Выборный

Сам Кочергин считал, что здесь у Валентины есть определенный резон: едва сводились концы с концами и на что покрупнее - например, "переобуть" "Москвич", оставшийся Виктору от отца, - никогда не хватало. Зарплата Виктора, не такая уж и маленькая, уходила только на текущие расходы. Сколько получает жена, Кочергин не знал, так было заведено - все деньги находились в ее распоряжении.

С тех пор как Виктор стал главным инженером, Валентина взяла за правило ежедневно класть в его карман десятку - на бензин и обед. Но всегда в течение недели объявлялись просьбы, мелкие срочные покупки, дочиста съедающие десятку к четвергу - пятнице. К счастью для себя, Виктор не пил, не водил компаний и был неприхотлив в еде.

"Валентина права", - говорил себе Кочергин, подыскивая сверхурочную работу.

Всего три года тому назад он хорошо подрабатывал, делая курсовые заочникам. Но сейчас основная работа отнимала все силы. И ладно бы сама работа, а то сопутствующие обстоятельства, бесконечная война с таким вот Воднюком! Виктор уставал, как самый добросовестный каменщик при потогонной системе; но Валентина не хотела понять, как много изменилось в его работе. Возможно, просто не могла, поскольку работать - а не служить - ей пока не доводилось...

– И что выездили?- спросила жена, когда Наташа ушла переодеваться.

Татка сидела перед телевизором - передавали кукольный спектакль. Виктор не удержался - забежал в комнату, потискал крепкую, тугую, как мячик, младшенькую.

– Якиносмотью,- сообщила, пропуская "р", Татка, - меня потом тьогать будешь.

– Ладно,- серьезно согласился Виктор,- сама скажешь, когда можно будет.

Татка кивнула и тут же залилась смехом, глядя, как потопали вразвалочку Емелины ведра.

Наташа все еще не выходила из спальни. Виктор негромко побарабанил пальцем по двери:

– Нат, пойдем ужинать.

За шумом телевизора Виктор не расслышал ни шороха. Только ровный бесцветный голос Наташи:

– Я не хочу.

Виктор потоптался перед дверью, но так и не вошел в комнату. С особой тщательностью вымыв руки, возвратился на кухню.

– Ездили смотреть площадку,- словно бы не прошло пяти минут между репликами.

– А что такая срочность? Отвез бы девочку домой.

– Действительно срочно,- пожал плечами Виктор,- завтра уже технику перебазировать.

Валентина придвинула тарелку с салатом и отозвалась спокойней, чем обычно:

– Вечно у тебя горит. И всегда ты самый крайний.

– Сейчас особый случай...- Виктор потер лоб, подбирая нужные слова.Как бы тебе объяснить...

– Вот так и объясни. Тебе что-то светит?

– Хорьков уходит на пенсию.

– Не поняла.

– Скоро меня поставят на его место.

– Точно?

– Вытяну этот спорткомплекс - точно.

Несколько минут Валентина молчала. Казалось, она была начисто поглощена ужином. И вдруг спросила:

– А Воднюк?

– Не будет никакого Воднюка,- вздохнул Виктор,- сегодня в тресте определенно пообещали.

– Это они сейчас обещают.

– Нет. Уверен,- отреагировал Виктор поспешней, чем следовало.

– Мне твои "уверен" давно уже...
– начала Валентина.

– Что - "давно уже"?- не выдержал Виктор.- Скоро сама увидишь...

– А что ты кричишь? Глухая, что ли? Молчал бы уже...

– Могу и помолчать.

– Вот так-то лучше,- удовлетворенно констатировала жена,- пока я не сосчитала, сколько раз ты был просто "уверен", а сколько раз - "твердо".

И снова Виктор готов был сорваться, наговорить кучу обидных слов, из которых следовало бы, что их жизнь складывается вовсе не плохо, не надо только ее самим портить непомерными претензиями... И получить в ответ дюжину обидных сравнений, показывающих, что и сам он, Виктор, не умеет жить, и семье жизнь поганит, в то время как другие...

Но - не сорвался. Даже не грохнул тарелкой, спокойно поставил ее в раковину и вышел в прихожую: обуваться.

– Когда прикажешь ждать?- из кухни спросила Валентина.

– Как закончу... Если сам справлюсь.

Жена вроде бы никак не отреагировала на его слова. Но, когда Виктор уже взялся за дверную ручку, впервые заинтересованно спросила:

– А сколько у начальника оклад?

– Двести десять. Минимум.

– А прогрессивка?

– Трестовская.

– Ну хорошо. Иди. Вылизывай свое счастье. Виктор пожал плечами и пошел во двор. Остановился на крыльце и подумал:

"Надо бы почитать что-то по истории города..."

Глава 9

День начинался суматошно.

После короткого совещания в тресте, на котором Виктор дал окончательное согласие на строительство в такие сроки, а управляющий наконец-то подписал приказ о переводе сквозных бригад СУ-5 на особый режим финансирования, Виктор поехал на объект.

Выколоченный у Егоровича (так называли про себя замуправляющего трестом Ивана Егоровича Маркина) особый режим существенно облегчал жизнь.

Теперь можно было начать одновременно два сооружения: собственно водный стадион и игротеку, обычное двухэтажное здание, чуть меньше, чем на сто тысяч рублей. Параллельная работа давала возможность маневра, давала возможность подстраховаться.

Еще до совещания Виктор позвонил Лаптеву в исполком, но того на месте не оказалось: уехал в промкомбинат, а оттуда обещал податься на кладбище.

После совещания Виктор перезвонил в промкомбинат горкоммунхоза, но Лаптев уже уехал. Секретарша сказала, что "Валентин Семенович поехал что-то решать с церковью".

Нижние ворота оказались распахнутыми, и на площадке у главной аллеи уже стояла бытовка СУ-5. Сварщик и мастер, кепки на затылках, колдовали у аппарата.

Виктор, не останавливаясь, проехал выше - увидел Валентина Семеновича.

– Значит, так,- отдуваясь, сказал Лаптев, когда Виктор подошел поближе,- внизу все в порядке. Тут была проблема с трейлером, но уже все улажено. А вот здесь,- Лаптев, не оборачиваясь, указал на церковь, маленькая загвоздка. За руки хватают...

Виктор наконец-то разглядел, что шесть человек, стоящих рядом с Лаптевым, не похожи ни на строителей, ни на исполкомовских работников.