Выжить в Антарктиде

Грач умылся на источнике, побрился, скинул футболку и слегка размялся, совершив пробежку вокруг станции, заодно проверяя, все ли на своих местах. Дыхания под конец забега не хватило, и это в очередной раз кольнуло болью в сердце. Быть слабым Володя отвык и совершенно не желал превращаться в развалину, как случилось после госпиталя - тогда потребовалось время и маньячное упорство, чтобы вернуть былую форму. И вот коварная Антарктида пинком собралась отправить его в прошлое. Кашель, страх смерти, боль в отбитом боку, слабость, бешенство, без спроса застилающая разум, и непонятный шум в ушах – он прекрасно обходился без этого и будет обходиться впредь.

Грач замер, дыша размеренно и неторопливо. Он подавлял в зародыше новые приступы удушающего кашля, и, кажется, справился. Наверное, все от расшалившихся нервов. Он не на войне, но памяти этого не объяснишь, она постоянно подсовывала хозяину совершенно не подходящие модели поведения. Да еще Ашор смутил его этим анализом - дернул же его черт выяснять это именно сейчас!

Володя вернулся в дом. Как он и подозревал, все проснулись, но кое-кто продолжал лежать, зевая и потягиваясь.

– Зря один ходишь, – сказала Аня негромко, встречаясь с ним ясным взглядом, – договаривались же передвигаться только группами.

Точно! Грач совершенно об этом забыл. Неужели к слабости успели добавиться невнимательность и провалы в памяти? Только этого не хватало! Все события вчерашнего дня казались ему смазанными, подернутыми пеленой.

– Ничего, там Гена на крылечке дежурит, - чтобы не показать, насколько он смущен, Володя отвернулся, рывком натянул футболку и поинтересовался у Ашора: – Что интересного в моем анализе?

– Какой ты быстрый, – откликнулся тот, не отрываясь от микроскопа.

– Только меня смотреть надумал?

– Почему только тебя? Всех проверю.

Аня тоже подошла сдать кровь. Володя следил за ней, и если бы мысли могли быть видны со стороны, над его головой наверняка бы крутилась темная воронка наподобие той, что недавно украшала небо над оазисом.

Еще совсем недавно он верил Егоровой. Верил и доверял безо всяких оговорок. Так отчего же ему вновь стало казаться, что, используя женское коварство, она завлекает его в свои сети с определенной целью? Откуда, из каких глубин всплыла эта подозрительность?

Больше всего Грач боялся, что ее поцелуи окажутся не искренним выражением чувств, а коварной игрой. Этот страх постепенно становился ненормальной идеей-фикс, тем более, что основания так думать у Володи имелись. Сначала он говорил себе, что слишком спешит и этим пугает девушку. Едва дело у них от поцелуев плавно перемещалось к чему-то более интересному, Аня выворачивалась и ускользала. Он не настаивал, уважая ее скромность, но потом мелькнула мысль, что с ее стороны это всего лишь умелая манипуляция. Не такой ли ровно фокус проделывала она с Сергеем совсем недавно? А еще дедова считалочка, так удачно пришедшая на память! А еще Аня прямо у него под носом вознамерилась заключить коалицию с Пат… Володя мечтал ошибиться в своих подозрениях, да только давно уже не ждал от женщин ничего хорошего. Коварные соблазнительницы, он это знал не понаслышке, предают в самый ответственный момент.

Вчера Аня сама завела с ним разговор перед сном, начав, как обычно, с приятных ему знаков внимания и объятий, а закончив тем, что попыталась переубедить Грача на счет французской интригантки.

Грач возмущено отстранился:

– Я не люблю, когда кто-то смешивает личную жизнь с работой, и тем более не терплю интриг! Твои чары на меня не подействуют, можешь не стараться!

– Какие еще чары? – Аня, кажется, не на шутку разозлилась. – Я тебе втолковываю одно, а ты сразу переводишь стрелки на другое!

– Это ты переводишь на другое! Решила, что начнешь мне строить глазки, и я размякну? Девчонки обычно подарки таким манером выпрашивают, а ты тратишь силы не пойми на что. Впрочем, сокровищница кусок лакомый, не удивлюсь, что ты и Глыбу Стальнова в своих интересах использовала. Ничем не брезгуешь: и Патрисия вдруг у тебя хорошей стала, и меня, дурака, в оборот ловко взяла.

– Ты и правда параноик! – Егорова всплеснула руками. – Да с чего ты взял, что мне нужна эта сокровищница? Из-за дедушки? Так я знать не знала, что он тут был, а со считалочкой просто повезло, клянусь тебе!

– Тогда зачем все эти разговоры насчет Пат и ее идиотского плана?

– Потому что она предлагает дельную вещь, а ты, болван твердолобый, не хочешь даже вникнуть!

– Не во что там вникать. Признайся лучше, что именно из Хранилища прихватить хочешь? И, кстати, зря надеешься сбежать вместе с французами, они тебя прихлопнут как муху.

– Ты, наверное, сам большой обманщик, раз никому не веришь!

Аня ушла, обидевшись, а у Володи осталось мерзкое чувство, что он совершил очередную глупость. И не понятно даже, в чем заключалась эта глупость: в том, что он умудрился влюбиться, несмотря на все предосторожности, или в том, что посмел усомниться в ее истинных чувствах.

*

…Ашор что-то говорил про слипшиеся кровяные тельца и скорость оседания эритроцитов, но Грач слушал вполуха.

– Диагноз ты какой ставишь? – спросил он и, узнав, что по одному анализу диагноз поставить невозможно, отмахнулся от дальнейших разглагольствований. Если невозможно, то какой в том прок?

Очнулся он от тяжелых мыслей только когда заметил, что Ашор и Юра собираются идти вместе с ними в пещеру и запасаются канистрами с топливом.

– Юр, это что? – поинтересовался он, не скрывая изумления.

– Как это, что? – Громов напрягся. – Я с Ашором иду разбираться с генератором, и заодно мы остаемся вас подстраховывать на площадке.

– А кто тогда на станции? Если вдруг Доберкур появится, кто ему отпор даст?

– Доберкур с фальшивым ключом поднялся в пещеру. Он ищет выход, чтобы добраться до вертолета.

– Какого вертолета?

– Вова, что с тобой? Ты помнишь послание на французском? Ты хоть что-то помнишь из вчерашнего?

Громов смотрел на него с неподдельным ужасом, и Грач сам покрылся холодной испариной. Сейчас он и правда припоминал, что нечто подобное они с Юрой обсуждали. Вчера... да, точно – вчера, после ссоры с Аней. Нет, до ссоры!

– Я все помню, успокойся! Просто забыл.

– А ты помнишь, зачем мы поднимаемся в пещеру?

– Давай не будем усложнять! Ну, вылетело из головы – сам что ли ничего не забываешь?

Володя взвалил на плечи рюкзак и отвернулся, наблюдая, как собираются Патрисия и Аня. Свитера и куртки, поскольку было слишком жарко, они упаковали в рюкзаки, и остались в легких брюках и блузках. Грач прикинул, куда Аня могла спрятать пистолет. Под блузкой, хоть та и болталась на ней, оружие было бы сразу заметно, может, к ноге под штаниной примотала? Конечно, ствол мог спокойно лежать в рюкзаке, логичней всего достать его непосредственно у входа в пещеру и скрыть под теплой одеждой.