Вымирание

Он наверняка хотел успокоить всех остальных, но по спине Татьяны пробежал холодок. Она крепче прижала к себе Ксению и посмотрела в окно. Темнело всё сильнее. Мужчины решились зажечь лампы в салоне, хотя и понимали, что ярко освещённый автобус - единственный источник света на многие километры вокруг - просто не мог не привлечь внимание существ. Глядя на своё отражение в стекле, женщина поёжилась, представив, сколько их там, во мраке.

Взобравшись на путепровод, ПАЗ притормозил на очередной развилке.

– Дальше куда?
– бросил Михаил.

– Я в этом городе был только проездом, - признался Денис.

– Причём по железной дороге, так что видел я его только из окна тепловоза.

– Давай прямо, - посоветовал Леонид.
– Проскочим по улице Нагорной, потом через частный сектор - и выберемся на объездную бетонную дорогу.

– Объездную?
– усмехнулся Афанасьев.
– Зачем тогда вообще было заезжать в эту дыру, если мы её всё равно "объедем"?

Вопрос остался без ответа, и автобус снова пришёл в движение. Миновав автосервис, он покатил по дороге, плавно ведущей вниз.

– Здесь налево, - подсказал Сутурин.

Михаил повернул руль, и ПАЗ поехал между детским садом и жилым домом. В этот момент произошло то, чего все выжившие ждали и опасались.

В дальнем свете фар показались люди. Не менее двух десятков, и все они брели по проезжей части, полностью перекрывая её. Афанасьев резко нажал на тормоз, и автобус остановился с душераздирающим скрипом колодок.

– Ходят группами, как и раньше, - хмыкнул Михаил, сжав в руке набалдашник рычага коробки передач.

– Чёрт, - процедил Леонид.
– Придётся возвращаться.

– Что там?
– подала голос Ксения, приподнимаясь на сиденье.

– Ничего, милая, - перехватила её Татьяна.
– Смотри лучше назад.

Девочка её послушалась, но вместо того, чтобы успокоиться, завизжала.

Мужчины обернулись к ней и увидели, что ещё одна большая группа существ приближается к автобусу сзади. Очевидно, они вышли из многоквартирного дома, причём действовали так быстро, что путь назад уже был почти отрезан.

– Только не говорите мне, что они подстроили нам ловушку, - сказал Денис, покосившись на оружие.

Никто ему не ответил. Девочка вцепилась в женщину и заплакала. Татьяна гладила её по голове, тщетно пытаясь успокоить.

– Очень хочу задавить этих уродов, - произнёс Михаил и прикусил губу.

– Рискованно. Можно лишиться стёкол и фар, - покачал головой Леонид.

– Да сам знаю!
– выпалил парень.
– Говорил я, что этот сарай нам не подходит!

– А если аккуратно сдать назад...
– начал Фролов, но Афанасьев перебил его, нажав на газ.

Автобус понёсся вперёд. Яркий свет фар освещал шагающих к нему существ, среди которых были как взрослые, так и дети. Никто из них не выказывал ни тени страха перед надвигающейся машиной. Когда до противников оставалось не больше пяти метров, ПАЗ рванул влево и начал забираться на довольно крутой подъём, ведущий к расположенным на сопке многоквартирным домам. Двигатель взревел, люди схватились за поручни, чтобы не упасть.

– Теперь понятно, почему эта улица называется Нагорная, - промолвил Денис.

Автобус забрался наверх, потом во двор - и там его встретили ещё несколько десятков существ.

– Всё, теперь без вариантов!
– крикнул Афанасьев, утапливая педаль газа в пол.

Татьяна прижала Ксению ещё крепче к себе и вместе с ней закрыла глаза. Взмокшие ладошки девочки вцепились в её шею мёртвой хваткой.

Покачивающаяся стрелка спидометра добралась до цифры 40, когда ПАЗ врезался в толпу. Раздались глухие удары по металлу, перед лобовыми стёклами замелькали руки и искажённые (отнюдь не болью) лица. Михаил всё-таки дрогнул и сбавил ход; автобус начал замедляться, продолжая отбрасывать и подминать существ, сильно раскачиваясь.

К счастью, опасения Леонида не оправдались, и расположенные достаточно высоко окна не пострадали. Даже фары уцелели - и в их свете впереди на дороге показалось что-то блестящее.

– Твою!..
– только и успел выпалить Афанасьев, нажимая на тормоз.

Едва передние колёса наехали на покрывающее асфальт вещество, ПАЗ начало заносить, скорость же как будто возросла. Михаил утапливал педаль снова и снова - никакого эффекта. Тогда он покачал рулём, на что автобус отреагировал вяло, лишь слегка накренившись сначала в одну, а потом в другую сторону. Запаниковав, парень вывернул передние колёса до упора.

И ПАЗ всё-таки послушался.

В этот момент он находился как раз между домами, и его понесло к лестнице, ведущей вниз - обратно на дорогу, которую Афанасьев покинул ранее. Михаил тщетно пытался вернуть контроль над машиной, но времени и расстояния уже не оставалось. Никто не проронил ни звука, даже не вскрикнул - все лишь замерли, вцепившись мёртвой хваткой в поручни.

Автобус с лёгкостью заскочил на бордюр, в мгновение пересёк тротуар и начал сползать по ступенькам, покрытым той же слизью. В ходе этого зубодробительного спуска его разворачивало всё сильнее. Разбрасывая погнутые остатки перил, он только чудом не перевернулся.

Скользкая дрянь была и здесь. Афанасьев, ставший таким же пассажиром, как и остальные, с ужасом смотрел, как ПАЗ движется на очередной тротуар. За ним земля опять резко уходила вниз - к другому многоквартирному дому, расположенному у подножия сопки.

С вывернутыми на максимальный угол передними колёсами, бубнящим на холостых оборотах двигателем и ярко горящими стоп-сигналами, автобус соскользнул по склону и врезался правой стороной передка в здание. Громкий треск разбившегося стекла и скрежет сминаемого металла слились воедино, поглотив все остальные звуки.

Удар, несмотря на невысокую скорость, получился очень жёстким. Машину подбросило, никому не удалось удержаться от падения, незакреплённые ящики с провизией и канистры сорвались со своих мест.

После столкновения изуродованный ПАЗ окончательно развернуло. С почти человеческим стоном он опёрся правым бортом на дом и замер.

Некоторое время в салоне царила тишина - были слышны лишь щелчки в остывающем двигателе и клокотание вырывающегося из треснувшего радиатора пара.

– Кто-нибудь ранен?
– нарушил всеобщее молчание Денис и закряхтел: - Кроме меня, конечно.