Выживший. Покорение Америки

На моём лбу выступила испарина, в горле резко пересохло, стало трудно дышать, и я расстегнул верхнюю пуговицу сорочки, постаравшись ослабить галстук-бабочку.

— Фил, я беременна.

— Но…

Я сглотнул ком, пытаясь осмыслить происходящее. В ту ночь я даже не думал о том, что возможен такой поворот событий. Думал, вернее, но совсем не тем местом, каким положено, и после этого мне в голову почему-то даже не приходила мысль, что Кэрол попросту могла залететь. Идиотская беспечность, свойственная многим мужчинам, даже уже, казалось бы, дожившим до того возраста, когда мысль должна опережать действия.

— Почти три месяца, — между тем продолжила моя любовница. — Месячные пропали сразу, позавчера я анонимно посетила своего гинеколога, тот подтвердил.

— Послушай, а ты уверена, что это мой ребёнок? — робко предположил я.

— С Кларком мы спали последний раз на тайном свидании за пару месяцев до нашей встречи, а в следующий раз уже полтора месяца спустя.

Блин, теперь уж точно не отмажешься. Была, конечно, мысль, что таким образом Кэрол решила меня развести. Либо она не беременна, либо беременная от Гейбла. С другой стороны, какая бы ей в этом была выгода? У неё более чем серьёзные отношения с Кларком, и если она от него беременна, то зачем это скрывать? Думаю, Гейбл был бы не против завести ребёнка. Кстати…

— А он… он знает?

— Нет, пока я ничего ему не говорила. И, наверное, не скажу.

— Почему?

Она замолчала, отведя наполнившийся слезами взгляд в сторону. Предчувствие нехорошего заставило меня взяться пальцами за её подбородок и повернуть лицо к себе.

— Кэрол, что ты задумала?

— Фил, пойми, у меня нет выхода! — она едва не сорвалась на крик. — Если Кларк узнает, что я беременна от другого мужчины — он меня бросит! А я этого не хочу!!!

— То есть ты окончательно решила избавиться от ребёнка?

Она всхлипнула, уже не скрывая слёз. Твою ж мать, ну я и скотина! Кэрол, конечно, тоже хороша, могла бы догадаться, чем может закончиться её мимолётное увлечение. В общем, влипли.

— Ладно, не плачь, успокойся, а то вон вся тушь расплылась. Иди умойся и приведи себя в порядок, а я тебя здесь пока подожду.

Она вышла из туалета через десять минут, в течение которых мимо меня в мужскую уборную и обратно прошествовали два типа в смокингах. Теперь Кэрол выглядела посвежевшей и даже одарила меня улыбкой.

— Ну что, теперь лучше?

— Лучше. Но я всё же хочу знать, точно ли ты собираешься делать аборт?

— А ты бы как поступил на моём месте?

Сейчас передо мною вновь стояла уверенная в себе светская львица, звезда Голливуда, от её растерянности и страха не осталось и следа. Актриса, одним словом.

— Честно? Не знаю, Кэрол, всё это очень сложно… Ох-х! Но ведь можно же сказать Кларку, что это его ребёнок, который родился немного недоношенным или переношенным, не знаю, я в этом деле не большой специалист…

— Врач мне то же самое предлагал.

— А ты что?

— Сказала то же, что и тебе.

— А… А если ты на какое-то время исчезнешь?

— В смысле?

— В смысле, что твой растущий живот станет для всех секретом. Родишь в тайне, а…

— А потом сдам малютку в приют?

— Упаси боже! Я усыновлю… или удочерю, в общем, оставлю ребёнка себе.

— В таком случае логичнее подбросить новорожденного в приют, откуда ты уже и мог бы забрать младенца как приёмный отец. Иначе как ты объяснишь, кто мать твоего ребёнка?

Мы снова задумались, не обращая внимания на прошедших мимо двух дамочек в вечерних платьях. Наконец она решительно тряхнула своей белокурой головкой:

— Фил, я предлагаю положиться на волю Всевышнего! Если мне дадут статуэтку за лучшую женскую роль — я оставлю ребёнка, скажу Кларку, что это его сын или дочь, пусть даже и недоношенные. Думаю, он нормально к этому отнесётся. А если не дадут… Ну, ты понимаешь.

— То есть ты считаешь, что Господь способен допустить убийство дитя в чреве матери?

— Фил, я не могу больше ничего придумать, ты, похоже, тоже. И всё, покончим на этом! Там уже Кларк, наверное, с ума сходит.

Она дежурно чмокнула меня в щёку и, цокая шпильками, исчезла за поворотом. Мне не оставалось ничего другого, как после минутной паузы последовать за ней.

Место мне досталось в седьмом ряду, в окружении коллег по студии "Уорнер бразерс", включая всех троих братьев Уорнеров. Находясь в прострации, я всё же нашёл в себе силы отвечать на приветствия тех, с кем ещё сегодня не виделся. Вскоре погас свет, и в лучах софитов на сцене появился президент гильдии режиссёров Америки, дважды оскароносный Фрэнк Капра. Хотя церемония проходила без официального ведущего, именно Капре было доверено объявлять победителей.

— Итак, леди и джентльмены, — объявил со сцены Фрэнк, — сейчас мы узнаем, кто стал обладателем премии нашей киноакадемии в номинации "Лучший фильм года".

Меня, честно сказать, в этот момент больше волновал другой момент, и когда Капра объявил победителем свой же фильм и выдал безымянную статуэтку боссу студии "Коламбия" Гэрри Кону, я особых эмоций не испытывал.

А вот когда дошло дело до лучшей женской роли, я вытащил из-под сорочки нательный крестик, с которым не расставался со времён Ухтпечлага, и незаметно его поцеловал, шепча про себя молитву. Кинул косой взгляд на сидевшую в моём же ряду, но ближе к проходу Кэрол. Та опустила ресницы, и её губы так же беззвучно шевелились.

— А теперь, — сделал паузу Капра, — а теперь я возьму на себя смелость объявить имя той, которой достанется премия за лучшую женскую роль. Напомню, что претенденток пятеро. Это Бетт Дэвис (фильм "Иезавель"), Кэрол Ломбард ("Красотка"), Норма Ширер ("Мария-Антуанетта), Уэнди Хиллер ("Пигмалион") и Маргарет Саллаван ("Три товарища"). Каждая из претенденток достойна звания лучшей, но членам киноакадемии пришлось выбрать одну. И премию получает…

Он раскрыл конверт и медленно, с достоинством извлёк из него белый прямоугольный листочек. В зале повисла прямо-таки могильная тишина. Я почувствовал во рту солоноватый привкус — не заметил, как прикусил до крови нижнюю губу. В глазах от напряжения потемнело.

— Итак, премию получает… Кэрол Ломбард!

И тут словно моментально у меня из ушей вытащили беруши. В моё сознание отовсюду проникли шум и грохот аплодисментов, крики и даже чей-то пронзительный свист. Кэрол, словно бы не веря своим ушам, с широко распахнутыми глазами встала и, кое-как удерживая равновесие на шпильках, поднялась на сцену. Получив от Капры позолоченную статуэтку и поцелуй в щёку, она обратила свой сияющий взор к публике.

— Спасибо киноакадемии за высокую оценку моей работы. Я до последнего момента не верила, что получу этого парня, но иногда чудеса случаются. А может быть, и не чудеса. Мы постарались сделать хорошее кино и, похоже, у нас это получилось. Это заслуга всей нашей съёмочной группы и продюсеров картины. Ребята, я вас люблю, этот приз ваш! — она подняла статуэтку и под бурные овации радостно помахала нам свободной рукой.