Вымощена

Ривер склонила голову, словно пытаясь что-то услышать или разглядеть в тенях и паутине, свисающей с того, что осталось от стропил. Солнечные лучи пробивались сквозь витражное окно, заставляя множество цветов играть на загорелом лице Ривер и почти любовно лаская ее тело.

В этот момент мне казалось, что мир был так же тесно связан с Ривер, как и она с ним. Ривер говорила, что утрата связи с землей и всем живым разрушит ее, превратив во что-то злое, похожее на Люцифера, и я верил ей. Я не чувствовал ее связи с жизнью и окружающим миром, но знал о своей довольно сложной связи с гончими и о том, что случилось бы со мной, если бы я больше не смог с ними общаться. Я бы не рискнул сделать то, что могло разрушить связь Ривер с землей.

Это означало, что не будет ни ее обращения, ни вечности для нас.

Гончие внутри меня зашевелились. Мои клыки удлинились из-за желания обратить Ривер и все-таки воплотить мечту о вечности. Однако, если во время обращения ее связь с потоком жизни была бы прервала, то Ривер уже не стала бы прежней. Позже она возненавидела бы меня и превратилась бы в копию своего отца. Я был готов умереть, лишь бы подобного не произошло. Я собирался отрицать все свои инстинкты до конца ее хрупкой жизни.

Я наблюдал за Ривер, загипнотизированный тем счастьем и теплом, которые она излучала. Я питался смертью, Ривер — жизнью. Так оно и должно было остаться. Нежная улыбка появилась на ее устах, когда девушка повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Он привел тебя сюда? — спросил я, махнув рукой в сторону ангела из цветного стекла.

— Не все для меня является видением или прозрением. Иногда мне просто любопытно. Несмотря на разрушение, в этом месте все еще есть что-то успокаивающее.

Она чувствовала себя здесь спокойно, а я хотел как можно быстрее выбраться из этого места. У меня была Ривер, и я не мог изменить прошлое. Тем не менее я все еще ненавидел крылатых ублюдков и их создателя за хаос, который они создали, сбросив Люцифера с небес вместо того, чтобы разобраться с ним.

Ривер игриво толкнула меня бедром, когда прошла мимо. Она обошла алтарь, направляясь к задней двери. Стряхнув паутину, свисавшую с дверного косяка, Ривер обхватила ручку. Девушка толкнула дверь, но та не поддалась.

— Какая странная лоза, — пробормотала Ривер.

Ее пальцы потянулись, чтобы коснуться того, чего я не видел со своего места, но от ее слов моя кровь застыла в жилах.

— Нет! Не трогай! — закричал я.

Я перепрыгнул через алтарь и побежал по обломкам. Ее рука все еще была протянута, когда она повернулась с растерянным выражением на лице. Перед ее пальцами лоза изогнулась и дернулась в сторону девушки.

Ривер чуть не упала, когда, отступая, зацепилась каблуком за какие-то обломки. Добежав до Ривер, я схватил ее и развернулся. В этот момент лоза напала. Растение поразило мою спину. Колючие красные листья, словно осколки стекла, разрезали мою рубашку и кожу в попытке добраться до плоти.

— Черт! — выругался я в тот же миг, когда лоза издала громкий крик удовольствия.

Протянув руку за спину, я обхватила трехдюймовую толстую лозу. В то же время вокруг собрались другие лозы, которые пытались загнать нас в ловушку. Ривер ахнула, когда лоза задела ее щеку. В тишине раздался еще один крик растения. Когда на коже Ривер появилась кровь, скатываясь капельками по лицу, мои клыки вытянулись.

Все красные листья встали дыбом. Они делали странные дрожащие движения. Я уже был свидетелем подобного нападения. Тогда лозы были пойманы в ловушку глубоко в недрах Ада, питаясь любыми объедками, которые бросали им. Но теперь они открыли для себя пир на Земле. Иглообразные усики под листьями извивались и нетерпеливо подрагивали.

Я притянул Ривер ближе, пытаясь защитить от лоз, покушающихся на мою кожу. Я схватил растение, когда оно впилось в плоть моего запястья, разрезая до кости. Пламя охватило мою руку и спину, опаляя лозу, из-за чего в тишине раздался ее полный боли крик. Я сорвал с себя горящую рубашку и отбросил ту в сторону, прежде чем ткань успела обжечь Ривер.

Девушка зажала уши руками, когда пламя охватило лозы, поджигая листья, из-за чего крики агонии стали эхом отдаваться от стен. Я старался как можно дальше держать свое пламя от Ривер, но когда оно все же стало распространяться по ее рукам, то я понял, что девушка не отпрянула.

Ее способность высвобождать огонь подпитывалась страхом, но, как и ее сила контролировать поток жизни, оказалось, что также она реагировала и на меня. Я не знал, поняла ли Ривер, что ее пламя соединилось с моим, так как она все еще стояла, согнувшись и спрятав голову от лоз. Как мое пламя не причиняло ей боли, так и ее пламя не обжигало меня.

Отпустив Ривер, я отступил. У меня перехватило дыхание, когда я осознал, насколько Ривер с низко опущенной головой, сгорбленной спиной и пламенем, защищающим и напоминающим сложенные крылья, прижатые к позвоночнику, была похожа на ангела. И все же в Ривер, когда она выпрямилась, было что-то совершенно демоническое, особенно в огне, окружающим ее.

На этот раз ее одежда не сумела избежать контакта с огнем, из-за чего рубашка и лифчик упали, обнажая плоть. Раковины на ее ожерелье нагрелись, но не потрескались, так как пламя не поглотило их полностью.

Ривер сосредоточилась на лозах, все еще извивающихся и скользящих по стене. Они словно сомневались, готовы ли отважиться снова напасть или уйти без боя. Подняв руку, я сделал выбор за них и поджег остальные. Ривер тоже подняла руку, добавляя свое пламя в развернувшееся пекло.

Лозы начали увядать и ломаться, крича и падая на мусор, разбросанный по полу. Ривер опустила руку, когда пламя погасло, и шагнула вперед. Даже без объяснений я понял, что она собиралась потушить огонь. Я схватил ее за запястье прежде, чем она успела это сделать.

— Мы должны выбраться отсюда, — рявкнул я.

— Но церковь сгорит, — запротестовала Ривер.

— Мы не можем остановить это, — дым поднимался от груды обломков под нашими ногами. Пламя пожирало лозы и ползло к тому, что осталось от потолка. — Уходим.

Я приподнял Ривер, прижав ее к своей груди и стараясь максимально закрыть своим телом, а затем направился к отверстию, через которое мы вошли.

— Эти твари мертвы, верно? — спросила она.

— Которые обитали здесь, — ответил я.

Ее лицо побледнело.

— Здесь?

— Скоро они распространятся повсюду.

— Отлично.

Мне стоило уделить больше внимания тренировке Ривер. Впрочем, я и сам должен был быть более подготовлен, но мне и в голову не приходило, что когда-нибудь печати будут сломлены, не говоря уже о скорости происходящего. Лозы были спрятаны за шестой печатью, значит, четвертая и пятая тоже были уничтожены, а их обитатели — свободны.

Гончие. Я чувствовал, что они были живы, но случилось нечто действительно серьезное, раз были открыты еще три печати. Сколько еще пало печатей, о которых мы не знали?