Выученные уроки

В нашей семье задохнуться можно, и все это знают.

***

Наконец (внезапно) пришла суббота, и вот я на поле с несколькими стопками бумаг и запасом перьев и чернил. Если бы я приходил на уроки таким готовым, я был бы лучшим учеником. Но, само собой, у нас всех есть свои приоритеты, и я должен думать о том, что действительно важно. Нет смысла тратить чернила и пергаменты на конспекты, верно?

Тут куча народу. У нас, конечно, полно записавшихся, но трибуны полностью заполнились, потому что некоторые пришли поболеть за своих приятелей. А некоторые просто полюбопытствовать — я заметил всю команду Слизерина в полном составе наверху. Пидоры. Я собрал бумаги и назначил своего приятеля Брэмптона помогать мне с организацией. Брэмптон нормальный пацан, и у него, к счастью, нет особого желания быть звездой квиддича, так что он будет помогать мне беспристрастно.

Я собрал всех пробующихся вокруг себя, и они тут же здесь столпились. Ух ты, их действительно много. И все нынешние члены команды стояли здесь все вместе, и я знаю, что многие из них разозлены тем, что я заставил их прийти. Но честно есть честно, верно? Я очень честный.

— Ладно, — громко сказал я, повышая свой голос так, чтобы все могли слышать. Все тут же притихли и прислушались ко мне, и я насладился моментом. — Вот как это будет. Я поделю вас на команды, так что никаких подвываний о том, кто вы и где вы, хорошо? Команды играют друг с другом, я делаю пометки. Когда я объявляю, что игра закончена, все тут же спускаются вниз, и я сообщаю, есть ли у вас шанс или вы дерьмо. И если я говорю, что вы дерьмо, вы тут же проваливайте к черту с моего поля и больше меня не беспокойте, ясно? — все забормотали, что поняли, и я решительно кивнул. Я отправил в небо четырнадцать игроков, включая моего нынешнего Охотника и нынешнего Вратаря.

Это продолжалось часами. Некоторые действительно были хороши, не понимаю, почему они не приходили на просмотр раньше. Многих я отослал с поля, некоторых через минуту-другую в воздухе. Обычно они ворчали и убирались, но один с четвертого курса, по имени Дермот, взбесился и обозвал меня диктатором и, зацените это, выпендрежником. Ха. Я велел ему проваливать к чертям, пока я сам не заставил его провалиться к чертям… Так что да, в итоге он провалился к чертям.

Когда я отправил в воздух последнюю партию, я был доволен как слон. Я увидел действительно отличные таланты, и в моей голове уже сформировался состав, когда они начали испытания. Это было нечестно, конечно, что я едва за ними следил, а думал о своем, ну и плевать. Я следил за ними одним глазом, пока мы с Брэмптоном собирали бумаги. Там был один Охотник, который выглядел прилично, а еще была одна маленькая девочка, игравшая на позиции Ловца, звали ее, дайте-ка проверить списки, Челси Уитакер. Она летала так хорошо, что казалось, была рождена на метле. Она первокурсница, и не помню, чтобы я видел ее раньше. Я отвлекся ненадолго, но тут услышал «ух» с трибун, и понял, что малышка действительно поймала снитч — что-то, чего еще никто не смог сегодня сделать в тот короткий промежуток времени, что я им давал.

Так, дело становится очень интересным.

Я велел им спускаться, отослал всех, кроме Челси и Охотника, сказал им присоединиться к остальным, которых я отобрал, у подножия трибун, повернулся к Брэмптону и спросил:

— Ну и что там у нас?

Я взглянул на список тех, кто еще в игре, который он для меня составил, и обнаружил, что у нас шесть возможно-Вратарей, девять возможно-Охотников, пять возможно-Загонщиков, и… Два возможно-Ловца. Не знаю, может, у меня это получилось подсознательно специально, а может, и нет. Или просто все остальные желающие быть Ловцами были дерьмом. Но пока Челси не поймала свой снитч, я даже не думал ни о ком, кроме Ала. Ал — потрясающий Ловец, понимаете? У него это от нашего отца. У меня гены Охотника, а Ал унаследовал свои способности от отца. Этот маленький кусок говна кошмарен во всем остальном в своей жизни, но он охренительно хороший игрок в квиддич. Во время этого просмотра я даже не думал, что мы увидим хоть одного хорошего Ловца, кроме Ала, просто потому, что он настолько хорош. Но, черт возьми, Челси Уитакер…

Я обернулся ко всем тем, кого еще не вышвырнули, и объявил, что теперь они будут каждый сам за себя.

— Если я кого называю, сразу спускайтесь и не тратьте чужое время. Когда в воздухе останется шесть человек, тем — мои поздравления.

— Но в квиддичной команде семь человек, — влез Марк Энджелс.

— Спасибо, гений, — злобно ответил я. — Я седьмой, ты, придурок. А теперь пошел на хер с поля.

Ух ты. Это было круто.

