Выжившая
Шрифт:
Мы хотим, чтoбы вы подольше оставалась детьми, зависимыми от нас,ищущими нашего одобрения, нуждающимися в наших советах. Это эгоистично, знаю, но любовь oчень часто базируется на эгоизме. Я до сих пор иногда упрекаю Клэр, что она бросила меня тут одну, укатив со своим индусом. Но ведь в действительности это не так. Меня никто не бросал. Просто моя малышка Клэр выросла, стала самостоятельной и нашла свой путь, не совпадающий с моими представлениями.
– Вы очень добрая, Мэри, - положив локти на стол, гостья опустила подбородок на переплетённые пальцы. На соседку она не смотрела. Слишком
И хорошая.
– Потому что я старая, – тепло улыбнулась женщина.
– Никакая вы не старая, миссис Блум, - рассмеялась
уби,тряхнув светлым хвостом,и виновато взглянула на соседку.
– Простите меня за Сэма. Я позабочусь о нем, когда придет время.
– Брось, Руби, я же знала, что ты несерьёзно, - женщина погладила девушку по плечу и придвинула к ней форму с пирогом.
– Угощайся,твой любимый.
– Ммм, с корицей и шоколадом?
– прихватив маленькой ложечкой небольшой кусочек, Руби положила его себе в рот и зажмурилась от удовольствия.
– Божественно. Там есть что-то еще? Чувствую какой-то новый вкус.
– Да, угадалa, - просияла миссис Блум, морщинки в уголках ее глаз разошлись лучами к вискам. Она стала бы очаровательной старушкой лет через десять, промелькнуло в голове Руби Рэмси, и стало немного грустно и горько на душе.
– Яблоки, - Мэри триумфально озвучила рассереченный ингредиент.
– Очень вкусно, – похвалила девушка.
– Расскажешь, куда ты собралась в таком экстравагантном образе? – плеснув гостье еще немного чаю, полюбопытствовала миссис Блум.
– На свидание, - таинственно улыбнулась Руби.
– Как всегда на первое? Вторых вроде у тебя не случается,
– без осуждения заметила Мэри Блум.
– Не поверите, но на пятое, – хлебнув из кружки, девушка перевела взгляд на скорчившуюся на ступенях крыльца мать. Схватившись за перила, она сидела, прижав колени к груди и безвольно уронив на них голову. Неизменная шaль валялась у основания лестницы. Руби не сочувствовала ей, не испытывала желания подойти, обнять, закутать Дороти в залюбленный до дыр плед и увести в дом, чтобы напоить чаем и поговорить по душам. Напротив, девушка видела некую цельность в том, что они обе наконец-то прозрели.
Сейчас, когда жизнь Руби обрела новые краски, родная мать осознала, что картонный домик, называемый семьей, сдуло ветром.
Жалость и сострадание – разрушительные чувства, они питают слабость в ищущем поддержки человеке. Протягиваешь руку помощи из добрых побуждений и в один прекрасный момент внезапно понимаешь, что на тебя взгромоздили весь ворох чужих прoблем и переживаний. Попробуешь стряхнуть неподъёмный груз, вернуть обратно, а тебя тут же oбъявляют врагом или бесчувственным эгоистом. Руби давно усвоила этот урок и предпочитала никого не жалеть сама и не вызывать жалости к себе.
– Он какой-то особенный? Этот парень?
– заинтригованно поинтересовалась Мэри.
– Да. Он сын моего психиатра, - слишком резко рассмеялась девушка. – Но понятия не имеет, кто я.
– Он тебе нравится, - сделала выводы проницательная Мэри.
– Как его зовут?
– Мы обходимся без имен.
–Ты затейница, Руби, - с мелькнувшей
в глазах тревогой вздохнула миссис Блум.–Мой психиатр редкостный мудак, – небрежно бросила разоткровенничавшаяся гостья.
– Без его заключения мне могут отказать в зачислении в университет. Он считает меня опасной для общества.
–Думаешь то, что ты состоишь в хммм… близких отношениях с его сыном, заставит доктора изменить свое мнение?
– с толикой сомнения спорила Мэри.
–Вряд ли, – туманно отозвалась девушка.
– Но разозлит не на шутку, - добавила с ожесточённой улыбкой. Миссис Блум выглядела все более встревоженной.
–Злой психиатр в моем понимании это почти демоническое существо и всемогущее, так как знает твои секреты.
–Ничего он обо мне не знает, - раздраженно отозвалась блондинка.
–Это ты так думаешь, Руби, - покачала головой Мэри.
–
Мозгоправы – это зло, которое стоит обходить стороной. Так говорила Клэр… Может быть, мне стоило прислушаться к ней, но я хотела как лучше, - женщина внезапнo сникла, словно все ее энергетические силы разом иссякли. Руби протянула руку и накрыла ладонью морщинистые бледные пальцы гостеприимной соседки. Она не знала, что стоит говорить в таких случаях,и поэтому молчала.
– Я хотела помочь,исправить,
– горько добавила миссис Блум и, подняв взгляд, с болью и тоской посмотрела на неподвижную Руби Рэмси. Лицо не выражало никаких эмоций. Абсолютно чистый холст. –
Думаешь, я увижу ее, когда придет время?
–Если захотите, Мэри, – кивнула Руби. Она хотела добавить чтото еще, но их уединение грубо прервали. В террасу хлопнув дверью ворвалась взбешенная Дороти Рэмси. С опухшими от слез и лихорадочно горящими глазами она направилась прямо к столу.
–Так и знала, что ты отсиживаешься здесь. Общество полоумной старухи тебе приятнее, чем наше с отцом? – закричала Дороти на бесстрастно наблюдающую за ее приближением дочь. Сэм неуклюже выполз из-под ног Руби, пару раз нерешительно тявкнул, за что получил пинок под зад.
Пес обиженно заскулил и спрятался, забившись под стул хозяйки.
–Дороти, успокойся. Руби зашла извиниться и попить со мной чаю, - миротворческим тоном произнесла «полоумная старуха», успокаивающе поглаживая своего жалобно хрюкающего пострадавшего питомца.
– Ничего ужасного не случилось.
–Не случилось?
– истерично рассмеявшись, Дороти заправила всклоченные волосы за уши и с яростью взглянула на молчаливую дочь.
– Твой отец бросил нас.
–Тебя, мам, - холодно уточнила девушка. Лицо матери, отекшее от долгих рыданий, пошло красными пятнами, черты исказились, превратив ее в уродливую безумную истеричку.
–Повтoри, дрянь? Что ты сказала?
– прошипела Дороти
Рэмси, опираясь ладонями на столешницу и склоняясь над дочерью.
–Отец бросил тебя, а не нас.
– невозмутимо проговорила
Руби.
– У него другая женщина. И ты давно знаешь об этом.
–А из-за кого она появилась? Почему Бену стало тошно возвращаться домой? – скинув со стола остатки пирога, Дороти швырнула кружку в стеклянную стену террасы,и та разлетелась на осколки.
–Боже, Дороти, оставь в покое ребенка. Она тут не при чем, -