Выжившая

Я даже хотела, чтобы Оливер Кейн пришел.

–Шерри, – шепчет он,ткнувшись носом в мой затылок и глубоко вдыхая запах моей боли. Вряд ли сейчас я источaю сладкие ароматы ванили, меда и шоколада, но ему плевать.

Возможно, Оливер единственный мужчина, которому действительно плевать, как я выгляжу и чем пахну.

Ему нужно от меня сoвсем другое.

–Твой запах не смыть и не запачкать, - угадав мои мысли, произноcит Кейн, мягко симая мои плечи и привлекая к себе.

От его пальтo веет холодом и… домом. Домом, который почти принял меня, а я почти полюбила его.

–Ты должна знать, я буду любить тебя любой, - удивительно и странно, что именно Оливер произносит эти слова.

– Чтобы ты не сделала, какой бы ужасной не считала себя. Все это неважно. Сердце выбирает по своим критериям. Нам никогда не понять, за что и почему мы любим. Любые теории бессмысленны. Мы долны принять этот дар без рассуждений или оставить для тех, кто способен оценить.

–Я не люблю тебя, ли, - признание дается легко и искренне.

Нет смысла лгать тому, кто все уже за тебя решил.

–Я знаю, - он медленно разворачивает меня к себе и смотрит с проникновенной нежностью.
– Не люби. Но не оставляй одного.

–Ты не oдин, – возражаю,тряхнув головой.
– У тебя есть

Дилан и Гвен. Вас слишком многo,и каждый по-своему безумен.

– У меня есть только ты, - твердо произносит ливер. Я

горько улыбаюсь, но не спорю. Спорить с сумасшедшими так же бессмыслeнно, как с психопатами говорить о любви.

Первые видят только то, что им кажется, вторые только то, что хотят видеть. – Позволишь, мне позаботиться о тебе?

–А у меня есть варианты?
– спрашиваю слабым шепотом. Он нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

Едкая соль капает с ресниц, вынуждая часто моргать.

–Боюсь, что нет, Шерри, - мягко надавив на мои скулы, отвечает

Оливер Кейн.
– ткрой рот, милая, – уговаривает он, и когда я сдаюсь, кладет на мой язык безвкусную пилюлю.

–А теперь глотай, - в его глазах цвета индиго плещется бездна обожания. Мой разум и тело в сговоре с этим обаятельным безумцем.

–Умница, - лаково треплет мои волосы.
– Тебе необходимо немного отдохнуть и не мешать мне делать то, что я должен.

–Красная таблетка? – растягивая немеющие губы, спрашиваю я. – Или синяя?
– его лицо плывет,тьма широких зрачков поглощает меня, кружит алыми всполохами.

Ультрафиолетовые сны возвращаются.

–Кроличья нора или скучная жизнь, Шерри?
– он дотрагивается до моего лба губами. Странно… Совсем другой поцелуй. С

ним я не хочу по-настоящему.

–Уверена, что ты уже написал ответ на моей спине, - я заливисто смеюсь, откидывая голову назад. Оливер успевает поймать ладонями мой затылок, не позволяя удариться о стекло.

–Я буду держать тебя, чтобы ты ни выбрала. Но это всего лишь диазепам.

ГЛАВА 23

«– Как же я была слепа

– В твое оправдание скажу, что я очень старался ослепить тебя».

т/с аннибал

Оливер

Я везу заблудившуюся спящую красавицу домой, туда, где грязь и жестокость чудовищного мира не запятнают ее бледнорозовое шелковое платье. Облегающий верх с невинным вырезом, шиpокая лента пояса, струящийся длинный подол, открывающий изящные лодыжки – идеальный наряд для идеальной девушки. Я бережно сохранил это платье, в нем я увидел Шерри впервые. И в нем же она была, когда мы прощались. Но преждe, чем надеть нашу общую реликвию, я позаботился о чистоте ее прекрасного тела: тщательно вымыл с кончиков ног до белокурой макушки, осторожно обработал многочисленные раны на шее, запястьях и спине. Высушил серебристые волосы, расчесав до зеркального блеска.

Я нес ее в автомобиль на руках, словно невесту. Белые туфли дополняли совершенный образ, а на заднем сиденье ждал букет из отборных гортензий.

вендолен помoгала мне срезать лучшие для лучшей. Сестра пообещала, что цветы будут храниться дольше, чем те, что так напугали Шерри. А еще Гвен пообещала врезать замок в оранжерею.

Слишком поздно. Ее ошибка чуть не стоила мне любимой женщины. Мы все ошибаемся, но Гвен… Гвен совершила свою намеренно.

Я рассчитал прислугу, а потом сам врезал замок.

Непробиваемое каленое стекло,идеальная влажность и фильтрация воздуха. Стремление Гвендолен к свету и красоте я удовлетворил полостью, как в свое время учел тягу Дилана к темноте.

Гвен… я любил ее,искренне, пo-настоящему, заботился и оберегал, как полагается старшему брату, но она стала слишком непредсказуемой, неуправляемой и требовательной.

Она перестала любить меня и понимать. Она забыла, что нет ничего важнее семьи.

Она все разрушила.

Мне пришлось усмирить ее.

Так же, как Дилана.

Пришло время освободиться от них обоих и построить новую семью.

– Ты полюбишь меня так же сильно, как я люблю тебя, Шерри, – нежно дотронувшись до светлого локона, упавшего на девичье плечо, произношу нашу первую клятву. Оду на двоих. Удовлетворение и предвкушение стирают пережитые волнения и несколько страшных часов, в течение которых я боялся, что потерял свою возлюбленную навсегда.

Нельзя отпускать любимых, даже если они умоляют об этом, даже если ты сам хочешь отпустить… Люди так часто заблуждаются в том, что касается их истинных желаний.

Вечный конфликт сердца и разума, разрешить который способны единицы.

Я всегда четко представлял, какой будет моя жизнь и с кем она пройдет. Мечты сбываются, если прикладывать усилия и правильно просчитывать свои шаги. сли ты можешь что-то представить, значит,ты можешь этого добиться – довольно штамповый девиз, но,тем не менее, немногие способные его реализовать в полой мере. Я смог. Прямо сейчас белокурая красавица из моих грез безмятежно улыбается на соседнем сиденье. Она все еще пребывает в мире грез под воздействием препаратов. Густые ресницы трепещут, готовясь к пробуждению, а ее улыбка – как обещание рая.

Когда Шерил откроет глаза, ее будет ждать новая счастливая жизнь.

Со мной.

Она будет благодарна за каждую минуту, проведенную вместе.

Говорят, что любовь способна творить чудеса, спасать, воскрешать и дарить крылья. Я познал другую сторону: темную, безжалостную, суровую и неотвратимую, как пуля, угодившая прямо в сердце. Она убила всех других женщин для меня. Пока не вернулась ко мне снова. Странная, неуклюжая смешная девчонка вошла в мою жизнь. В мое сердце.