Вынуждающие обстоятельства

Вася перевернул тело Мишки на спину:

– Готов.

Один из его друганов увидел меня:

– Гля, Васек, да у нас тут свидетели нарисовались!

Мажор встал с корточек и пошел в мою сторону. Я уже сумел побороть слабость и смог подняться, держась за стену дома. Он вытащил нож из кармана:

– Мне тут свидетели не нужны. Придется и тебя порешить вместе с ним.

Я молчал, понимая, что ничего не могу сделать. Убежать было нереально: гитара за спиной, плюс еще их трое. Магия мне тоже не помогла бы: я слишком слабо ее знал на тот момент. Драться я тоже особо не умел. Поэтому я мог только и делать, что смотреть на поблескивавшее в свете фонаря лезвие ножа. Мажор усмехнулся:

– Какой бесстрашный и молчаливый. Впрочем, это тебя не спасет. Ты пойдешь следом за своим дружком.

Он замахнулся лезвием. Я попытался увернуться от замаха, но, к сожалению, его удар был быстрее и точнее, чем я ожидал. Лезвие воткнулось мне в правый бок. Я рухнул на асфальт, держась за бок. Боль была очень сильной, и я почувствовал, что по телу начинает разливаться холод. Мажор плюнул на землю:

– Удачной дороги в ад! Поехали отсюда!

Вася запрыгнул в Хаммер и уехал со своими дружками. А мое сознание, тем временем, начало затуманиваться. Помощи ждать было неоткуда: улица все также была пустынна. Встать не было ни сил, ни желания. Я умирал, как это ни прискорбно. И скоро я встречусь со своей семьей. Все, на что мне хватало сил – выдернуть нож из раны окровавленными руками, хоть это и отозвалось новой болью.

Неожиданно я вспомнил о свитке, который лежал в моем кармане. Я задумался настолько, насколько было возможно при смерти. Я понимал, что этот свиток был моим единственным выходом. Я так и так умер бы. Но вдруг при прочтении свитка у меня появлялся призрачный шанс что-то изменить?

Я помнил текст наизусть, но решил на всякий случай достать свиток, чтобы гарантированно не сбиться. Непослушными пальцами, оставляя пятна крови, я вытянул пергамент из кармана и начал читать текст. Сознание уже почти не воспринимало действительность вокруг меня. Когда я прочел последнее слово, вокруг меня заклубился синий дымок. Потом он превратился в синеватый портал, в который меня затянуло. Все вокруг почернело, и я потерял сознание…

====== Патрульный отряд ======

Комментарий к Патрульный отряд Начинается повествование, в котором главный герой оказывается в новом мире и в той сущности, в которой он будет пребывать 98% времени повествования

Постепенно чернота вокруг меня рассеялась, уступив место яркому солнечному свету, который пробивался сквозь густые кроны деревьев. Лучи обжигали глаза, подобно кислоте, и я закрыл глаза ладонью, защищая их от слишком яркого света.

Осознав, что я не умер, а вполне себе живой, я вспомнил о погибшем друге. Мишка… Прости, что я стал причиной твоей смерти. Ты пожертвовал собой, чтобы отвести от меня гибель…

Пока я пытался открыть глаза, прикрытые ладонью от солнца, я ощущал, что лежу… на траве? Вторая ладонь явно чувствовала траву под собой. Значит, тот свиток не был бутафорией. Я явно переместился куда-то. Вот только куда? На Землю ли? В то же время? Может, это вообще другой мир? Впрочем, пока глаза не могли привыкнуть к свету, я не мог даже оглянуться вокруг себя. Одно я мог сказать точно – рана в моем боку, если она и оставалась, больше не болела. Этот факт уже приободрил меня.

Постепенно глаза перестало раздражать лучами света, и я смог их открыть. Увиденное поразило меня. Нет, меня поразило не то, что я видел, а то, как я видел. Я никогда не жаловался на зрение. Но тогда я видел все очень четко. Я мог видеть прожилки на листьях, которые находились примерно метрах в пяти от меня. Я помотал головой, но четкость зрения никуда не исчезла. Даже мой левый глаз, на котором, как я знал, был легкий астигматизм, видел все очень зорко. Тут мне осталось только принять этот факт.

