Выпускной. В плену боли

— Это не похоже на масло.

— Не похоже, — ворчит Демьян, обильно растягивая странную субстанцию внутри моей попки. Веселье заканчивается, когда он снова приставляет головку члена и начинает толкать ее вперед, словно застрявший трактор в непогоду. Снова и снова. Туда-сюда, пока все тело не простреливает болью от неожиданного проникновения столь крупной детали. Я ждала, да, знала, что будет больно, но все равно вою в подушку от того как внутри все распирает.

Демьян отвлекает меня, то поцелует, то заберется рукой между ног и погладит, то рукой грудь приласкает.

От контраста ощущений становится легче, даже когда Демьян толкается дальше, на полную длину, я почти живая, почти не чувствую боли, потому что он умело вовлекает мое тело в игру удовольствия и боли. Он словно играет на той самой гитаре, то самые низкие ноты, то самые высокие. Все быстрее и быстрее, пока его бедра становятся механизмом проникновения, пока я пытаюсь абстрагироваться от боли, что-то и дело заменяет удовольствие. Дергаюсь порой, словно пытаясь убрать чужеродной из себя орган. Пытаюсь вернусь свое привычное положение, которые кажется никогда не станет прежним. Ощущение такое, что меня просто порвали на части, а обратно я собраться уже не смогу.

— Демьян, ты скоро там?

— Сейчас, сейчас, малыш, почти кончил… Ты такая сладкая, не представляешь себе.

— Представлю, как только ты вытащишь из меня свою, — хочу сказать ногу, потому что впечатление именно такое, но Демьян успевает закрыть мне рот и прошипеть в ухо:

— Не подавай идей, ладно? Судя по списку наш извращенец не сильно шарит по деркнету и тусит на порнохабе, пусть там и остается. Нам будет гораздо проще…

Тело тут же пробирает мороз, и я киваю.

— Большую палку, — говорю гораздо тише, чем могла бы.

Удовольствие, что, хотя бы сквозило внутри пресекается мыслями, что мы не одни, что мы под наблюдением, который может делать с нами что угодно… Я просто терплю, пока Демьян закончит, выйдет из меня и отвалится на кровать.

Я встаю с кровати, чтобы в очередной раз дойти до душевой, когда снова раздается стук.

Он буквально поражает раком нервные клетки. Я резко оборачиваюсь, сам Демьян открывает глаза и садиться на кровать…

— Может он записку прислал? — в надежде спрашиваю, потому что заниматься сексом снова я не настроена, я просто не хочу.

Демьян встает, идет к коморке, но к сожалению, ничего не находит.

— Почему так быстро? — спрашиваю глухо, когда Демьян подходит ко мне максимально близко, обнимает крепко, сильно, целует в висок.

Но я не хочу… Не после такого… Мне нужен перерыв. Мне нужно прийти в себя.

— Потому что ему становится скучно…

***

Спасибо всем, кто остается со мной в процессе этой непростой истории....

Клеймо бандита n7D5lNFq

WAnaQ_o8

СЫН ДЯВОЛА

loutmElg

СЕКС - ОПЕКУН

G8gP35a1

СЕКС - ЗАЩИТНИК

Lx4XJanR

НЕВИННОСТЬ НА СПОР

wBSSSxXV

Глава 35. Демьян Одинцов

Стук.

Стук.

Стук.

От этого звука скоро глаз начнет дергаться, а от секса тошнить. С каждым разом кончать оказывается все сложнее. Про Асин оргазм и речи нет. Каждая смена позы мучение, каждое движение внутри становится насилием. На ней синяки от удушения, от наручников, на мне от ударов хлыста. В какой — то момент мы просто отключили сознание, погрузившись с головой в эту пучину порока и аморальной грязи, от которой никогда не отмыться.

Небольшая передышка, чтобы перекусить и снова за дело. Ощущение складывается такое, что мы участвуем в бесконечном порно марафоне на выживание и чем откровеннее секс, тем скучнее становится маньяку.

Чем больше пунктов из списка зачеркнуто, тем сильнее отвращение к удовольствию, которое приходит за болью. Оргазм перестает быть наслаждением, лишь дает понимание, что скоро настигнет новая боль. Я трахаю Асю, а смотреть на нее уже не могу. Переел.

Стук.

Стук.

Стук.

Глаза слипаются, член вялый, но я продолжаю катать его на столь вялом языке Аси.

— Ну давай, малыш, постарайся, еще немного…

— Ну хватит! – толкает она меня, и я без сил валюсь на пол. Пошевелиться бы, но мышцы вата, мозг в смятку. Я лишь могу дышать и шептать…

— Нельзя останавливаться, нельзя…

— Да забери хоть все! Убей, но я больше от меня ты ничего не дождешься! Моя смена на сегодня завершена! Я хочу спать! Я в туалет нормально хочу сходить!

Ася уходит в туалет, и я сквозь сон слышу рыдание. Стону сам, поднимаюсь с трудом и к ней почти ползу. Она даже дверь не закрыла.

Новый стук заставляет вздрогнуть каждой клеткой. С каждой секундой промедления все громче…

— Ася.. Нам надо… — я уже сама не в состоянии, даже поднести руку к члену. Кажется, я больше его не чувствую…

— Не трогай меня! — даже не смотрит. – Не смотри на меня! Такую…

— Да какую такую… Пошли поспим, завтра все обсудим.

— Завтра? Демьян, не будет никого завтра, будет одно бесконечное сегодня… Мы никогда отсюда не выберемся… Мы умрем тут, облеванные, обкончанные и обоссанные, — она встает под душ, крутит рычаг, а воды капают лишь несколько капель… — Неееееет! Нееееет! Демьян, он отключил воду. Он сделал это…

— Это был сквирт, если что…

— Да плевать! Я хочу помыться. Я хочу… Хочу… — она стекает лужицей по стене, сжимается в угол. Я встряхиваю себя, встаю и открываю бачок. Поднимаю остатки ее платья, смачиваю в бачке и подхожу к Асе. Она дергается, бьет меня по щеке, но я больше не чувствую боли, кажется я просто вата, которую можно сколько угодно лупасить и пока я отмываю липкие пятка с ее кожи, она вымещает на мне свою боль и обиды…

Когда дохожу до покрасневшей промежности, Ася просто опускает руки…

— Демьян, я больше не могу.

— Знаю, милая.

— Ты мне противен.

— Это взаимно.

— Мы животные…

— Мы вынуждены ими быть.

— Давай просто умрем.

— Ты просто устала. Мы сейчас поспим, а там будь что будет.

— А если он нас убьет.

— Тогда ты поспи, а я покараулю. Потом поменяемся.

— А если он…

Я устало склоняюсь к ее голове и шепчу опухшими от ласк губами.

— Если он появится, я просто его убью…

— Ты не заснешь?