Выученные уроки

Тетя Джинни сжимает мое колено и встает. Она говорит, что пойдет внутрь, действительно помочь со столом на этот раз, прежде чем ее мама найдет ее и разорвет на части. Я киваю и остаюсь на улице.

Ни за что к чертям я не смогу поговорить со Скорпиусом Малфоем об этом. Я клянусь, я не знаю, как на него даже смотреть. Я знаю, что нельзя его так использовать, но я боюсь, что действительно ему нравлюсь. Я не хочу ему нравиться. Я для него слишком плохая. Я ничего другого с ним не сделаю, только затрахаю ему мозг и ужасно испорчу жизнь.

Боже, я такая дрянь.

Может, Меган права. Может, я действительно завидую. Потому что, как не противно мне это признать, если бы Джеймс не был моим кузеном, мы были бы идеальной парой.

Потому что мы два самых омерзительных куска дерьма на планете.

========== Глава 24. Алу плевать ==========

— Я на хрен миллион раз уже сказала, что извиняюсь, не понимаю, что еще ты хочешь от меня услышать?

— Я не хочу вообще ничего слышать! Я не буду говорить об этом, пока здесь дети!

— О, отлично! Просто уходи! Это у тебя хорошо получается, верно?

— Я должен ходить на работу, если ты хочешь где-то жить!

— Иди!

— Отлично!

Внизу с шумом хлопает дверь, но я не знаю, хотел ли это папа устроить театрализованный выход, хотя мог просто аппарировать, или это мама стучит дверями, потому что ей нечем больше постучать. В любом случае, это было громко, и от этого сотрясся весь дом.

Это, можно сказать, каждодневное происшествие. Так было ежедневно с тех пор, как мы приехали на каникулы, и до сих пор не прекратилось. У них из раза в раз одни и те же ссоры, когда отец дома. А потом он снова уходит, объявляя, что ему нужно назад на работу. Он вообще ничего не делает, кроме как работает, все то время, что мы здесь. Я уверен, ему не нужно проводить столько времени в офисе, но он использует это как отговорку, чтобы уйти.

Я его не виню, хотел бы я, чтобы и у меня была работа, на которую я смог бы сбежать.

Не знаю, из-за чего они ссорятся, да мне не особо и интересно. Это просто раздражает, потому что обычно они этого не делают. Единственный раз, чтобы я видел их ссорящимися вот так, был в то лето, когда похитили Роуз. Они все время ссорились, но тогда все были подавлены, так что это было неудивительно. Они пережили это и довольно быстро вернулись в нормальное состояние. Почему-то у меня ощущение, что так на этот раз не будет.

Сейчас они ссорятся из-за чего-то личного. Это не из-за чрезмерного стресса или вроде того. Что бы это ни было, это должно быть плохо, потому что они всегда орут друг на друга, но никогда не называют причину. Один из них выкидывает карту «дети» и затыкает второму рот.

Это странно все-таки, слышать, как они ругаются. Мои родители всегда хорошо ладили и очень редко ссорились. Они не такие, как родители Роуз, которые, я уверен, не разговаривали друг с другом нормально ни разу за всю жизнь, но все равно как-то умудряются не злиться друг на друга.

Когда ссорятся ее родители, это так же естественно, как дыхание. Они покрикивают друг на друга, злобно смотрят и делают саркастические замечания, но все равно ладят. Они просто такие. Мне всегда было интересно, как они сошлись, потому что, если они сейчас такие, то я представить не могу, какими они были в нервном отрочестве.

А вот когда ругаются мои родители, то это всерьез. Они не начнут орать друг на друга и выкрикивать оскорбления, если у них нет настоящей причины это делать. Это только вопрос времени, когда один из них проговорится и назовет причину, пусть даже при «детях».

Ужина в этот день не было. Мама ничего не готовила, но я все равно спустился в семь часов. Я знаю, что есть нечего, но это привычка. И я голоден, так что я решил, что могу покопаться в шкафу и поискать, что можно было бы съесть. На кухне пусто, и в доме довольно тихо. Мама, как оказалось, заперлась в комнате, так как я и звука от нее не слышал после ссоры. Джеймс и Лили где-то наверху, полагаю. Плевать.

Шкафы разочаровали, и так как я на самом деле не умею готовить, единственное, что я получил — это сэндвич с ветчиной. Хотел бы, чтобы мне было семнадцать, тогда я что-нибудь изобразил, но мне пятнадцать, так что обойдемся сэндвичем.

Я не замечал никого, пока вдруг не услышал сзади голос Лили, которая попросила меня приготовить и ей один. Я обернулся и посмотрел на нее. Она выглядела так, будто только проснулась. Волосы спутаны, сама — в пижаме, хотя еще не время спать.

— Ты спала? — спросил я, отвернувшись и решив быть добрым и приготовить сэндвич и ей.

— Ум-хм, — сонно пробормотала она, положив голову на крышку стола. — Мне пришлось надеть беруши, чтобы заглушить крики.

Мне не нужно спрашивать, что она имеет в виду. Я только кивнул в ответ и протянул ей сэндвич.

— Я буду рада вернуться в школу, — сказала она с набитым хлебом и мясом ртом. — Не могу дождаться, когда смогу убраться отсюда.

Я ее в этом особо не виню, потому что и сам так же себя чувствую. И так плохо быть здесь и слушать их постоянные ссоры, так еще приходиться терпеть Джеймса так близко двадцать четыре часа в сутки, что еще хуже. По крайней мере, в школе я мог избегать его большую часть дня. Здесь же у меня нет выбора, и приходится иногда сидеть с ним в одной комнате. Я даже не могу сходить к Роуз, потому что я с ней все еще не разговариваю. Я просто хочу убраться отсюда и отправиться туда, где могу хотя бы притвориться, что меня отвлекают СОВ или типа того.

— Ты не знаешь, из-за чего они все время ссорятся? — спросила Лили тихим и отстраненным голосом.

Естественно, я знаю не больше, чем она, так что просто пожимаю плечами. Мне немного жаль Лили, потому что хоть она и избалованная, но все еще смотрит на мир через розовые очки, и, я уверен, она даже не может представить, что у ее родителей что-то не так. Я же, со своей стороны, легко могу вообразить это. Просто я решил этого не делать.

Мы в тишине доедаем свои сэндвичи, и я начинаю мыть посуду, не то что бы ее было много: пара тарелок и стаканов. Я делаю это медленно, просто потому, что мне нечем больше заняться. Когда я закончил, то решил сделать еще и уборку - кухня выглядит так, будто ее давно не отчищали. Не люблю убираться, но мне настолько скучно, что я могу сделать что угодно. Лили приносит свою домашнюю работу и устраивается за кухонным столом. Мы оба безмолвно работаем, но тут в окно влетает сова и начинает нетерпеливо клеваться. Я ее не узнаю, так что, когда я снял письмо с ее ноги, не слишком удивился, что оно адресовано Джеймсу. Инстинкт подсказывал мне выбросить письмо в мусор, просто чтобы сделать гадость, но Лили встала и заглянула мне через плечо.

— Джеймс! — закричала она в направлении лестницы. — Тебе письмо!

Я недовольно посмотрел на него, но она этого вовсе не заметила. Джеймс определенно так же скучает, как и мы, потому что весть о письме мигом принесла его сюда. Он выхватывает его из моих рук и облокачивается о столик для готовки, открывая его. Судя по высокомерной ухмылке, это от какой-то девчонки, наверное, одной из его шлюшек, что он трахает в чулане для метел на втором этаже. Я бросаю губку в раковину и собираюсь уйти, отвращенный одним его видом.