Выпускной. В плену боли

— Завязать тебе глаза и руки.

— Извращенец…

— Ты тоже такой будешь, — делаю шаг, другой, отбегаю от него, но он ловит меня и бросает на кровать... Верчусь под ним, задыхаясь от смеха, но Демьян ловко перевязывает мне руки. Не сильно, можно развязать, но я не хочу…. Мне нравится эта игра… Игра с Демьяном.

Он садится на меня, завязывает глаза, погружая в полную темноту. Щелкает где – то рядом, словно проверяя, чтобы не видела ничего. Все чувства внутри крутит водоворотом, словно смешиваясь и перестраиваясь. Зрение пропадает, зато слух и осязание обостряются. Теперь каждое касание, как удар тока, каждый звук как эхо… Стоит Демьяну коснуться моей груди, как я вскрикиваю.

— Воу, потише, родная. А то проиграешь очень быстро.

Я и сама это понимаю. Стискиваю зубы и терплю чувственную пытку. Демьян отходит, возвращается, наливает что — то прохладное между грудей. Нарывает ладонью и начинает втирать…

— Это масло, судя по запаху…

— Ага. – хрипит он, продолжая сидеть на мне и трогать пальцами ложбинку, еще даже не коснулся нормально груди, а меня уже всю крутит от возбуждения. Пальцы в кулаки сжимаю, ощущая, как между ног влажно и мокро, а под ягодицами растекается пятнышко.

Он вдруг касается подушечками пальцев сосков, не нажимает, лишь гладит по самому кончику, выводит мое либидо из зоны комфортно, вынуждая стонать в голос. Но это только начало, кажется Демьян действительно давно мечтал о моей груди, потому что все свое внимание он уделяет именно ей. Гладит, сжимает, порой шлепает ладонью, вызывая вскрики и стоны. Я не чувствую своего тело, я лишь струна, на которой Демьян умело играет эротическую партию. Я на грани, между ног огнем горит, а воздуха все меньше.

— Демьян!

— Умоляй, — шепотом возле уха, языком касается. – Прошу тебя, умоляй.

— Не-а, — мне нравится это ощущение полной невесомости, когда оргазм маячит где – то близко, а ты сама словно над пропастью висишь… — Продолжай мне нравится…

— Вот же ты сучка… Устало откидывается он и глаза мне открывает. Сверху зависает, губами мажет по рукам…

— А руки.

— Я подумаю, — поднимается он во весь рост, скидывает штаны и начинает кукарекать и прыгать. У меня от смеха слезы на глазах… Это просто нечто… А его член так забавно болтается, как тряпочка на ветру

— Смешно тебе? — развязывает руки. – А потом кто – то это обязательно сольёт в сеть.

— То есть лучше пусть секс, чем куковать?

— Ну можно сказать и так, — фыркает он и пальцы с моими переплетает. Он спокоен и расслаблен, а я вот наоборот хочу сильнее. Теперь я вижу его, теперь я хочу его. Седлаю сверху, пальцами глажу грудь, живот, член, который тут же дергается и набухает.

— Ты же не хотела?

— Мяу…. – наклоняюсь, сосками по его груди веду. – Мяу, мяу…

— Дрянь какая, а, — усмехается Демьян, шлепает меня по заднице, приподнимая и тут же на себя насаживая. Сильно, до самого конца. Я вскрикиваю, царапаю его кожу и тут же захлебываюсь в оргазме, что током пробирает меня насквозь… — Охуеть, ты кончаешь…

Демьян не дает мне слезть с его члена, ждет, пока я мышцами стягиваю его, сам дышит через раз… А стоит мне глаза открыть, как в несколько рваных сильных движений кончает сам, заполняя меня до краев…

Стук

Стук

Стук

Мы дергаемся как будто от выстрелов. Вскакиваем. Словно по команде… Просто кошмар…

Демьян идет к кладовке, достает оттуда контейнер. Там листок. Демьян читает его, а мне не показывает. Сминает. И вдруг поднимает руку и фак показывает.

— Вот тебе понял? Мы ничего этого делать не будем. Мы больше вообще делать не будем, пока ты не придешь сюда и не покажешься…

— Что там? Список?

— Одно единственное условие.

Глава 38. Демьян Одинцов

— Что там, Демьян?! — в груди разливается ядом страх. Я, кажется, привык к этому ощущению постоянного пиздеца, который лишь разбавлялся похотью и нежностью.

В какой-то момент готов был даже сдохнуть, чтобы просто выйти отсюда, а теперь не хочу. И Асю терять не хочу.

Пусть здесь всю жизнь, пусть трахаться на камеру и кино смотреть — не самая хуевая жизнь…

Но, сука, только бы жить!

Рядом.

Вместе.

– Ну, что там?

— Ничего. Давай лучше пожрем.

— Ну, уж нет, отдай, посмотрю, — тянет руку, а я зажимаю ее в тисках, к себе прижимаю. А потом толкаю и бумажку отдаю. – На, я пока жрать приготовлю, чувствую, нам еще нескоро пировать придется.

Если придется.

Пока Ася стояла с запиской, я ставил воду и ждал, пока она закипит.

Минута, другая, и вот моя девочка уже рядом, спокойно нарезает кусочки курицы. Ножом. Ловко орудует им.

В голову сразу дурацкие мысли лезут, что она, выросшая на ферме, должна ловчее с ним обращаться, если бы нам предстояло отвоевать место в этой Вселенной. Одно место.

— Что?

— Это неплохой выход. Меня там, все равно, никто не ждет, а ты выйдешь на свободу, вернешься к своим мечтам. М?

— Мечты имеют свойство меняться. Теперь я мечтаю о тебе и нашей свадьбе. Как-то не вяжется с твоей смертью, как тебе кажется? — закидываю макароны. Ася ставит курицу жариться. Это будет королевский обед.

— Мечты могут поменяться, если меня рядом не будет…

— Заткнись! Я не буду тебя убивать! И закроем тему…Я вообще - то тебе только что замуж предложил выйти... А ты даже внимание не обратила...

– Обратила...

– Так ответь что-нибудь!

– Я согласна!

– Спасибо!

— Ладно, ладно, не кричи только, — подходит Ася близко, а я носом запах ее волос втягиваю. Острый, сладкий, почти удушающий.

— Не буду кричать. Прости. И давай, оставим эти глупости… — хочу поцеловать Асю, но отвлекает стук. Дергаюсь, как от удара, иду к двери и резко открываю. Новая записка. – Да, как ты заебал!

Открываю и вздыхаю. Этого следовало ожидать.

— «Ася, он, все равно, убьет тебя, не пора ли нанести удар первой?» — читаю вслух, а Ася усмехается.

— Он пытается настроить нас друг против друга. Но у него не получится ничего.

— Правильно. Главное, держаться вместе… — мы заканчиваем готовить обед, когда внезапно гаснет свет. Полностью. Весь… Мы застываем в тех же позах, что и были. Глаза не могут привыкнуть к кромешной тьме. Страх поглощает, заставляет дрожать все тело…