Марк сначала выглядел взбешенным, но он всего лишь расстрелял меня взглядом и свалил с поля. Все остальные выглядели напуганными или злыми, разве что Тару Миллер моя решительность, похоже, завела. Я подмигнул ей.

Теперь пять возможно-Вратарей, девять возможно-Охотников, пять возможно-Загонщиков, и два возможно-Ловца были готовы взлететь. Я постарался не смотреть на моего брата, потому что не хотел, чтобы он смотрел на меня, будто я нарушаю наш семейный кодекс тем, что даже предположить посмел, что кто—то займет его место. Я уверен, он надерет ей задницу, но на это хотя бы будет забавно посмотреть.

— И… пошли!

Все двадцать один поднялись в небо, и Брэмптон выпустил мячи, отправив их парить спустя секунду. Мы смотрели снизу, и я отмечал малейшие детали способностей каждого. Один Загонщик летает лучше, чем остальные, но его отклонения так себе.

— Миффин!

Вон. Одна Вратарь неплоха в прикрытии двух колец, но третье она упускает.

— Данте!

Вон. Одна из Охотников неплохо целится, но она так медлительна, что бладжер ее раза три ударить может.

— Викери!

Вон.

И так далее.

Спустя некоторое время (о’кей, спустя два часа), моя команда уже была собрана и летала в воздухе. Два оставшихся охотника были из моей старой команды. Я уже знал, что у нас отличное взаимопонимание, и они были лучшими из лучших. Я спустил моего старого Вратаря, заменив его новичком. Пришлось выслушать ругань выгнанного Лиама Финнигана, пока он оскорблял меня самыми разными словами, от «говнюка» до «пидора, горилл ебавших», пока я не пригрозил ему, что запущу в него заклятьем, если не уберется на хрен. Я оставил старого Загонщика и поставил ему в пару Джошуа Рейни с шестого курса, который точно может быть лучшим Загонщиком, чем был Фред.

И теперь остается только Ловец.

Снитч еще не был пойман, и я оставил команду летать, пока он не найдется. Я знаю, все устали, но я серьезно наслаждался тем, как летает Челси, и мне хотелось следить за ней как можно дольше, потому что я буду уже далеко от школы, когда Ал выпустится, и она займет его место в команде. Может, я предложу ей личные тренировки, чтобы улучшить ее способности. Она может стать просто потрясающей, и однажды, когда она будет играть за профессионалов, я скажу: «Я помог этой девочке достичь того, что она имеет!»

Хорошо, все выглядели, будто они сейчас умрут, поэтому я решил велеть им спускаться без снитча. В любом случае, я должен поговорить с моей новой командой, обсудить расписание и все остальное и как каждый из них в этом году будет есть, спать и дышать квиддичем. Без исключений.

Но внезапный крик меня остановил как раз, когда я собирался открыть рот, и я в шоке уставился на то, как Ал и Челси нос к носу летят вниз к полю. Они увидели снитч, и они тут же бросились за ним в попытке схватить. За криком последовала мертвая тишина, и мы все неотрывно смотрели, как оба Ловца приближаются к земле. Ал самую малость впереди, и я кричал ему про себя: «Давай, Ал, давай, на хрен, хватай его!». И тут снитч резко развернулся, и они развернули свои метлы вслед за ним и помчались следом. Они действительно демонстрировали потрясающий полет, и мы все бросили все остальные дела, и только смотрели. Я, правда, был немного напуган, потому что Челси так мала и юна. Она летит так быстро, и если она упадет… О господи, она вверх ногами! Моя челюсть упала, когда я увидел, что она крутанулась под свою метлу и держится за нее лишь ногами, пока она направляет себя к снитчу. Ал тоже заметил, но не стал отвлекаться, просто летя вниз что есть сил, и тут…

О, мать твою господи.

Челси поймала снитч.

— Все! — заорал я, махая руками как сумасшедший. — Все вниз, сейчас же!

Все семеро спустились вниз и в шоке уставились на Челси, кто-то похлопал ее по спине и произнес:

— Это было охренительно круто.

Я сказал:

— Какого хрена ты нахер делаешь?

Она шокированно уставилась на меня:

— Простите? — кротко спросила она. Боже, она такая маленькая.

— Ты могла погибнуть! — заорал я и заметил, что вспотел, как жирная шлюха. — Никогда так больше не делай!

— Да ладно тебе, Джеймс, она еще ребенок, — сказала Маришка Баллас, одна из моих Охотников. Она шлепнула Челси по плечу и сказала ей: — Это было потрясающе. Однажды ты станешь потрясающим Ловцом.

Однажды.

О мать твою на хрен. О, черт.

Ал не сказал ни слова с тех пор, как приземлился. Он смотрел себе под ноги, и костяшки пальцев, которыми он сжимал свою метлу, были настолько белыми, что я испугался, что он разломит метлу пополам. Я пытался поймать его взгляд, но это было невозможно, потому что он отказывался поднять голову.