Высшее наслаждение

Широкое окно за полупрозрачной шторой нежного кремового цвета, светлые стены, похоже, обитые шелком. Полина прикоснулась к гладкой поверхности и удовлетворенно кивнула, так как не ошиблась в предположениях. Голубые цветы на потолке, что выглядело необычно, темно-синий ковер. Огромная кровать, длинная узкая картина над ней. Странная, оттого что сложно было понять узор, в который художник вложил только ему понятный смысл, но привлекающая внимание. В свое первое посещение, после того как Роман привез ее сюда после ночи, проведенной на кладбище, Полина не рассмотрела спальню, даже забыла, что в комнате было много синего цвета, холодного и вместе с тем приносящего спокойствие. В тот момент мысли ее были заняты совершенно другим…

Полина улыбнулась, присела у столика и со свойственным ей любопытством подняла крышку ноутбука. Улыбка быстро исчезла с губ, стоило прочесть первые строки открытого документа. Это был увлекательный опус, в котором Роман с максимальными подробностями описывал «исследование квартиры Алекса».

– Я прихватил с собой шоколадные конфеты, – в комнате появился Сафонов и в усмешке прикусил губу, увидев, что Полина увлеченно уставилась в экран. – С вишней, как ты любишь.

– Случайно не из апартаментов моего брата? – с нескрываемой злобой спросила она. – Что это, Роман, отчет? Для кого?

– Привычка, которая выработалась за долгие годы службы, – он поставил поднос на столик и спокойно подал чашечку кофе Полине. – Когда записываешь свои мысли, все чувства обостряются. Внимание и память начинают работать в полную мощность. Всплывают вещи, которым не уделил бы внимания, если бы просто проигрывал в голове какие-либо события. Записи концентрируют, но имеют большой недостаток. Их может увидеть тот, кому они не предназначены, и придумать очередную «страшную» историю. Поэтому я всегда удаляю заметки после того, как поставлю точку в последнем предложении.

– Не перечитываешь?

– Нет, потому что в этом нет необходимости.

– Когда ты был у Алекса? Здесь описан не наш вчерашний визит.

– Сегодня утром, – ответил Роман. – Пей, иначе остынет, будет невкусным. И сахар не забудь, я не сыпал.

Полина послушно положила в чашку две ложки сахара, но не размешала, настолько задумалась, поэтому сморщилась от горечи и потянулась за конфетой.

– Что ты нашел? – спросила она, бросив обертку на стол. – Только честно.

– Ничего, и это правда. Компьютер Алекса пуст, во всяком случае, я не обнаружил интересной информации.

– Ты имеешь в виду записи с той камеры, которая была в часах? Черт, я совсем забыла о ней, – прошептала Полина. – Столько всего свалилось в последние дни… Прости, перебила.

– Отличное устройство. Незаметное, напрямую передающее информацию на любой носитель в радиусе двух километров. Сильная штучка, профессиональная, и явно непредназначенная для широких масс.

– Не понимаю.

– Дорогая вещь, вмонтированная в дорогие часы. В общем, за Алексом могли наблюдать онлайн, а он даже не догадывался об этом. Может, и за последними минутами его жизни смотрели, кто знает? Но когда она попала нам в руки, была уже отключена. Теперь это просто ненужная безделушка. Других устройств в квартире я не обнаружил, как и ничего, что могло бы заинтересовать или дать подсказку.

– Сафонов, для чего ты вмешиваешься в это дело? – тяжело дыша, спросила Полина. – Это случайно не очередное задание? Ты точно ушел из своего проклятого Интерпола? – вдруг расплакалась она.

– Точно, – ответил Роман, с жалостью глядя на ее трясущиеся в рыданиях плечи. – Прекрати.

– Не могу, – простонала она. – Я не верю тебе. И не могу понять, для чего ты снова появился в моей жизни, – уже спокойно произнесла Полина и пристально вгляделась в его лишенное всяких эмоций лицо.

– Как же ты надоела мне этими вопросами, – Роман поднялся с места и, подойдя к Полине, присел рядом на мягкий подлокотник кресла. – Для чего? Зачем? Повторю в последний раз, больше не стану. Ты нужна мне.

– Точно?

– Знаешь, я удивляюсь твоей неуверенности, – он погладил ее по плечу и усмехнулся, когда она капризно отбросила его руку. – Ты – женщина, обладающая притягательной внешностью и огромными возможностями, ведешь себя, как прыщавый подросток с брекетами. Ни капли убежденности, сплошная нерешительность во всем.

– Все потому, что меня часто пинали под зад. Ты в том числе.

– Но сейчас я говорю правду.

– Это лишь слова, – отмахнулась Полина. – Мне больше интересно, насколько ты продвинулся в расследовании. Полицейские стоят на месте.

– Неудивительно, учитывая, что им некуда двигаться, – Роман снова вернулся в свое кресло. – У меня есть все отчеты об их работе.

– Откуда? Это же секретная информация. Ладно, можешь не отвечать. Понимаю, что свои источники ты не выдашь.

– Умница, – Роман устало потрогал лоб, но тут же пошевелил плечами, разминаясь, и придал лицу бодрое выражение. – Ты сама понимаешь, что убийство Алекса не относится к разряду бытовых. Тех, которые совершаются под влиянием эмоций или в состоянии алкогольного опьянения. Это хорошо спланированная операция, где все было просчитано до мелочей: и место действия, и время, и точное количество целей. У полиции вряд ли получится найти человека, который заказал твоего брата и Амину Абакян. А все потому, что заказчик, естественно, остался в тени. Всю работу выполнил профессионал, не оставивший за собой ни следа. Так, между прочим, сказано в отчетах детективов, которые ведут дело.

– Хреновые они специалисты, раз не обнаружили камеру, – сказала Полина.

– И я не нашел бы, если бы ты не обратила на нее мое внимание. Но дело не в этом.

– В чем же?

– В том, что нужно искать человека, заинтересованного в смерти Алекса или Амины. Того, у кого есть либо очевидные, либо скрытые мотивы. И снова мы упираемся в глухую стену, потому что явные подозреваемые имеют алиби, это я о Зильбермане говорю, или у них отсутствует побудительная причина к преступлению, это о Майкле. А остальных недоброжелателей проверить невозможно, так как сейчас они будут проявлять осторожность и не вызовут ни малейшего подозрения.

– И что делать? Опустить руки и обо всем забыть? – Полина снова вознамерилась плакать, но быстро пришла в себя, не дав эмоциям взять верх. – Я не думаю, что Алекса убили из-за конфликтов в бизнесе. Так театрально, как в пьесах Шекспира, своих конкурентов не убирают.

– Слишком лично, слишком кроваво?

– Именно.

– А что ты нашла в спальне?

– Звено от цепочки, – Полина решила не делать из своей находки тайну. – Ты, кстати, во время сегодняшнего осмотра не видел в драгоценностях Алекса мальтийский крест, украшенный черными рубинами?