Высшая мера

У Апыхтина этим событием стал телефонный звонок, когда он, выпроводив захмелевшего от недоедания поэта, вернулся к своему столу, на котором настойчиво дребезжал-ворковал телефон самого настоящего японского производства.

–  Да!
– сказал Апыхтин, поднимая трубку, весело сказал, напористо, готовый ответить на любой вопрос, решить любую задачу, ввязаться в любое дело, которое было бы по плечу ему самому, его банку, его друзьям, которым он так доверял, которых так любил.

–  Владимир Николаевич?
– спросил незнакомый мужской голос, и первыми же его звуками всю беззаботность Апыхтина как рукой сняло, не осталось в нем ни игры, ни шалости. Голос был служебный, по цвету серый и какой-то неживой - все эти оттенки Апыхтин узнавал сразу.

–  Да, - ответил он и ничего больше не добавил, хотя обычно сыпал прибаутками вроде «я вас внимательно слушаю», «давно ждем вашего звонка», «банк «Феникс» на проводе» и так далее.

–  Говорит капитан Юферев.

–  Очень приятно, - настороженно произнес Апыхтин.
– Слушаю вас.

–  Звоню из вашей квартиры.

–  Так, - Апыхтин с трудом осознавал услышанное.
– Вы хотите сказать… Что-то случилось?

–  Да, - голос капитана был все так же сер и мертв.

Апыхтин почувствовал, что не может стоять, и, обойдя вокруг стола, сел в мягкое глубокое кресло, сел как упал, как опрокинулся навзничь.

–  Что-то печальное?
– спросил он.

–  Да.

–  Совсем печальное?

–  Да, - сказал капитан.

–  Вы сказали, что звоните из моей квартиры?
– Если бы Апыхтин услышал сейчас самого себя, то ни за что не узнал бы своего голоса.
– Как вы туда попали? Вас Катя вызвала?
– Апыхтин невольно задал вопрос, который еще таил в себе надежду на то, что все не так плохо, как показалось ему с самого начала.

–  Дверь была открыта, и я вошел… С сотрудниками.

–  А почему вы решили…

–  Дверь была открыта… Нас соседка вызвала. Вы можете подъехать?

–  Буду через десять минут.

–  Жду вас, - сказал капитан и положил трубку.

В последних его словах прозвучало явное облегчение, и Апыхтин понял причину, понял и ужаснулся - капитан был благодарен ему за то, что он не стал расспрашивать его о подробностях. Похоже, ему было бы тяжело ответить на этот вопрос.

С трудом поднявшись из кресла, Апыхтин подошел к окну - его «мерседес» был на месте, и сквозь лобовое стекло виднелся контур водителя. На журнальном столике все еще стоял коньяк.

–  Я домой, - сказал он секретарше, выйдя в приемную.

–  Что отвечать? Когда будете?

–  Позвоню.

По лестнице на первый этаж он почти сбежал. Кто-то окликал его, кто-то приветствовал - он не находил в себе сил даже обернуться. Что-то ныло внутри, что-то напряглось, болезненно и остро. Чем больше проходило времени после звонка капитана, тем больше он беспокоился, ощущая временами настоящую физическую боль в груди.

–  Домой, - сказал он, опускаясь на переднее сиденье рядом с водителем.

–  Что-нибудь случилось?
– спросил Гена, трогая машину с места.

–  Да.

–  Дома? В банке?

–  Не знаю.
– Апыхтин смотрел прямо перед собой на дорогу, не видя ни дороги, ни машин.
– Быстрее, - сказал он, заметив, что водитель уступает дорогу какому-то слишком уж нахальному грузовику.

–  Понял, - кивнул тот и сразу обошел несколько машин.

Едва «мерседес» остановился у подъезда, Апыхтин выскочил и, не закрывая за собой дверцу, вбежал в подъезд. Лифт стоял внизу, в это время дня он всегда стоял внизу, и Апыхтину сразу удалось подняться на свой этаж. Дверь в квартиру была закрыта, он позвонил и по погасшему «глазку» понял, что его рассматривают. Когда стальная плита отошла в сторону, он увидел на пороге человека в милицейской форме. Тот молча посторонился, пропуская Апыхтина, и тут же снова закрыл за ним бронированную дверь.

Апыхтин остановился, обернувшись к капитану, - он не решался сразу пройти в комнату и выглядел почти беспомощно.

–  Юферев, - капитан пожал ему руку.

–  Они живы?
– спросил Апыхтин почему-то шепотом.

–  Нет.

Апыхтин постоял несколько секунд, глядя в пол, и лишь после этого, решившись, шагнул в комнату. Катя лежала на полу, неловко подвернув ногу, вокруг ее головы растеклось большое кровавое пятно. Апыхтин подошел ближе, опустился на колени, осторожно коснулся пальцами Катиного лба. Вокруг были люди с фотоаппаратами, с какими-то предметами в руках - они стояли в разных концах комнаты и молча смотрели на него.

–  Так, - сказал Апыхтин негромко.
– Так…

Он поднялся, поискал глазами капитана, подошел к нему, хотел что-то спросить, но голос изменил ему, раздалось только невнятное сипение.

–  Там, - сказал Юферев, показав рукой на дверь в другую комнату.

–  И его тоже?

–  Да.

Апыхтин шагнул к двери, постоял перед ней, не в силах сразу войти, оглянулся на капитана и, словно наполнившись от него какой-то силой, толкнул дверь.

Вовка тоже лежал на полу, и его окровавленная голова оказалась как раз на большой карте Кипра. Губы у мальчишки были полуоткрыты, но уже серые, мертвые. Апыхтин почувствовал вдруг сильную, непреодолимую тошноту, слабость, голова его закружилась, и он медленно осел на пол.

–  Потерял сознание, - сказал Юферев. Подняв с пола тяжелый том в глянцевой суперобложке, он положил его на полку.

–  Тут потеряешь, - отозвался эксперт с фотоаппаратом. Но о своих обязанностях не забыл - подойдя к Апыхтину, несколько раз сфотографировал его.

–  Не притворяется?
– спросил Юферев.

–  Посмотри, он совсем зеленый.

–  Принеси воды.

Взяв из рук эксперта литровую банку с водой, капитан тонкой струей начал поливать виски Апыхтина, голову, шею. Через некоторое время Апыхтин шевельнулся, открыл глаза, не в силах сразу стать на ноги, чуть приподнялся, прислонившись спиной к стене.

–  Я не хочу жить, - сказал он негромко и повторил: - Я не хочу жить.

–  А придется, - ответил Юферев, помолчав.

–  Мы на Кипр собирались, - несколько некстати сказал Апыхтин.
– Вовка карту изучал…

–  Поезжайте один. Это самое лучшее для вас сейчас.

–  Что с ними сделали?

–  Жене перерезали горло.
– Голос Юферева оставался таким же мертвенно-серым, без всякого выражения. Не выдержал бы сейчас Апыхтин ни казенного сочувствия, ни соболезнования.

–  А Вовка?

–  Ткнули чем-то в висок. Судя по тому, что смерть наступила быстро, рана глубокая.

–  А почему вы решили, что смерть наступила быстро?

–  Есть некоторые признаки, - ответил эксперт, полноватый, румяный, лысый.

–  Они сопротивлялись?

–  Да.

–  Это тоже можно установить?

–  Предположительно, - уклонился эксперт от подробностей.

Апыхтин все так же сидел у двери, упершись ладонями в пол и откинув голову назад. Он старался дышать глубже, каждый раз полностью выталкивая из себя воздух.