Вынуждающие обстоятельства

Я не говорил об этом раньше, но я панически боюсь высоты. До дрожи в коленках. До ужаса. Я боялся упасть даже с трехметровой высоты при неустойчивом положении, а тут подо мной было явно около ста метров свободного падения.

Я понимал, что долго не протяну, если меня не вытащат. Задние лапы уставали стоять на узком карнизе, поэтому мне приходилось их менять. Я попытался подозвать коня:

– Зогмо’с, милый, подойди, пожалуйста, ко мне.

Конь было дернулся, но веревка не дала ему подойти, хотя меня от него отделяло всего несколько шагов. Я проклял себя за решение спешиться и привязать коня. Жаль, я бы мог ухватиться за коня и вылезти. А лапы все скользили и скользили.

Котенок стоял и смотрел на меня голубыми глазенками. Я прохрипел:

– Эйнар, сделай что-нибудь!

Понимаю, что это было сказано уже от безысходности, но мне больше ничего не оставалось. Неожиданно котенок что-то коротко мяукнул и одним прыжком достиг веревки, которая держала Зогмо’са привязанным к скале. Котенок начал царапать и кусать веревку, пытаясь перегрызть ее. Видимо, жеребец тоже понял его замысел и начал натягивать с силой веревку, пытаясь освободиться от связывавших его пут. К сожалению, связка была подобрана лично Рамзи, чтобы ее было не так просто порвать, поэтому работа шла медленно. Я чуть не взмолился:

– Быстрее, мать вашу, я сейчас упаду!

Еще пару натяжек – и конь порвал веревку, громко ржа. Эйнар что-то мяукнул и упал со скалы, потому что теперь ему не за что было держаться. Зогмо’с сделал несколько шагов по направлению ко мне, и порванная веревка оказалась возле меня. Я судорожно схватил ее левой лапой, и конь начал отходить назад, вытягивая меня. Громко пыхтя и матерясь от усердия, я все-таки вылез на твердую землю и обессилено рухнул, переводя дыхание и пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Я был спасен…

Я не знаю, сколько я пролежал. Мне казалось, что полученный шок был таким сильным, каким еще никогда не был в моей жизни. Даже после аварии с КАМАЗом я чувствовал себя не таким опустошенным, как сейчас.

Над головой раздался голос:

– Смотрите-ка, кого я поймал!

Я вскочил на лапы, и увидел, как зверь в рельефных темных доспехах Цепных Мечей держал перед собой Вейлин, и клинок его меча касался ее горла. Я запаниковал, но выхватил посох, притороченный к седлу Зогмо’са. Лин смотрела на меня испуганно:

– Мирпуд!

Я выпустил лезвие с конца посоха:

– Отпусти ее.

К сожалению, из-за шлема я не видел, какая принадлежность была у Чойг-Ма’л, но зверь был явно не из робкого десятка:

– С чего бы этого?

Я обратился к Вейлин:

– Где все, что случилось?

Ответом мне была тишина. Цепной сказал со страшным хохотом:

– Все умерли. Осталась твоя подружка.

Лезвие меча надавило на горло, и я отчетливо увидел, как проминается кожа под сталью оружия. В глазах магессы теперь была только пустота смирившейся со своей участью. Я опустил посох:

– Что ты от нас хочешь? Отпусти ее, и я сделаю, что ты попросишь, только не причиняй ей зла.

В этот момент я понял, насколько я готов низко пасть, лишь бы Вейлин была жива. Цепной наклонил голову:

– Ты ведешь себя как последний трус, который не умеет сражаться. Терпеть не могу таких. Из-за этого она умрет.

Лезвие меча прошло по ее горлу, перерезая его слева направо. Я закричал:

– Лин!!!

К сожалению, поздно. Волчица с остекленевшим взглядом рухнула на землю, обагряя ее кровью из перерезанного горла. Чойг-Ма’л засмеялся… и исчез. После этого я потерял сознание.

Очнулся я возле тракта. Надо мной склонился Рамзи:

– Проклятый дери, напугал ты меня, Мирпуд. Думал, тебя уже не растолкать.

Я поднял на него опечаленный взгляд:

– Вейлин…

Над ухом раздался такой близкий и родной голос:

– Меня кто-то звал?

Я буквально махом отполз от Рамзи на несколько метров назад задом наперед. Нет, мне не почудилось. На меня смотрела волчица, вопросительно поднимая бровь:

– Менестрель, ты чего?

Я на карачках подполз к ней и тронул ее за колено:

– Но… ты же мертва.

Вопрос в глазах магессы сменился недоумением:

– Мирпуд, ты с неба рухнул? Я живая и умирать не собираюсь пока что!

Я не сдержался и буквально повалил ее на землю, крепко прижимая ее к себе:

– Лин, ты жива… Я так переживал за тебя…

Волчица запищала и с трудом смогла вырваться из моих объятий:

– Мирпуд, пусти же меня!

Я посмотрел на Рамзи и Вейлин с полным недоумением:

– Что это было? Почему все потерялись? Откуда посреди зеленого поля появился каньон и каменистая почва?

Рамзи потер щеку:

– Каньон? Каменистая почва? Мирпуд, ты чего-то путаешь. Там не было никакого каньона. Там была зеленая трава, как и должно быть. Правда, я видел какой-то холм, которого точно не было раньше, но в остальном было зеленое поле.

– Но я едва не свалился в глубокий каньон… И Вейлин перерезал горло воин из клана Цепных Мечей. У Зогмо’са должна быть порвана веревка, которой я его привязывал к скале…

Лучник медленно встал, сопровождаемый взглядом малость ошалевшей волчицы:

– Да, это было в высшей степени странное поле: я видел туман, который нас разъединил. Но тебя, Мирпуд, я нашел лежащим возле какого-то неглубокого оврага. Да, рядом была скала, стоял твой конь с порванной веревкой и твой котенок, который постоянно пытался разбудить тебя. Но ты лежал на траве. Неужели тебе каньон причудился из неглубокого оврага? Там всего было ярда три глубины, не больше.

Я потер голову:

– Подождите, подождите… Так это что, мне все показалось? А что видели вы в тумане?

Первой высказалась Вейлин:

– Я оказалась после тумана на дороге, причем не на этой. Светило яркое солнце, и мне встретился Иерарх Бойдул. Он ничего не сказал, но пытался схватить меня и куда-то увести. Я вырывалась, пыталась применять против него магию, но у меня ничего не получалось. Потом он попросту исчез, снова появился туман, и потом я очнулась уже здесь. Меня вытащил Рамзи.

Я поднял голову на лучника:

– Так ты что, нас двоих тащил?

Хорек пожал плечами:

– А что тут такого? По траве это не так сложно. Взял обоих за шиворот и потащил. Правда, Лассу мне пришлось поискать, но и ее я нашел. Правда, дальше, чем вас двоих.