Выскочка

– Странно это как-то, - сказал Леонид, когда они зашли после работы в столовую, которая к вечеру преображалась в кабак. Макс, как обычно, ничего не заказывал, а Лёня пил противно пахнущий прокисшим хлебом напиток, называемый здесь пивом. Угощать друзей в нижнем так же было не принято.
– Получается, один работает, другой просто сидит и ничего не делает. Неправильно как-то.

Макс обдумал слова Леонида. За сегодняшний день он вообще много успел обмозговать.

– Ты прав, - согласился он.
– Один должен работать мотыгой, а другой поднимать и сразу отвозить мешки на берег.

– Ну, ты даешь, - усмехнулся Леонид, вытирая бороду широкой, мозолистой ладонью.

– С мотыгой больше двух мешков не насобираешь, упашешься.

– А если, скажем, один будет разрыхлять, а второй мешки набивать, так быстрее пойдет?
– осторожно спросил Макс.

– А кто отвозить тогда будет?

– А третий все это добро отвозит на берег. Потом возвращается, а там уже новые мешки поджидают!

Лёня залпом осушил кружку и смачно рыгнул.

– Голова! Получается, можно управиться часа за три и сворачиваться? Только чем заниматься в свободное время? В этой забегаловке днем даже пива не выпить.

– Нет, ты не понял, - сказал Макс, понижая голос.
– Сворачиваться не нужно. Мы просто будем добывать больше ила и получать больше денег. Серьезно. Хватит уже дрыхнуть между ходками и набивать пузо дрянной едой. Лучше потрудиться как следует и поскорее перебраться к цивилам.

Леонид отставил пустую кружку, громко стукнув ей по столу и недоверчиво посмотрел на Макса.

– Это тебе Колян про цивилов наплел?
– спросил он.
– Знаю, он собирается в ближайшем будущем туда на постоянное место жительства. Только кому он там нужен. Скажу по секрету, я не знаю ни одного случая, чтобы простые работяги как Колян или мы с тобой, перебирались в тот район.

Толстый немолодой официант в рубахе навыпуск принес еще пиво. Леонид бросил ему серебряк. Это была плата за две кружки, что Максу с его скромным доходом, казалось верхом расточительности.

– Сегодня мы простые работяги, а завтра - самые успешные на всем прииске, - проговорил Макс.
– Подумай, насколько приятнее будет получать тридцать серебряков в день, вместо десяти.

– Хмм, - промычал Леонид и уставился в дальний темный угол под потолком, словно вдруг заинтересовался висящей там густой паутиной.

Зрачки его мелко подрагивали, выдавая работу ума. Леонид явно что-то калькулировал, и по тому, как медленно расплывались в улыбке его толстые мясистые губы, было понятно, что результат ему нравится.

Тридцать серебряков в день или сто восемьдесят в неделю, по меркам Нижнего Города считались большими деньгами, хотя возможностей их потратить было, по мнению Макса, не так уж много.

Люди, помимо еды и выпивки, тратили накопления на Предметы, аналогов которых в верхнем городе не существовало.

Во-первых, Предметы обладали реальным магическим воздействием, которое могло проявляться совершенно по разному в зависимости от задумки мастера. К примеру, амулет с примесью чистой силы защищал от вредного воздействия ядовитой атмосферы города, легкая куртка со специальной вышивкой согревала зимой лучше, чем шуба, браслеты увеличивали силу удара, а кольцо высокого уровня могло гипнотизировать, подчинять своей воле и чуть ли не превращать воду в вино, хотя тут рассказчики могли и приукрасить.

Кроме этого, в Нижнем не было электричества и чистая сила являлась чем-то вроде источника энергии. В лавках мастеров продавались лампы и фонари, инструменты, вроде дрели или сварочного аппарата и даже подобие телефонов, и все это работало на аккумуляторах чистой силы. Существовали даже двигатели для автомобилей, хотя местные из-за несоизмеримой стоимости предпочитали традиционные паровые.

Во-вторых, Предметы выполняли так же и статусно-ритуальную функцию, наподобие модных брендов в верхнем городе, только с еще более заметным социальным эффектом. Обладатель Предмета высокого уровня внушал автоматическое и безприкословное уважение. Чистую силу в нижнем городе считали не просто некоей субстанцией, но практически преклонялись перед ней, как перед божественной благодатью.

– Согласен, побери тебя Демон!
– воскликнул Лёня.
– Договаривайся с Лабером, а я пойду разыщу Коляна.

Глава 8

Дни полетели, как березовые листочки в ноябре. Лабер, после долгих уговоров, согласился платить втрое при условии, что добыча увеличится вчетверо, так что работать приходилось так тяжело, как никто на этом прииске еще никогда не работал.

Макс лежал в койке, тщетно пытаясь заснуть. После трудового дня, быстро закинув в себя опостылевшую баланду, он старался сразу лечь и отключиться, чтобы восстановиться по максимуму, но в последнее время и эта спасительная возможность перестала его выручать. Во-первых, его мучили периодические приступы кашлы, а во-вторых, в дальнем углу барака по ночам стонал Мотыга - ветеран прииска, который по нелепой случайности потерял свой Предмет пятого уровня и теперь медленно умирал.

Мотыга пользовался авторитетом у говнороек, относились к нему сочувственно и замечаний не делали. Кто чем мог - помогали. Впрочем, до известной степени. К примеру, собрать деньги и купить Мотыге новый Предмет просто не приходило никому в голову. В Нижнем Городе даже говорить о таком считалось занятием крайне непристойным.

На соседней койке Сухой спорил с Коляном, который за последние два месяца изрядно похудел и осунулся.

– Город никогда не прощал выскочек, - сказал Сухой и, запустив руку под драную холщевую рубашку, принялся часать грудь.
– Мне уже сорок лет и я всякого повидал, поверь.

Для коренных жителей это был критический возраст. К сорока годам врожденный иммунитет коренных жителей полностью исчерпывал свой ресурс и, чтобы скоропостижно не отдать концы от страшных болезней, приходилось добывать Предметы.

– Ну-ну, - сказал Колян.
– Много ты повидал, сидя в этом бараке. Если сам не хочешь участвовать, других хотя бы не отговаривай.

– Ты бы хоть раз в жизни сам подумал, а не словами этого выскочки говорил, - сказал Сухой, продолжая почесывать грудь.
– Чем вы занимаетесь? Жилы тянете за лишнюю копейку, а посмотри на себя - кожа да кости остались. Этот кашляет каждую ночь, - он показал на Макса длинным, узловатым пальцем с окровавленным ногтем.
– Скоро кончитесь оба и куда ваши монеты девать? В гробы вам положить?

– Ты нас в гробы раньше времени не клади, - резко ответил Колян.
– На себя посмотри, часоточник.

Сухой рассмеялся. Глаза его лихорадочно блестели.

– Ну да, вы же другую схему теперь придумали, - сказал он.
– Решили, пусть другие спины ломают, а вы бы только денежки гребли, да? Для этого и ходите тут, и народ к себе в бригады набираете. Командовать захотели. Да только видали мы таких командиров. В башне у Безумного Демона до сих пор, наверное, заживо гниют, - он хрипло засмеялся и затем добавил, успокаиваясь и укладываясь на подушку: - Видали мы таких.