Выученные уроки

Не то что бы Роуз этого не заслуживала, конечно. Она с каждым днем все кошмарнее, и я бы с удовольствием посмотрела, как ее накажут за то, что она такая психованная стерва.

Конечно, я знаю, что мне не разрешается называть ее психованной стервой. Я могу назвать ее стервой, и за это получу окрик «Лили!» и осуждающий взгляд. Но я никогда не смогу назвать ее психованной стервой и остаться в живых. Если бы Роуз услышала это, она бы меня отколотила, а потом побежала бы жаловаться моим родителям, и они поколотили бы меня тоже. Если бы услышали мои родители, они бы меня побили, ну, или часа четыре бы читали мне нотацию о том, какая я бесчувственная. Ну, или и то, и другое. «Психованная» — не то слово, которое разрешается использовать при описании Роуз.

Хотя это и самое правильное прилагательное для ее описания.

Она полностью и нафиг к черту сумасшедшая!

Она такая уже много лет, с тех пор, как ее похитили, когда ей было двенадцать*, и два месяца держали в заложниках. Она вернулась просто с дырой в башке, и три года терапии ни капельки не помогли. На самом деле, я клянусь, она с каждым днем все психованнее. Она становится все противнее. Хуже всего то, что она теперь использует это как оправдание, она теперь может говорить такое, что никому из нас не позволяется. Как будто теперь у нее есть законное право быть мерзкой стервой, психованной мерзкой стервой, и она может не бояться последствий.

Поэтому да, я надеюсь, на этот раз ее мама выдаст ей по полной.

Хьюго не выглядит слишком довольным ожиданием того, что Роуз получит причитающееся. Он выглядит обеспокоенным, как будто он боится, что мама ее в прямом смысле убьет. Не убьет, конечно, но я чертовски надеюсь, что она хорошенько пострадает, когда мать все узнает. Хьюго иногда такой странный. Роуз ужасно к нему относится, но он недолго на нее злится. Они часто ругаются, но он всегда ее сразу прощает, в то время, как она может беситься на него месяцами! Он не любит, когда люди называют ее психованной или говорят, что она сумасшедшая, и он всегда ее защищает, даже если люди просто шутят об этом. Мои братья часто меня достают, но, если бы они вели себя со мной так, как Роуз с Хьюго, я никогда бы их не простила.

— Может они не узнают, — тихо сказал он, и я почти услышала отголосок надежды в его тоне. — Я имею в виду, может, ты уговоришь отца не говорить им? — обратился он к Аманде, и на ее лице было честно написано, что она об этом думает.

— Я никогда не могла уговорить отца. И ты знаешь, что он расскажет, — она снова выразительно посмотрела на него.

— Ну, может он скажет только папе, — продолжил Хьюго, и я рассмеялась.

— Ага, как будто твой отец ей ничего не расскажет! — я покачала головой. — Тетя Гермиона узнает, и Роза тогда очень сильно попадет.

Вот помяни только черта (в прямом смысле). Открылась дверь портрета, и вошла Роуз с моим братом. Они были погружены в беседу и никого вокруг не замечали. Роуз махала руками, а Ал смотрел и кивал. Не знаю, о чем (или о ком) они говорят, но это должно быть серьезно. Я оглянулась на Луи и убедилась, что он в полном порядке, болтает и смеется вместе со всеми. Моя работа здесь закончена, по крайней мере.

Я перебила Роуз и Ала, когда они проходили мимо:

— О, ты еще жива, — ехидно заметила я, ухмыляясь Роуз. — Наверное, совы сегодня медлительны.

Она уставилась на меня, сузив глаза, а Ал взглянул так, словно хочет ударить. Не ударит, конечно, но я вижу, что это они так просто оставлять не собираются.

— Заткнись, Лили, — выплюнула Роуз.

— Или что? — с вызовом спросила я и краем глаза заметила, что Хьюго закатил глаза, повернувшись к Аманде.

— Или я тебя заткну, — выпалила Роуз. Она выпрямилась во весь рост и попыталась выглядеть устрашающе. Она на самом деле довольно высокая, выше Ала, почти такая же высокая как Джеймс. Она возвышается надо мной, но тяжело выглядеть устрашающей, когда ты такая тощая. В ней где-то полтора с лишним метра ног и сантиметров двадцать всего остального, и она такая худая. Ей даже не приходится для этого стараться, в отличие от других девчонок, она ест все подряд постоянно, но никогда не набирает веса… Только становится все выше.

— Ой, как я испугалась, — язвительно ответила я. Хотя она и не выглядит страшной, я не сомневаюсь, что она меня сейчас ударит. Она и так в дерьме, и ей грозит смерть от рук собственной матери, поэтому она наверняка захочет натворить еще побольше злых дел перед своим концом.

Ал взял ее за руку, расстреляв меня взглядом:

— Хватит, Лили, — серьезно сказал он, пытаясь увести Роуз с собой.

Он всегда становится на ее сторону, с кем бы она не ссорилась. Я его сестра, а он говорит мне «хватит», мне, а не Роуз, которая готова разбить стул о мою голову в любую секунду. Идиот.

После этого они ушли. Роуз горда собой, потому что все на этом свете на ее стороне, а не на моей. Даже Хьюго смотрит на меня, как будто немного сердит. Я выжидающе уставилась на него, и он нервно поежился.

— Что?! — потребовала я.

Он выглядел так, словно хочет что-то сказать, но вместо этого покачал головой и пробормотал:

— Ничего.

— Слушайте, давайте сыграем в карты? — с фальшивым энтузиазмом предложила Аманда.

Пытается снять напряжение, она всегда так делает. Думаю, для нее иногда странно, что она почти выросла вместе с нами, мы ведь даже не семья. Она всегда старается сохранить мир между нами, о чем бы мы не спорили, думаю, она считает это своей обязанностью.

И это странно.

Следующим утром я проспала. Все уже ушли, и только Аманда пыталась меня растолкать. Она была уже полностью одета и готова уйти.

— Уже девятый час! — воскликнула она, швыряя мне мою одежду, пока я села и пыталась сориентироваться. — Я думала ты в душе!

Понимаю, что, когда полог опущен, тяжело сказать, в кровати я или нет, но не могу поверить, что она считала, что я в душе, раз уж она сама там большую часть утра провела. Уже девятый час, так что мне придется идти не помывшись. У меня едва осталось время одеться и почистить зубы.

Когда я выбралась из ночнушки и начала переодеваться в форму, я посмотрела на Аманду, которая решила в последнюю минуту перечитать конспекты к тесту по Защите, который нам сегодня обещали. Я оделась, но обнаружила, что вижу только одну туфлю. Я заглянула под кровать и начала копаться там в поисках туфли. Не понимаю, как все это дерьмо оказывается под моей кроватью, как будто все старается сбежаться туда и спрятаться.

— Что ты ищешь? — спросила Аманда, и я ответила, что потеряла туфлю. Не уверена, что она меня слышит, потому что моя голова под кроватью, среди кучи мусора.

— Симпатичные трусики, — заметила она и захихикала. Я вытащила руку из-под кровати и одернула юбку, но в моей позе это бессмысленно. Этой чертовой туфли там нет.

— И что мне теперь делать? — спросила я, с паникой поглядев на часы и увидев, что уже полдевятого. Уроки начнутся через четверть часа.

Аманда отбросила учебник и пришла на помощь. Она начала искать под всеми кроватями, а я открыла сундук и стала копаться там, хоть и знала, что я не клала туда туфлю.

— Надень кроссовки, — в итоге предложила Аманда.