Выпускной Альфа Прототип

— Есть новости из других районов? — спросила Лена у сопровождающего их солдата. — Что с городом?

— Восточный сектор под контролем, — ответил тот сухо. — Северный и западный в процессе зачистки. Центр... — он помедлил. — Центр почти полностью заражён. Концентрация слишком высока для наземной операции. Рассматриваются другие варианты.

— Какие варианты? — Антон почувствовал холодок по спине.

Военный не ответил, но его молчание было красноречивее слов.

Они приближались к лагерю. За рядами колючей проволоки виднелись палатки и военная техника. И люди — живые, нормальные люди. Десятки выживших, спасённых из кошмара.

— Мы справились, — прошептала Лена, сжимая руку Антона. — Мы выжили.

Но в её голосе не было радости. Только усталость и пустота. Слишком много потерь, слишком много ужаса. Такие раны не затягиваются быстро.

***

Они прошли через контрольно-пропускной пункт, где их тщательно осмотрели на предмет укусов и других ран. Затем медицинская палатка — анализ крови, прививки, перевязка лодыжки Антона.

— Есть радиосвязь? — спросила Лена у медсестры, заканчивающей обработку ссадин на её руках. — Нам нужно узнать о близких.

— В штабной палатке, — кивнула та. — Но предупреждаю: связь только с эвакуационными центрами. Если ваши родные не там...

Она не закончила фразу, но и так всё было понятно.

К вечеру их разместили в общей палатке для гражданских. Выдали сухой паёк, воду, одеяла. Впервые за два дня они могли поесть досыта и не бояться каждого шороха.

Но ночью, устроившись на походной койке, Антон не мог сомкнуть глаз. Перед ним проносились образы прошедших дней — оскаленные рты мертвецов, кровь на школьных стенах, последний крик Димки. Он думал о родителях, о том, пережили ли они начало апокалипсиса. О том, сколько знакомых лиц он больше никогда не увидит.

А ещё о странной боли в груди, которая появилась несколько часов назад. Сначала тупая, почти незаметная, она постепенно усиливалась, растекаясь по телу жгучим ядом. Он списывал это на усталость и стресс.

Но глубоко внутри, в темных закоулках сознания, зарождалось страшное подозрение. Ведь тот зомби мальчишка, который внезапно появился из переулка возле баррикады, что резко кинулся, пусть и удалось исбежать укусов... но он заметил царапину на шее. Маленькую, незначительную ранку, которую не увидели даже медики в лагере.

Но достаточную, чтобы вирус проник в кровь?

Антон сжал кулаки, чувствуя нарастающий жар.

ТОГДА

Сердце колотилось в груди как сумасшедшее, когда Антон и Лена бежали к площади, где виднелись фигуры военных. Спасение было так близко — всего несколько сотен метров до людей в защитных костюмах с оружием, способных защитить их от кошмара, преследовавшего последние дни.

— Быстрее! — крикнула Лена, дёргая его за рукав. — Они нас заметили!

И действительно, один из солдат повернулся в их сторону, поднял руку, указывая на бегущих подростков. Другие тоже обратили внимание, кто-то даже начал двигаться им навстречу.

Антон никогда в жизни не ощущал такого облегчения. После всего пережитого в школе, после смерти Димки и стольких других, после ужаса и безнадёжности — спасение наконец стало реальностью, а не отчаянной мечтой.

— Почти дошли, — выдохнул он, чувствуя, как дрожат от напряжения ноги. — Ещё немного...

Переулок возник неожиданно — узкий проход между полуразрушенными зданиями справа от их маршрута. Антон не обратил бы на него внимания, если бы не движение тени, мелькнувшей на самой границе поля зрения.

Он повернул голову — всего на секунду, продолжая бежать — и увидел его.

Маленькая фигурка, не больше десятилетнего ребёнка, с растрёпанными волосами и в когда-то белой, а теперь покрытой грязью и кровью рубашке. Школьная форма младших классов. Один рукав оторван, обнажая тонкую руку с заметными следами укусов. Лицо наполовину скрыто свалявшимися волосами, но видимая часть искажена гримасой животного голода.

Мальчик-зомби стоял неподвижно в тени переулка, будто оценивая пробегающих мимо подростков. Его голова слегка наклонилась, как у хищной птицы, рассматривающей потенциальную добычу.

"Он нас не заметил," — мелькнула в голове Антона обнадёживающая мысль. — "Мы слишком быстро движемся, а он, похоже, ослаблен..."

Именно в этот момент маленький зомби прыгнул.

Движение было молниеносным — не медленное, шаркающее перемещение типичного зомби, а точный, почти кошачий бросок. Возможно, недавнее превращение сохранило большую часть моторных функций, а детское тело, лёгкое и гибкое, позволяло двигаться быстрее взрослых мертвецов.

— Берегись! — крикнул Антон, резко толкая Лену в сторону и сам отшатываясь от траектории прыжка.

Мальчик-зомби пролетел между ними, приземлившись на четвереньки, как животное. Издал высокий, пронзительный звук — не рычание взрослого зомби, а что-то среднее между детским плачем и вороньим карканьем.

Лена мгновенно вскинула монтировку, готовая защищаться. Антон выхватил нож — единственное оружие, которое у него было.

Маленький мертвец оценил ситуацию со странной для зомби осмысленностью. Вместо того чтобы броситься на вооружённых подростков, он метнулся вбок, к стене здания, используя её как опору для нового прыжка.

Антон попытался уклониться, но усталость последних дней сказывалась. Его реакция была на долю секунды медленнее, чем нужно. Он почувствовал, как что-то острое — зубы? ногти? — скользнуло по шее, когда мальчик пролетел мимо него.

Лена не растерялась. Её монтировка описала короткую дугу и врезалась в голову маленького зомби, когда тот приземлился. Раздался глухой хруст, и тело обмякло, уткнувшись лицом в асфальт.

— Ты в порядке? — выдохнула Лена, глядя на Антона расширенными от адреналина глазами.