Я сел на траве, пытаясь подняться. Бросив взгляд на ладони, я едва не подпрыгнул. У меня были мохнатые ладони с когтями! Я вскочил на ноги… и сразу же рухнул обратно. Я абсолютно не мог стоять. Я посмотрел на свои ноги. Ноги? Е-мое, у меня же лапы! Я лихорадочно осмотрел себя полностью, насколько мог. Я был весь покрыт шерстью, и у меня был волчий хвост. Неужели моя фамилия была понята слишком буквально? Но в моем облике были… некоторые странности. Я стал волком, но при этом во мне сохранились черты человека.

Сняв с себя зеленоватую летнюю куртку и белую футболку, я осмотрел свою грудь. После этого я разделся полностью, ибо рядом со мной никого не было. Джинсы и боксеры заняли место на земле рядом с курткой и футболкой. Не решившись снова встать, я оценил новое тело. Руки, хотя я подозревал, что все-таки лапы, были определенно человеческими. Единственное, что отличало их от человека: густая серо-серебряная волчья шерсть и когти волка вместо ногтей. Ладони и пальцы, а также все мышцы, кости, локти и запястья были родными, человеческими. Все шрамы, которые были у меня раньше, также оставались на месте. Несмотря ни на что, я предпочел называть новые конечности лапами.

Грудь и живот у меня остались такими же, как и были раньше, но были, как уже очевидно, покрыты шерстью. Спина, судя по ощущениям, тоже была обычной, только покрытой мехом. Отличительно чертой была более пышная и густая шерсть на груди и шее, по сравнению с остальным телом. Раны в боку не было, и это меня очень сильно поразило. Как будто и не было нападения и ножа Васи Мажора, торчащего из моего бока перед тем, как я из последних сил читал тот загадочный свиток. Остался только белый шрам загадочной формы в виде слегка изогнутой линии.

Я пошарил по карманам куртки. В одном из карманов я нашел тот пергамент, который перенес меня в этот мир.

Только тогда я заметил, что на моей левой лапе остались часы. Они показывали, что было первое июня две тысячи тринадцатого года, 0:37. Правда, была какая-то странная особенность. Что секундная стрелка, что цифровое обозначение секунд двигались по циферблату и изменяли свое значение не каждую секунду, как положено, а через больший промежуток времени. Специально я посчитал про себя этот промежуток. Ровно двенадцать секунд. Именно столько времени занимало у секундной стрелки и ее цифрового аналога сдвинуться на одно деление или изменить цифру. Судя по часам, я пролежал без сознания всего лишь около двух часов, ибо на меня напали тридцать первого мая, около десяти-одиннадцати вечера. Тогда почему часы показывали ночное время, когда солнце находилось в утреннем или дневном положении? Более того, трава подо мной была примята так, как будто я лежал здесь около дня.

Оставив ответ на этот вопрос на более позднее время, я продолжил осматривать себя. Хвост я не стал особо рассматривать: он был обычным, волчьим. Забавное было в том, что в моих джинсах на заднице появилась дырка, в которую вставлялся хвост.

Вплоть до колена шли обычные бедра, покрытые шерстью. А вот уже ниже колена шли самые настоящие волчьи лапы. Теперь я понял, почему я не мог на них встать. Я упустил из вида тот факт, что волки, как и многие млекопитающие, ходят, опираясь не на всю стопу, а только на пальцы. А я пытался действовать как человек, стараясь встать на всю стопу, что в моем нынешнем состоянии было анатомически невозможно. Про себя я отметил, что мои стопы на задних лапах украшали настоящие подушечки, как у волка. Я с упоением их потер. Только теперь я понял, почему собаки и кошки так балдеют, когда им почесывают подушечки. Только у них они были на всех лапах, а у меня только на стопе.

Тогда возникла догадка: я же стал антропоморфным фурри-волком! Ну, теперь мне не надо особо задумываться о том, как я выгляжу. Я очень долго увлекался темой фурри. Тогда у меня, получалось, была голова волка. Жалко, что рядом не было видно хотя бы обычной реки, чтобы увидеть свое отражение полностью.

Я натянул всю свою одежду обратно. Очень долго просовывал хвост обратно в отверстие в джинсах. Посидев какое-то время в траве и привыкнув к ощущению мохнатого тела фурри-волка, я попытался встать. На этот раз я смог удержаться на лапах, и через минут десять научился ходить, не пошатываясь и не падая. Мое новое тело начинало мне нравится. У меня была тайная мечта побыть волком, и теперь она осуществилась.