис Адамс:

– Это шутка?
– переспрашивая я.

– Я похожа на клоуна?
– холодно отвечает старая карга.

Я молчу. Сама не замечаю, как в руке оказывается металлическая линейка, по привычке начинаю поглаживать указательным пальцем острый краешек.

– Вы не можете так занизить мне оценку, - говорю я, сузив глаза.

Она с огромным неудовольствием поднимает глаза от журнала и произносит:

– Ты ещё тут?

Эти слова сметают мой самоконтроль в преисподнюю, а я позволяю руке бросить линейку. Она застревает под ключицей биологицы на делении 8,5 см. Она кричит. Я тяжело дышу, беру свой портфель и ухожу. Никто меня не останавливает, но я чувствую замедленное сердцебиение каждого в классе.

Я просыпаюсь, только когда щёлкает замок и открывается входная дверь. Душ все еще льется мне на голову и за шиворот, все ещё морозит кожу. Наверное, я вырубилась.

– Эва?
– я слышу голос мамы и тихий шелест бумажных пакетов, - Эва, нам нужно поговорить.

Я вздыхаю и снимаю мокрые вещи, потом заматываюсь в махровое полотенце. Мамочка ждёт меня в гостиной.

– Мне звонили из школы. Тебя исключили, - она смотрит мне в глаза, и меня накрывает её горечью и разочарованием.
– Мне сказали, ты пыталась убить учителя. Миссис Адамс до сих пор в больнице! Ей наложили швы! Эва! Объясни мне!