Выпускной. В плену боли
Шрифт:
— Нет. Конечно нет.
Мы, пошатываясь, поднимаемся, идем в кровать… Знаю, что заслужили многое из списка, но желудок забит, а смотреть на еду больше не хочется, как и на друг друга. Ася тут же отворачивается, накрываясь покрывалом, а я беру комикс, чтобы раскрасить его.
Стук.
Стук.
Стук.
Ася не двигается, а я кидаю всю коробку с книгами в стену.
— Дай нам поспать, урод! — ору… Книги по всему полу, Ася спит, а я и сам на последнем проценте заряда.
Новый стук и я вскакиваю.
Иду к двери, распахиваю.
—
Внезапно по всему пространству раздается гудение, а комната наполняется странным запахом. Я втягиваю его носом, узнавая с пол пинка. Конопля.
Бодрит моментально, и я прыгаю в сторону ванной, достаю грязную тряпку и возвращаюсь к Асе. Прикладываю к ее рту, носу, она смотрит на меня, ничего не понимает, но не дергается.
— Это наркотик. Если сильно большая доза и убить может, — дышу через тряпку, но бесполезно, пары и запах уже проникают в меня, отравляют кровь, заставляют пространство менять, растягиваться, сжиматься…
Я закрываю глаза, проваливаясь в водоворот сознания, все глубже и глубже, словно на самое дно океана, где нет ничего… Сквозь темень открываю глаза и вижу дерево с толстыми ветвями, что колышет ветер, а солнце играет красками на сочных зеленых листьях. Возле дерева сидят двое детей… Худой мальчик с черными волосами и светловолосая девочка.
— Мы правда самые лучшие друзья, да? Ты в школе всем это скажешь?
— Конечно всем скажу. Так ты покажешь? Ну… Что у тебя под юбкой.
— Покажу. Если ты покажешь.
— Давай только на раз, два, три.
— Давай…
— Раз…
— Два…
— Три…
Перед глазами темнеет, но я снова на том же месте, только тут пусто… И даже дерева больше нет. Только большой пень и на нем девушка рыдает.
— Ась… Ася! — зову ее, но она не слышит, лишь горько плачет… Пока вдруг к ней не прибегает тот самый парень, обнимая ее и пряча лицо на своем плече.
Проваливаюсь дальше, оказываюсь в своей комнате, смотрю на кровать, а на ней Ася… В момент выпускного. Платье еще целое. Волосы заплетены в косу. На губах играет таинственная улыбка.
— Я так ждала этого…
— Волнуешься? – говорю не своим голосом, но ближе подхожу. Снимаю заколку, распускаю волосы.
— Немного… Хотя мы столько всего делали, что лишение девственности всего лишь рубеж…
— Мы пройдем его вместе…
— Да, вместе. Вместе нам ничего не страшно.
— Вместе нам ничего не страшно, — шепчу, накрывая сочные губы, толкая девчонку на кровать, и раздвигая ноги. Я так долго ждал… Так долго терпел… Еще немного. Еще чуть — чуть…
— Я люблю тебя, Демьян. Так люблю…
— Я люблю тебя Ася…
Только расстегиваю ширинку, как кто – то начинает меня трясти. Открываю глаза и испуганно кричу, когда вижу перед собой кошмар. Реальную Асю. В моей гнилой реальности. С синяками на лице, с пятнами засосов на шее.
— Долго я был в отключке? — отворачиваюсь, шумно дышу. Я снова хочу туда. К той Асе, которая не видела меня слабым, беспомощным, насильником. К той Асе, которая любит меня… К той Асе…
— Не
знаю. Я сама только очнулась.— Что видела?
— Да так.
— Ну что?
— Бабушку видела. Знаешь, она пока жива была, держала отца в узде. Она не была с ним доброй, скорее наоборот, но меня она любила больше всех на свете. Берегла. С ложки кормила. Молитвы со мной учила. Хочешь прочитаем одну…
— Молитву?
— Да.
— Не хочу.
— А я прочитаю… Может бабушка услышит и поможет. Может бабушка придет… — Она собирает руки в молитвенном жесте и начинает читать молитву, пока я стряхиваю голову, пытаясь развеять остатки дурмана, а может наоборот впитать его в снова, вернуться в свою спальню, к той, что люблю…
Я оборачиваюсь кругом, рассматривая коробки, забитые всячиной, даже коробку с эротическими игрушками, которую мы не использовали и на половину. Кажется, тут не осталось ни угла, где бы мы не трахались, кажется у нас не осталось того, чего бы мы не делали. Противно даже при мысли, что это могут увидеть, что на это продолжает кто – то дрочить.
— Демьян?
— Да что?! — срываюсь, чувствую, как закипаю от бессилия. Мы долбанные марионетки, никому не нужные, почти мертвые… Хочу туда, где жив… Начинаю рыскать по комнате, искать список. Должно быть. Должно…
— Что ты ищешь? Зачем ты его взял! Отдай! Мы все сделали!
— Сделали, да. Значит где – то должно быть…
Роюсь в коробках всякой ненужной всячины, пока не нахожу нужный сверток. Шумно выдыхаю…
— Зачем? — интересуется Ася, пока я сворачиваю сигареты и прикуриваю от плиты… Сначала один, потом второй…
— Чтобы оказаться там, где хорошо. Попробуй.
— Я не хочу, Демьян, это неправильно…
— Да ебаный в рот! Ты мою сперму глотала! Задницу мне вылизывала! Давно ты ли стала задумываться о морали!?
Ася тут же подходит, забирает косяк…
— Давай! Где угодно готова оказаться, лишь бы не с тобой рядом.
— Та же фигня, — втягиваю дым, поражая легкие и мозг, который моментально отвечает яркой вспышкой. Ася закашливается, а я падаю в кресло, погружаясь в мир собственных иллюзий, туда, где нет этого сраного подвала, туда, где я на коне, туда, где я не жертва, а хищник…
Открываю глаза и щурюсь от яркого света, оказываясь в лесу… Напротив Ася в цветастом платье, красивая такая, что в груди щемит…
— Догонишь, поцелую…
— Если догоню, покажешь груди…
— Если, — отворачивается она и со смехом уносится прочь… Все дальше и дальше. Все дальше и дальше… — Демьян! Демьян! Демьян! Не оставляй меня! Не оставляй меня! Демьян! Вернись! Пожалуйста, вернись!
Открываю глаза, делая глоток воздуха, словно был на грани. Передо мной реальная Ася, с ошметками волос, с грязными лицом, с кровью на губе.
— Ты… Ты чуть не умер. Ты отключился! Не кури больше эту гадость! Никогда больше не кури! – эта идиотка берет все и просто уносит. Она сейчас выкинет и больше не останется ничего. Я больше не вернусь в этот прекрасный мир иллюзий.