Высшее наслаждение

– Черными?

– На самом деле они темно-бордовые, но при искусственном свете кажутся черными. Значит, не видел, иначе вспомнил бы.

– У твоего брата драгоценностей, как у барышни. Тысяч на триста, не меньше. А может, и больше. Мне сложно воспроизвести в памяти все эти блестящие безделушки.

– Алекс любил красивые вещи, – улыбнулась Полина. – Крест ему очень нравился. Мне его на двадцатипятилетие подарил Стефан, настоятель монастыря. Хороший друг и покровитель. Старинная вещица, золотая, украшенная шестнадцатью рубинами, по одному на каждый луч, и семнадцатым, самым большим, в центре. Семнадцать, – задумчиво повторила она, – как день моего рождения.

– Как он оказался у Алекса? – спросил Роман и разлил вторую порцию кофе по чашкам.

– Я передарила.

– О, какой некрасивый поступок! – в деланом возмущении округлил глаза Роман.

– Стефану это тоже не понравилось. «Как ты могла избавиться от того, что предназначалось только тебе?» – вопил он на весь остров.

– Остров?

– Монастырь, которым управляет настоятель, находится на острове, – пояснила Полина. – Все монахи слышали, как Стефан распекает меня. Было стыдно, потому что в выражениях он не стеснялся.

– Крест настолько ценный?

– Да. Я даже не знаю, сколько ему лет. В общем, он очень старый. И таких осталось только два. Второй, правда, украшен бриллиантами.

– Дай угадаю, – продолжал забавляться Роман, задавая глупые вопросы, – тоже черными?

– Розовыми, – улыбнулась Полина.

– Значит, тебе достался дешевый вариант?

– Хозяин второго креста – кардинал.

– Кардинал? – Роман задумчиво положил конфету в рот. – Не жалко было расставаться с такой вещицей?

– Нет, конечно. Я же не незнакомцу его отдала, а тому, кого люблю. Когда Алекс его увидел, у него зажегся взгляд и руки задрожали. Не смогла отказать.

– Какого размера он был?

– Сантиметра три.

– Он мог быть на цепочке, звено которой ты нашла в спальне?

Полина опешила от этого вопроса и растерянно пожала плечами.

– На ней он скорее всего и висел, – наконец, сказала она. – Алекс носил его под рубашкой, редко снимал. Считаешь, крест сорвали с его шеи в ту ночь?

– Какое плетение было у цепочки?

– Я не знаю. Это так важно?

– Видишь ли, когда цепочку срывают, она обычно не разлетается на части, а рвется в одном месте. Поэтому я спросил о плетении. Странно, что одно звено отлетело в сторону, но такое вполне возможно. Это, кстати, ответ и на твой вопрос. Хотя я считаю, что брать трофеи с места преступления весьма опрометчиво. Слишком глупо и рискованно.

– Верни мне ключи от квартиры Алекса, – попросила Полина, протянув руку. – Завтра утром съезжу, посмотрю, может, крест все-таки лежит среди остальных драгоценностей.

– На столике у входной двери. Составить тебе компанию?

– Не стоит. Я знаю, чем займусь, и компания в этом мне не нужна. Просмотрю фото, выпью чай с конфетами, которые он всегда хранил для меня. Хочу побыть с ним наедине.

– Полина, пора бы тебе отпустить Алекса, – Роман сморщил нос, понимая, насколько избито звучит его совет.

– Знаю, – Полина пересела к нему на колени и обняла. – Но не могу. Все, теперь вези меня в отель, я и без того у тебя задержалась.

– Может, все-таки останешься? – с надеждой спросил Роман, спрятав лицо в рассыпавшихся волосах. – Нет? Тогда поднимайся.

В машине Полина молчала, размышляя над тем, действительно ли убийца мог забрать крест, с которым Алекс практически никогда не расставался. Она смотрела в окно и едва заметно улыбалась, потому что Роман часто дотрагивался до ее руки, напоминая о своем присутствии, но не приставал с разговорами. Конечно, это настораживало, так как Полина не привыкла к очевидной нежности и заботе с его стороны, но и радовало. Несмотря ни на что, возвращение Романа, ставшее для нее полной неожиданностью, принесло глубокое удовлетворение, хотя вначале ничего, кроме злости и раздражения, она не испытывала. Ко всему прочему Полина ощущала странный вкус победы на губах, правда, что именно она выиграла и у кого, ей еще предстояло разобраться.

– Я провожу тебя, – Роман остановился на парковке для постояльцев отеля, вышел из машины и открыл перед Полиной дверцу. – Мадам, – вежливо он подал руку.

– Ты – хитрый поц, Сафонов, – усмехнулась она, когда он галантно поцеловал запястье, а после, обняв за плечи, повел к главному входу. – Этим и привлекаешь.

– Надеюсь, твое внимание задержится на мне надолго.

– Все зависит от обстоятельств, – улыбнулась Полина, вдруг напряглась и резко отодвинулась от Романа, который в недоумении замедлил шаг.

Он проследил за ее взглядом и едва не рассмеялся во весь голос, заметив высокого светловолосого мужчину в дорогом костюме, который разговаривал с каким-то строгим на вид дядькой, видимо, главным администратором или управляющим отеля. Роман нагло притянул Полину к себе, словно хотел продемонстрировать власть над ней, но она ловко вывернулась.

– Пожалуйста, не нужно, – попросила она. – Не ставь его в неловкое положение. Люк не прощает унижений.

– Какие унижения? Вы бывшие супруги и ничего не должны друг другу.

– Я наставила ему рога именно с тобой, – прошипела Полина и неожиданно побелела, когда Люк повернулся в их сторону, как раз в тот момент, когда Роман наклонился к ней и поцеловал. – Скотина, – ответила она на поцелуй.

– Завтра увидимся?

– Вечером, – пообещала Полина и сделала шаг назад, отодвинувшись на безопасное расстояние. – Я позвоню.

– У тебя нет моего номера, – улыбнулся Роман. – Я наберу позже, запишешь.

– Хорошо, – кивнула Полина и с облегчением вздохнула, когда он направился к выходу.

Она с трудом переставляла ноги из-за пронзительного взгляда Люка. Легким кивком головы приветствовала его, после едва ли не бегом понеслась к лестнице, чувствуя, как ненависть, льющаяся из его глаз, опаляет ей спину.

Глава 16

Люк проснулся в плохом настроении. Злость, которая появилась в душе, когда он увидел Полину в обществе Сафонова, никуда не ушла. Наоборот, укрепила позиции, смешавшись с ревностью и яростью. Все внутри горело от гнева, причем Люк не понимал, на кого он больше направлен: на стерву, которая прочно поселилась в его мыслях, или ее любовника. Сафонова он ненавидел и презирал, ибо Люк терпеть не мог мужчин, посягающих на то, что им не принадлежит. К Полине же он испытывал двоякие чувства. С одной стороны это была всепоглощающая страсть, от которой кружилась голова и млело тело. С другой – обжигающая, неутихающая ненависть, пожирающая каждую клеточку души. Какое из этих чувств преобладало, Люк не знал и не пытался узнать, так как настолько слился с ними двумя, что уже не представлял своего существования без противоречий, разрывающих его изнутри. Иногда в его сердце господствовала любовь к Полине. В такие минуты Люк ощущал покой, с нежностью вспоминал ее лицо, губы, которые много раз целовал, а после ярость обрушивалась на него, когда он понимал, что эти губы уже не принадлежат ему. Люк жаждал мести и одновременно любви, причем наказать и любить хотел одну и ту же женщину, другие ему не были нужны.