Выборный
Шрифт:
Клочковатая стремительная туча наползла на низкое солнце. Резанул ветер. Пыль взвихрилась невысокими гибкими смерчами и опала.
– Счас я ему, контре...- перекосив рот от гнева, прошептал Седой и шагнул к бульдозеру.
Но Василий Андреевич удержал:
– Не надо. Не в нем дело. С ним успеем. Побудь здесь - я сейчас...
И - исчез.
Глава 11
– Не кладбище поедем?- спросила Наташа, устраиваясь на заднем сиденье.
– На сегодня хватит,- невесело сказал Виктор и рванул "Москвичек" так, что взвизгнули шины.
–
– Вообще-то надо... Я ему позже позвоню.
– Позже ты не позвонишь.
– Это почему же?
– Он с тетей Тамарой мириться будет. Даже к телефону не подойдут...
"Ну-ну, детки,- подумал Виктор,- не слишком ли много вы знаете?"
Действительно, по вечерам Толя Василенко, не столько пьяный, сколько под устойчивым хмельком и весь такой бесшабашный, ссорится с Тамарой; а к девяти, когда хмель спадет, принимается каяться и пробует мириться.
...Отец с дочерью уже успели переодеться и умыться, когда со знакомым вечерним нытьем вкатилась Татка, а за ней, сопя и цокая каблуками, появилась Валентина.
– Здравствуй, мама, - Наташа, протиснувшись в прихожую мимо сестры, потерлась кудряшками о плечо Валентины.
– Ага, здравствуй,- ответила Кочергина и принялась стаскивать туфли. Потом поймала взгляд Виктора и спросила:
– У тебя деньги есть?
– Трояк, - ответил Виктор.
– Как, всего?
Виктор, подавляя раздражение, напомнил, что аванс шестнадцатого, и прошел в комнату.
– Мне надо срочно полторы сотни, - в спину ему сказала Валентина, - я Петухову уговорила уступить.
– Платье?
– спросил, не оборачиваясь, Кочергин.
– И лодочки. Кожа - изумительная. Чуть высоковат каблук, но смотрятся на мне... Все в отделе попадали.
Зная, что переубеждать жену бесполезно, Виктор предложил:
– Давай пару ваз продадим. Ты же говорила - есть хороший покупатель...
– Ну знаешь, - Валентина подбоченилась и нелогично заявила: - Мы не нищие, чтобы хрусталь продавать. Петухова, кстати, может и не деньгами взять. Ей плитка нужна и унитаз "компакт" - может еще и приплатить...
Виктор молча прошел в комнату, посидел в кресле, глядя, как Татка снаряжает на прогулку своих кукол, и перебрался в спальню.
Плотно прикрыв за собою дверь, набрал номер.
– Добрый вечер, ма,- сказал он, чуть виновато, - это я.
– Здравствуй, сынок,- обрадовалась мать.- Как девочки? Что там у вас?
– Да все в порядке. Сейчас Татка своих красавиц выстраивает - целый детский сад.
– А Наташа учится?
– Ты же знаешь: еще больше недели...
– Что у тебя стряслось?
– Да так, разные разности... Денег вот нету, а - надо...
– И много надо?
– Полторы сотни.
– Но у меня сейчас столько нет. Потерпишь до завтра, а то наша сберкасса уже закрыта?
– Конечно.
– Так заедешь с утра?
– Заеду, - пообещал Виктор, чувствуя себя подлым скотом, - спасибо тебе, мам, я обязательно отдам.
– Ах, сынок, - Виктор догадался, что мать
в это мгновение махнула рукой так, как это получалось только у нее, так спокойно и легко, - нужда будет, так в куске хлеба не откажешь, а умру - похоронишь.– Ты лучше живи, - попросил Виктор и повесил трубку. Сквозь дверь доносились звонкие голоса дочек. Виктор аккуратно потушил окурок - он и не заметил, как, в нарушение всех обетов, зажег нашаренный в шкафу "бычок", и спрятал его там же, между коробок.
Направился к двери - и встал как вкопанный, упершись взглядом в неведомо откуда взявшегося Белова.
– Собирайся, - коротко приказал комиссар.
– Ехать надо.
– Уже?
– только и спросил Виктор. Белов наклонил голову и сухо сообщил:
– Беда у нас.
– Лаптев?
– почему-то сразу догадался Виктор.
– И Лаптев тоже, - бросил Белов и ввернул непечатный крендель.
– Церковь, что ли, взялись рушить?
– Только бы и слез. Нет... По душам бьют...
– Как - бьют?- не понял Виктор.
– А вот так: твои сварщики оградки автогеном режут, а бульдозеры крушат все остальное.
– Но бульдозером быстрее, это же механизация...
– пролепетал Виктор.
– Что - быстрее? Не понимаешь, что ли? Прямо же по могилам режут, безо всяких перезахоронений. Все прахом: могилы, памятники, имена...
– Как, а списки? А спецкоманда? Он же говорил...
– Там, где ты ему свои площадки разметил, он просто бульдозеры пустил... Твои, кстати. К понедельнику ровное место будет - чтобы ты свой поточный метод без задержки запускал...
В наступившей тишине раздались легкие шаги, и в дверь просунулась златокудрая голова:
– Пора ужинать, пап. Пойдем, - позвала Наташа и, смешно наморщив носик, зашептала: - Ой, у тебя здесь дымом пахнет, скорей открой окно.
И - убежала.
Василий оставался на том же месте, в той же позе, но Наташа его, конечно же, не видела.
Виктор крепко прижал ладони к лицу и постоял так несколько секунд. Потом сказал Белову, не разжимая губ:
– Жди меня в машине, я сейчас.
Глава 12
На жену он так и не посмотрел.
– И куда же?
– поинтересовалась Валентина.
– На объект. Срочно.
– Без тебя не обойдутся. Рабочий день кончился. Опять я одна должна все по дому делать?
– Мне за работу деньги платят, - уже не сдерживаясь, возможно, что и неправедно, Виктор заводился, - и отпуск двадцать четыре дня.
– Ах, представьте себе!
– Не мешает представлять. Почаще.
– Только не говори,- Валентина придерживала чашку, пока Татка пила молоко,- что тебе надо ехать. Тебе надо - это я еще поверю. А от твоей зарплаты мы сильно забогатели!
О деньгах с Валентиной во все времена было бесполезно говорить. А сейчас Виктор и не собирался. Чуть виновато кивнув Наташе, он сдернул с вешалки куртку и сбежал вниз.
– Куда поедем?
– машинально спросил он Василия Андреевича, виднеющегося на заднем сиденье. Тот хмыкнул: