Выживший. Покорение Америки

— Чья это песня? — первым нарушил тишину Армстронг.

— Э-э-э-э…

Вот блин, похоже, что хит ещё и не написан! Мозг лихорадочно заработал в поисках выхода из сложившейся ситуации, и я не придумал ничего лучше, как ляпнуть:

— Чья песня? Моя!

Народ разом загалдел, из общего гомона я понял, что эта вещь обречена на бессмертие и если я уступлю права на неё джаз-бэнду Армстронга — то их благодарность не будет иметь границ.

— Да пожалуйста, — пожал я плечами, возвращая гитару её владельцу. — Мне для хороших людей ничего не жалко.

Луи заверил, что автором композиции всегда будет указываться Фил Бёрд, а его ансамбль обязуется сделать аранжировку. С каждого концерта, на котором будет исполняться песня, на мой банковский счёт станут перечислять 5 процентов от общей прибыли. Я тут же согласился, будучи уверенным, что вещь будет звучать на каждом выступлении коллектива, и возможно, не по одному разу. Хотя тут уже от количества исполнений за концерт больше я все равно не заработаю, но такой хит публика наверняка будет требовать на бис.

Мэр с Джоан уже вернулись в зал, я тоже собирался уходить, но Армстронг вкрадчиво поинтересовался:

— А что-то ещё у вас есть в запасе?

— Хм, дайте-ка подумать…

Вот огорошил он меня своим вопросом, если честно. Предлагать ему песни на русском бессмысленно, на английском я помнил с десяток вещей наизусть и мог подобрать мелодии к ещё примерно полусотне, если не больше композиций, но всё это сочинят лет через тридцать и больше, когда стиль исполнения сильно изменится. Хотя, если пораскинуть мозгами… Не в прямом, естественно, смысле, пораскинуть. В общем, почесал я с умным видом бровь и выдал:

— Есть одна! Называется "Love Me Tender", только не знаю, подойдёт ли она вам.

Это была простенькая, но душевная песня из того же сборника. Не знаю уж, как она будет звучать в исполнении звезды джаза, но пришлось до кучи воспроизвести и хит Элвиса. Армстронг, дослушав до конца, кивнул и довольно осклабился:

— Мистер Бёрд, если вы не против…

— Не против, — прервал я дальнейшие словоизлияния. — На тех же условиях.

— Отлично! Если вас не затруднит, запишите на бумаге текст и ноты.

— К сожалению, я не профессиональный музыкант, могу только обозначения аккордов написать. А лучше давайте я вам снова сыграю, а вы сами будете за мной записывать.

Так что ближайшие минут двадцать я был занят тесным общением с Армстронгом и его бэндом. Когда за кулисы заглянул встревоженный моим долгим отсутствием Лео Горси, Луи как раз дописывал последнюю строчку.

— Всё, уже иду, — махнул я враз ставшим знаменитым исполнителю главной роли.

Домой, то бишь в отель, с банкета я вернулся на такси в половине второго ночи. Хлестал дождь, поэтому увидеть шпиков на улице я не ожидал. Логично, что парочка ребят засела в "Додже" неприметного серого цвета как раз напротив входа в отель. "Додж" в дождь. Забавная игра слов. Может, уже сейчас их потрясти? Нет, всё-таки их двое, не исключено, что у них команда в случае чего палить без предупреждения, а я после банкета слегка подшофе, реакция не та. Ничего страшного, никуда они от меня не денутся, завтра небось снова какой-нибудь одиночка сядет на хвоста, и можно будет устроить товарищу допрос.

Только вот куда мне его тащить, если что? Поблизости заброшенные подвалы с хорошей звукоизоляцией может, и были, но искать их, теряя время, меня совершенно не тянуло. А что если заманить филера на крышу? Туда, где у меня под водонапорной башней, надеюсь, до сих пор в целости и сохранности покоится винтовка с оптическим прицелом и запасной обоймой. Заодно, кстати, проверю состояние оружия, кто знает, может, в будущем пригодится. Главное, чтобы люк не законопатили, иначе я хрен наверх проберусь. Ладно, там будет видно.

Понятно, что шпик мог и не полезть за мной, но мои опасения оказались напрасными. В 10 утра, более-менее выспавшись и позавтракав кофе с тостами, я со скучающей физиономией вышел из отеля. Наблюдатель сидел в кафе напротив, грустно облокотившись щекой на руку, но при моём появлении заметно взбодрился и подозвал официантку, видно, чтобы рассчитаться. По иронии судьбы очередь дежурить выпала тому самому соглядатаю, который наблюдал за мной выходящим из лавки Лейбовица через дыру в газете. Что ж, мужик, выходит — судьба у тебя такая.

Делая вид, что просто прогуливаюсь, я неторопясь добрёл до ближайшего универмага "Macy"s", где в отделе слесарных инструментов приобрёл небольшой гвоздодёр и карманный набор отвёрток от компании "Stanley", а заодно моток бечёвки. Всё это распихал по сразу отвисшим карманам. А вообще инструменты могли пригодиться и в случае допроса, уж я знал, как ими можно распорядиться. Но это в крайнем случае, если не поможет первый этап допроса.

После этого я отправился в сторону спуска в метро. Сел в вагон, шпик забрался в соседний, мне с трудом удавалось делать вид, будто я его не замечаю. Следом за мной покинул метрополитен, когда я вышел под моросящий дождик в районе, где когда-то пристрелил Фрэнка Костелло. Постоял у витрины той самой парикмахерской, ставшей для одного последней чертой, а для другого началом нового этапа в жизни. Извини, Фрэнки, сам виноват…

Новое стекло вставили — это понятно, не фанерой же заколачивать — и в его отражении я увидел севшего мне на хвост агента. Застыл в нерешительности, бедолага, на той стороне улицы, думает, пойду я стричься-бриться или просто так стою. Не просто так, братишка…

Теперь, удостоверившись, что топтун не отстал, можно двигать дальше. А именно к тому самому дому, из окна которого прозвучал роковой выстрел. А вот здесь в раме так и зияла сделанная мною проплешина, напоминая о точном выстреле.

Спокойно поднялся на самый верх. Хм, замка уже нет, а скоба привинчена к крышке люка мощными шурупами. Но я же подсуетился с инструментами, и сразу приступил к работе. На всё про всё ушло не больше пяти минут. Периодически я делал паузы, прислушиваясь, не идёт ли кто. Ага, вот, кажется, кто-то топчется внизу, словно не решаясь преодолеть первый лестничный пролёт.

Аккуратно кладу скобу и шурупы на пол, ставлю ногу на перекладину, рукой откидываю крышку люка. В лицо дохнуло свежестью — дождик по-прежнему моросил. Выбравшись наверх, встал сбоку от будки, прислушиваясь к звукам из коридора.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и пары минут, как из проёма показалась голова в фетровой шляпе, по полям которой тут же забарабанили мелкие капли. Сейчас осмотрится и увидит меня, притаившегося сбоку. Дальше мешкать было нельзя, так что я со всей дури зарядил филеру ботинком в челюсть и тут же схватил обмякшее тело за лацканы почти такого же, как и у меня, плаща, чтобы бедняга не свалился вниз. В противном случае результат падения мог быть куда плачевнее, чем мой поставленный удар с ноги.