Вызов

– Как ты оказалась с этими тремя?
– спросила я ее, пока с космической скоростью делала бутерброды. Из еды у меня было копченое сало, не знаю, какой давности, подсохший хлеб, который я хранила в холодильнике во время своих разъездов по вампирским хазам, кетчуп (тоже древний) и соленые огурчики.

– Когда мы вышли из клуба, Траян велел идти за ним, - Эстелла стеснялась потемневших синяков на руках и шее, поэтому поминутно пыталась поправлять рукава и вырез своего бледно-синего платья. Худые ноги ее были босы и голы, по-моему, девушка носила балетки. Представив, как она шастала в таком виде по морозу, я закрыла глаза.

– Я послушалась, он был... зол. Я пошла за ним, но немного отстала, болит нога.

От мыслей о том, почему у нее болит нога, я снова закрыла глаза на секунду.

– Потом меня Иван и Сандра схватили, закрыли рот и увезли в машине. Мы долго ездили, подобрали эту девочку... Ксению. Она уговорила их отвезти меня к вам, синьорита.

Ох, не из добрых побуждений Ксеня это сделала. Наверное, хочет, чтобы у меня были проблемы. Впрочем, они правильно поступили. Отсюда я Эстеллу с Траяном не отпущу, видит Бог.

– Меня зовут Гайя, - я сунула девушке разогретые в микроволновке бутерброды.
– У меня нет другой еды, я практически не живу здесь, - извиняясь, сказала я.

– Спасибо, пахнет вкусно, - она смотрела на мои несчастные бутеры так, будто они были с икрой и маслом.
– А можно... помолиться?

С замирающим сердцем, закусив губу, киваю головой. Склоняет голову, тихо молится на своем языке. Наверное, ей этого не разрешали делать среди вампиров. Уроды.

Немного успокоившись, вижу два шрама на лице Эстеллы - на щеке и над бровью. Наливаю ей крепкого кофе с сахаром. Надо было спросить, какой она пьет... Но девушка уже, не боясь обжечься, пьет кофе.

– Сколько тебе лет, Эстелла?

– Семнадцать, - слышу я ответ, встаю и понимаю, что мне срочно надо вымыть чайную ложку. Поворачиваюсь к девушке спиной и мою ложку обстоятельно, чтобы унять свою злость. Господи, я думала, она на три-четыре года младше меня...

Траян! Не могу найти для тебя ни одного слова, паскуда ты такая, хрен ты моржовый, на кол тебя серебряный посадить мало!

– Давно ты с Траяном?
– спрашиваю я, снова садясь напротив нее.

– Знакома с детства. С ним вместе - с этой осени.

– Вот как?
– надо же, он знал эту девочку с детства и все равно не пожалел ее.

Эстелла чертовски голодна, но все равно не может доесть полтора бутерброда.

– Если не хочешь - не ешь, - говорю я ей.
– Съешь полчаса спустя, например.

– Спасибо, Гайя, очень вкусно.

Мне стыдно за свои убогие бутерброды, но Эстелла благодарит очень искренне. Аккуратно промакивает салфеткой губы. Хм, кажется я начинаю понимать, почему Траян решил прикарманить это сокровище. Наверное, в детстве она была вообще мечтой педофила. Стараюсь не скрипеть зубами, чтобы пломбы не повыпадали.

– А когда... Траян за мной приедет?
– тихо спрашивает, наконец, Эстелла.

– Не знаю.

– Вы ему позвоните?

– С чего это я буду звонить ему? Пусть ищет и бесится.

– Нет, - неожиданно твердо сказала девушка.
– Я звонила куратору для того, чтобы не допустить кровопролития...

Она забавно это называла - bloodbath, кровавая баня, но была серьезна при этом. Наверное, не знала, как по-другому сказать.

– И сейчас не собираюсь этого допустить. Скажите Траяну, что я у вас.

Я поднялась и пошла в свою комнату. Там я нашла в шкафу теплые колготки и принесла их Эстелле.

– Надень их, мне страшно представить, как ты ходишь голая в такой мороз.

Без лишних слов девушка надевает колготки, пока я, деликатно отвернувшись, мою чашку.

В кухню заглядывает Гай, обводит нас взглядом. Эстелла сразу ежится и обхватывает себя руками. Даже Мана не сумел мне привить такого инстинктивного страха перед вампирами. Вспоминаю в десятый раз, что я дампир в квадрате. Становится теплее на душе. А подать мне ваших Траянов, думаю я и мысленно стучу кулаком по столу, я с ними со всеми разберусь.

– Я так думаю, Траян скоро объявится, - сказал Гай нам обеим на английском.

Бросаюсь к нему и уже на русском говорю:

– Ведь мы же не отдадим ему Эстеллу, правда?

– Она принадлежит ему, Гайя.

– Что значит - принадлежит? Ты знаешь, что ей 17 лет? И она вынуждена терпеть все это. Да ей пару месяцев осталось до того, как она умрет - либо от издевательств Траяна, либо сама на себя руки наложит. Ты знаешь, что она уже пыталась это сделать?!

– Когда я решу начать революцию, возьму тебя с собой на баррикады, кошечка, - ласково говорит Гай, серые глаза его тепло светятся.
– Ее отдали за долги. Принадлежит она ему по праву того, кто сильнее. Вот и все.

– Это несправедливо.

– Не буду повторять банальности в духе "жизнь вообще штука несправедливая". Ты и сама это прекрасно знаешь, - и Гай выходит из кухни.

Эстелла встревоженно смотрит на меня. Она не поняла ни слова, но по интонациям, наверное, могла понять, о чем мы говорили. Тут звонит мой телефон.

– Слушаю!
– рявкаю я в трубку, потому что уже начинаю заводиться.

– Гайя, почему мне звонит Траян и в истерике требует вернуть ему его женщину?
– у Маны веселый возбужденный голос.

– Неужели в такой истерике, что у тебя поднялось настроение?

– Ты бы это слышала... Хотя еще услышишь сегодня. Мы едем к тебе, там сейчас и Траян появится, он чувствует Эстеллу...

Бросает трубку. Я зову итальянку за собой, иду в зал. Эти милые сволочи сидят на моем диване, а Гай беседует на повышенных тонах с кем-то на итальянском языке. Лицо у Гая снова как у больного, он болезненно морщится, восклицает "Траянус!", из чего понимаю, с кем он общается. Эстелла его понимает, а я нет, и это раздражает.

– Что он сказал?
– шепчу ей, предлагая накинуть на плечи мою кашемировую кофту, которую я иногда ношу дома.

– Ничего особенного. Твой отец пытается уговорить Траяна успокоиться, - Эстелла зябко кутается в кофту, которая размера на два больше, чем нужно.

Множество вопросов просятся с языка. Мужественно держу рот на замке.

– Траян!..
– Гай в сердцах прячет свой iPhone в карман.
– Не приглашай его войти, ладно?

– Ох, можно подумать, я тут всех подряд приглашаю... Мне звонил Мана, они едут к нам.