Высота в милю

Райан опускает голову между плеч, прежде чем снова поднять ее, его сине-зеленые глаза немного блестят.

— Ты серьезно так думаешь?

Я робко пожимаю плечами.

— Ви, ты мой лучший друг и мой самый любимый человек на всей планете. Я ни разу не сравнивал нас, ни разу. Ты так впечатляешь меня каждый день. Потому, что занимаешься любимым делом и, что не осталась в Теннесси и не согласилась на первого встречного парня, как многие из тех, с кем мы выросли, — Райан делает паузу. — Потому, что не делаешь того, чего от тебя ожидала мама.

Смотрю ему в глаза, и мне приходится прикусить губу, чтобы она не дрожала.

— Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя в моей тени, Стиви, потому что это, блядь, неправда. Я хотел, чтобы ты была со мной в университете и в Чикаго, потому что ты мой лучший друг. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы ты была здесь, но это не значит, что я чувствую себя обремененным или что-то в этом роде. Это мой эгоизм, я хочу, чтобы моя сестра была в моем городе, и у меня есть для этого средства.

Он снова подталкивает меня ногой.

— Больше не скрывай от меня ничего. Я буду прикрывать тебя, несмотря ни на что.

Благодарная улыбка скользит по моим губам.

— Люблю тебя, Рай.

— А я люблю тебя, — он начинает разворачивать лед на своем плече. — Что-нибудь еще, чем хочешь поделиться? Я весь внимание.

— Да, — говорю я и сама себе удивляюсь.

— О маме?

Моя грудь вздымается от глубокого вдоха.

— Да.

— Расскажи мне.

— Ты не обязан соглашаться со мной, и я не жду, что ты будешь выбирать сторону или что-то в этом роде, но я просто хочу, чтобы ты знал, что я устанавливаю некоторые границы, и в настоящее время у меня нет желания разговаривать с ней. Пока она не сможет делать это без своих закулисных комментариев.

— Все так серьезно? — мягко спрашивает Райан. — Я знаю, что ты всегда говорила о том, что мама цепляет тебя, но я думал, что это просто странные отношения между матерью и дочерью.

— Честно, Райан. Она делает это, когда ты не слышишь, и теперь редко цепляет меня в присутствии папы, но из-за нее я чувствую себя полным дерьмом еще со времен колледжа. Мама постоянно комментирует мое тело, волонтерство и отсутствие отношений, и я больше так не могу. Наши отношения сильно повлияли на то, что я думаю о себе, и я должна учится постоять за себя.

Мягкая, понимающая ухмылка скользит по его губам.

— Отсутствие отношений? Ты не рассказала ей о Зандерсе, да?

— Нет, черт возьми. Все, что важно для меня сейчас, я держу подальше от нее.

— Он важен для тебя.

— Да. Кроме тебя, Зандерс для меня самый важный.

На мгновение между нами воцаряется молчание, понимание отражается на лице моего брата.

— Я не пытаюсь втянуть тебя в это, но просто даю тебе знать, что когда она позвонит или навестит тебя, меня не будет рядом.

— Тогда она не будет навещать меня, — заявляет брат.

— Что?

— Она не приедет. Ее сюда не приглашали. Это и твой дом тоже, Стиви, и любого, кто заставляет тебя чувствовать себя дерьмово, не приглашают в наш дом или в нашу жизнь. Меня это не устраивает.

— Райан, тебе не нужно обрывать с ней связи из-за меня. Я не об этом прошу.

— Я знаю. И я не обрываю связи, но, как и ты, устанавливаю границы. Когда ты снова будешь чувствовать себя с ней комфортно, если вообще будешь, тогда она сможет быть в нашем пространстве, но до тех пор — нет.

— Ты сделаешь это для меня?

— Конечно, — он кивает головой. — Не знаю, что еще мне нужно сказать, чтобы убедить тебя, что я тебя прикрою. Это касается и твоих отношений с мамой. Это совершенно нормально — устанавливать границы, когда кто-то относится к тебе не так, как надо.

Мои плечи опускаются. Почему все эти годы я не доверяла своему родному брату в том, что он меня поймет? Но в то же время я не доверяла себе настолько, чтобы отстаивать то, что мне нужно.

— Спасибо.

Райан откидывается на спинку дивана, небрежно перекинув одну лодыжку через колено.

— Итак, Зандерс, — начинает он. — Могу только предположить, что уверенность в себе, чтобы противостоять маме, исходит от него.

— С ним я чувствую себя действительно хорошо, Райан. Он каждый день относится ко мне как к своему первому выбору, а у меня такого никогда не было. Он постоянно напоминает мне, что я… не знаю… что я достойна быть выбранной.

Тихий смех раздается в его груди.

— А я думал, что буду ненавидеть этого парня.

— Значит, ты не ненавидишь его?

— Как я могу? Он поддерживает тебя так, как должен был поддерживать я. Я не знаю его, но, судя по тому, что ты мне рассказала, возможно, у меня все это время было неправильное впечатление о нем.

— Так и есть, — я быстро киваю. — Как и у всех.

Раздается звонок в нашу дверь, и голос швейцара разносится по квартире.

— Мисс Шей, там Инди в холле. Говорит, что она ваша подруга.

Хмурю брови в замешательстве. Инди знает, что я провожу выходные с братом, и она не могла дождаться, когда вернется домой к Алексу. Так какого черта она здесь?

Как только девушка выходит из лифта, все становится предельно ясно. Ее карие глаза покраснели и припухли, на щеках разводы от туши, а ее естественные от природы светлые волосы, спутаны. Она не в своей униформе, но на лице макияж прошлой ночи.

— Инди? Что происходит? — я приглашаю ее войти в квартиру.

— Мне так жаль, что я прервала твои выходные с братом, — плачет она. — Я не знала, куда еще пойти. Мои родители во Флориде присматривают недвижимость, и я не могу вернутся в свою квартиру.

Я заключаю ее в объятия. Ее высокая и худощавая фигура прижимается ко мне.

— Тебе не нужно извиняться, — успокаиваю я. — Что происходит?

Инди делает несколько коротких и прерывистых вдохов.

— Я застала Алекса с другой.

Я отстраняю ее от своего тела.

— Что?

Она судорожно кивает.

— Прошлой ночью. Когда мы рано приземлились, я хотела сделать ему сюрприз, но нашла его в постели с другой.

— Инди, — я сочувственно склоняю голову. — Мне так жаль. Он — кусок дерьма.